Эмиль Новер - Капитан «Дьявол». История пирата (часть первая) Страница 21

Кинг решил больше не играть. Он мог бы и дальше вести разговор на прежних тонах, но понимал, что рискует разрушить, то положительное, что видела в нем Джозиана. В свою очередь, англичанка стремилась к откровенности, чтобы попытаться разобраться в ирландце.

— А как думаете вы, миледи, зачем мне нож?

— Чтобы выбраться отсюда.

— Вы считаете, что я идиот?

— Кажется, я не давала вам повода думать так.

— В одиночку бежит либо отчаявшийся раб, либо идиот.

— Но вы-то не один! Есть еще Элин, Огл — достаточно?

— С чего вы взяли, что и Огл замешан сюда?

— Я не считаю себя глупой, мистер Сэлвор. Я узнала, что вы с Оглом Блэртом находитесь в дружеских отношениях, а точильный камень легче всего раздобыть у кузнеца.

Кинг закусил губу: с этой женщиной надо держать ухо востро! Ему не приходилось встречаться со столь умным и красивым созданием, к тому же умеющим так искусно вести разговор. От этой девушки трудно что-либо скрыть, и Кинг решил не юлить.

— Почему вы молчали? — Кинг спрашивал, не сводя пристального взора с лица девушки.

— Прямой вопрос, — сказала Джозиана, — требует такого же ответа?

— Да, — услышала она.

От этих слов зависело многое: ирландец должен знать, что еще можно ожидать от губернаторской дочери, и на что она способна вообще. Он хотел понять природу ее поступка, который доставил ему много переживаний и заставил посмотреть на Джозиану с совершенно другой стороны.

Ирландец молча ждал, но молчала и Джозиана, вертя в руках точильный камень и обдумывая те слова, которые хотела произнести. Ей нечего было бояться, но девушка желала быть правильно понятой.

— Когда я впервые увидела вас, Сэлвор, — медленно начала Джозиана, — ваше поведение, то подумала: кто этот человек? Чего он добивается? Быстрой смерти? Настолько горд, что не желает переносить то положение, в котором оказался? Не скрою, Сэлвор, вы тогда заинтересовали меня, но не более. После нашей встречи у камня, я еще больше заинтересовалась необыкновенным рабом моего отца. И я догадалась, что вы были готовы убить меня! (При этих словах у Кинга едва не отпала челюсть: вот это женщина, сумела понять то, что он так тщательно скрывал!) Я много думала о вас и кажется, поняла, кто вы.

— И кто же?

— Наглец!

Кинг присвистнул.

— Интересно!

— Не смейтесь, Сэлвор, ведь это так. Даже сейчас вы показываете эту черту вашего характера.

— Значит, если я правильно понял вас, вам пришлось по душе именно то, что я нагл?

— Вы неправильно поняли меня, мистер Сэлвор. Я полагаю, что эту черту вашего характера вы используете как оружие для того, чтобы ошеломить своего оппонента.

— Точнее врага.

— Не важна формулировка — важна суть.

— Извините, миледи, и, пожалуйста, продолжайте.

— Вы необыкновенный человек, Сэлвор.

— В роду у меня не было знаменитостей, насколько я помню, одни рыбаки и моряки.

— Я не об этом. Как бы вам это сказать…

Джозиана силилась подобрать точное определение.

— Так, как можете, — сказал Кинг.

Джозиана испытующе посмотрела в лицо ирландца.

— Ну, раб: как он должен вести себя? Как вы считаете?

— По-разному, все зависит от обстоятельств и самого человека, — ответил Сэлвор. — Одни покоряются судьбе, считая, что бороться с ней невозможно. Другие бунтуют — в общем, каждый по-своему.

— И вы — по-своему. Вы не бунтуете, понимаете, что бунт равносилен смерти, но, если бы сложились благоприятные обстоятельства, вы не упустили бы такой возможности. В порту мне понравились та дерзость и смелость, с которыми вы разговаривали с моим отцом. Правда, тогда вам все же стоило придержать язык — немного достойного в таком уходе из жизни.

— Спасибо, миледи, я и сам позже так подумал.

— Логичнее предположить, что вы и далее будете вести себя также, но Кинг Сэлвор внезапно покоряется. Признаться честно, я была удивлена, что в течение четырех месяцев ничего не слышала о вас, и только после нашего разговора у валуна я поняла, что случилось. Вы задумали бежать, и, чтобы на вас не обращали внимания и не мешали готовиться, вы надели маску смирения и покорности. Вы ведете игру, полную опасности, вы ходите по лезвию ножа, и вам это нравится. Риск — черта вашего характера.

— А что же здесь удивительного и необычного?

— Для меня все. Я не встречала таких людей.

— Я моряк.

— И что? Разве ваши друзья не моряки?

— За исключением Элин. Огл был канониром во флоте, Джон — штурманом, Майкил — матросом.

— Значит, и Майкил с вами?

— Вы не знали?

— Догадывалась, но не была уверена.

— Теперь знаете. Вас удивляет, что здесь они ничем не показывают своего стремления к свободе?

— Именно так, они вовсе не такие. Я понимаю, характеры у всех разные, но думаю, что ремесло должно как-то роднить ваши нравы. Может, я не права?

— В общем, все правильно, но вы уверены, что они и дальше будут гнуть спину на вашего папашу?

— А вы, конечно, думаете иначе?

— Да. Они достаточно прожили на море, оно воспитало в них привычку жить свободной жизнью, быть независимыми от кого бы то ни было. В море человек должен надеяться исключительно на себя и в единобостве со стихией бороться до последней возможности, а иначе его ждет смерть. Лишь идущий навстречу гибельной опасности может надеяться на благополучный исход, хотя он не част даже для смелых людей. Трус и паникер пусть лучше не суется на реи, после первых трудностей он станет кормом для рыб. Выстоять в таких условиях помогает лишь вера в свои силы и труд, упорный, каждодневный. Это отлично понимают мои товарищи по несчастью и, не стоит думать, что они стали тварями, безразличными к собственной судьбе. Огл — парень здоровый, но настоящий бык, всегда лезет напролом. Если он возьмет топор, то его уже не остановит ничто и, даже умирая, он сумеет нанести удар. Майкил — горяч, нетерпелив, в общем, — бочка с порохом, которая ждет лишь искры. Джон рассудителен, но в нем нет решимости идти на риск, когда есть возможность взвесить все «за» и «против». Он немолод и его жизненный опыт подсказывает ему именно эту линию поведения, которая, посвоему, правильна. Я думаю, что они не показывают свой характер потому, что еще не полностью осознали свое положение, оно не дошло до их сердец и душ, оно еще не опротивело им хуже смерти, но когда это случится, вы сумеете оценить их по достоинству.

Никогда эти люди не смогут забыть, что они были свободны, и смириться со своим нынешним положением. Они сумеют скинуть ярмо со своей шеи, даже если для этого им придется расстаться с жизнью.