Хозяин острова Эйлин-Мор - Сергей Валерьевич Мельников Страница 2

– Тут шторма неделю бушевали – только затихнет ненадолго, и снова болтанка. Кому в голову придет в такую погоду рыбачить? А исландцы с норвежцами забираются дальше к северу, вот и не знал никто. А что случилось-то? Все хоть живы?

– Идет расследование, – ушел от ответа констебль. Ему понравилось, как солидно и весомо прозвучала эта фраза, но на рыбака она впечатления не произвела.

– А, ну ладно. Земляк там просто в эту смену смотрителем устроился, Дон МакАртур, – без особого интереса сказал он.

– А что ж поздороваться на маяк не зашли? – Констебль с подозрением уставился на капитана.

– А чего мне с ним здороваться? Я и в Мангерсте с ним дружбу не водил. Живет – и пусть живет. Помер – упокой, Господи, его грешную душу.

– Не слишком вы его любите, как погляжу…

– А за что мне его любить? Ходит вечно, задрав нос. Клипер он водил… Только клипер его на дне лежит, а моя шхуна – вот она, и кто из нас капитан, спрошу я вас?

– Безусловно, вы, – вежливо ответил констебль и удалился на нос. Выслушивать саркастичные замечания мангерстца о пропавшем человеке было неприятно.

В Сторновее он предоставил комиссару подробный отчет с описанием погрома на маяке и приложил к нему журнал.

– Что же делать дальше, сэр? – спросил он.

– Ничего, – ответил комиссар. – Откроем дело, расклеим по острову объявления с портретами пропавших. Если повезет, кто-нибудь что-нибудь расскажет, а вести полноценное расследование средств у меня нет. Вы, констебль, служите. Ходатайство о вашем повышении я уже отправил в Эдинбург. А, если услышите о каких-то загадочных происшествиях, сообщайте мне, но более никому.

Констебль ушел, комиссар налил себе виски и погрузился в изучение журнала.

– Да-а, попал ты в передрягу, старик… – протянул он, перелистывая последнюю заполненную страницу.

Глава 2. МакАртур

Наши моря – гиблое место. Северная Атлантика изобилует рифами, берега круты, подходы к ним утыканы острыми скалами. Арктический северо-восточный Борей дует почти круглый год. Веками он гнал к нашим берегам драккары жестоких и жадных викингов, теперь гонит и измельчает лишь ледяную крошку, безжалостно отбирая остатки тепла. Шторма здесь – дело обычное, а зимой море редко бывает спокойным.

Труднее всего приходилось судам, идущим в Шотландию из Исландии: Борей сносил их к подводным скалам, окружающим острова Фланнан. Пока ко дну шли шотландские моряки, это никого не волновало, но стоило напороться на скалу норвежскому пароходу, и Адмиралтейство нехотя открыло кошелек. Пять лет назад на Эйлин-Море начали строить парафиновый маяк, а в прошлом году в нем установили новейшую ацетиленовую горелку.

Я давно не вожу суда океанскими маршрутами и на лов в те места не выхожу. Жизнь могла бы пройти спокойно и размеренно, в двадцати милях от проклятого острова с чертовым маяком, но кредиторы не оставили мне выбора. Мой красавец-клипер с пробитым дном уже несколько лет лежал у подножия рифа Хелен, а его владелец начинал проявлять признаки нетерпения.

В конце лета в Сторновее прошел слух о том, что на Эйлин-Мор нанимают смотрителей; желающих не нашлось, несмотря на хорошее жалование. Про острова Фланнан на Гебридах ходит немало зловещих легенд. Где-нибудь в эдинбургской гостиной или лондонском клубе они могут показаться глупым суеверием. Здесь, на пустынном острове, где бурые вересковые пустоши сползают в бездонные болота, холодные бельма озер смотрят в серое небо с несущимися тучами, а на древних курганах стоят гигантские глыбы старше пирамиды Хеопса, легенды намного ближе дирижаблей и электрических фонарей.

Я суеверен, как и все моряки, и не желал рисковать ни телом, ни бессмертной душой ради денег, но сын судовладельца – крепкий, широкоплечий, с хорошо поставленным правым хуком, – быстро и болезненно убедил меня в обратном. С тяжелым предчувствием я вернулся домой, повесил на крюк мокрый макинтош. Конверт с подписанным контрактом во внутреннем кармане пиджака холодил сердце. В глубине дома трещали дрова в камине, из кухни пахло жареной рыбой. Я, стараясь не шуметь, снял ботинки и подкрался к двери гостиной. Оттуда раздавалось невнятное бормотание и скрип половиц. Осторожно повернув ручку, я резко распахнул дверь.

У камина, посасывая вересковую трубку, сидела Лорна, моя теща, старая, наполовину парализованная пьяница. После смерти мужа она слегла, несколько дней лежала, глядя сухими глазами в потолок, а когда немного отошла, оказалось, что ноги ее более не слушаются. Тогда я пожалел старуху и привез ей из Глазго инвалидное кресло на колесах. Неблагодарная ехидна быстро освоилась и первым делом нашла, где я прячу виски. С тех пор мы играли с ней в одну и ту же игру: она хлестала мое спиртное, я пытался ее поймать на горячем, но она всегда оказывалась быстрее. Для своего возраста у Лорны был слишком острый слух и ловкие руки.

– Вернулся, зятек? – спросила она, не вынимая трубки изо рта. – Думала, ты в Сторновее ночевать останешься.

– Что мне там делать? – буркнул я, с подозрением рассматривая бугорок под половиком у правого колеса ее коляски.

– Чтобы Дон МакАртур – и не нашел как развлечься в большом городе? – расхохоталась Лорна. – Неужели ты стареешь, мой дорогой зять?

– Большой… – фыркнул я. – Ты лучше скажи, что у тебя там под половиком спрятано!

– Где? – Она удивленно оглянулась.

– Ну хватит! – Я упал в кресло напротив. – Давай, доставай, старая воровка, пока виски не закипел! Ты б его еще в камин засунула!

С обреченным вздохом Лорна подняла с пола бутылку и стакан. Я протянул ей глиняную кружку:

– Наливай, и про себя не забудь!

Она плеснула мне в кружку, бросив недоверчивый взгляд, налила себе полный стакан и сразу опустошила его на треть.

– Какой ты сегодня добрый! – Лорна блаженно зажмурилась. – Никак зубы стучат от нового места службы?

Я тоже глотнул и посидел немного с закрытыми глазами, наслаждаясь теплом.

– Кто наплел уже?

– Ходит слух…

– Этот слух не Аннабель зовут? Держала б толстуха язык за зубами, пока есть за чем. Не говори глупостей. Хорошее место, не работа – мечта. Ничего не делаешь, а денежки на счет капают.

– Да конечно! – не унималась вздорная старуха. – Стучат, потому что страшно самому идти к дьяволу в зубы.

– Глупые суеверия, – отмахнулся я.

– Не скажи! – Лорна понизила голос и склонилась ко мне. Редкие седые пряди упали на лоб, в глазах плясали огоньки пламени, добавляя безумия в наш разговор. – Ты знаешь, что острова Фланнан называют «Семь Охотников»?

– Знаю, конечно, – нехотя сказал я. – Семь островов – семь охотников. Тюленей там били предки – вот и все объяснение.

– Не пытайся выглядеть глупее, чем ты есть, Дон. Все ты прекрасно понимаешь, а возражаешь мне только из упрямства. О морском Хозяине и его семи охотниках знают не только здесь, но и у меня на родине. Ты же