Последний SOS «Вольтурно» - Скрягин Лев Николаевич Страница 22

Капитан, офицеры и команда «Вольтурно» знали, что на помощь им, невзирая на сильный норд-ост, идут несколько судов; оставалось продержаться каких-нибудь 4–5 часов. Но этого не знали пассажиры. Они в панике побежали искать спасения на корме парохода. Там возникла такая давка, что стоявшие ближе к борту буквально были «выдавлены» за борт через проемы между релингами близ швартовых кнехтов. В бушующие волны падали женщины и дети. Так погибло около десятка человек, а толпа продолжала прибывать. Люди, боясь погибнуть от взрывов в каютах и коридорах спардека, искали спасения на открытой кормовой палубе. Казалось, прекратить эту толчею было невозможно. В это время судовой повар, отличавшийся гигантским ростом и могучим телосложением, сумел зычным голосом перекричать толпу и шум шторма. Его поняли, и люди на время прекратили свое движение к кормовым релингам. Тех, кто продолжал паниковать и будоражить толпу, повар быстро «вразумил» веслом. Так за счет двух-трех проломленных голов были спасены десятки детей и женщин.

Несмотря на все старания и самые отчаянные попытки, команда «Вольтурно» не смогла осилить стихию огня. Краска на палубе и бортах уже давно выгорела, корпус парохода в отдельных местах вспучился, в других — просел и прогнулся. От сильного жара лопнули стальные фор-стень-ванты, и фор-стеньга, на которой одним концом была закреплена радиоантенна, при каждом крене судна на волне угрожающе раскачивалась.

— Если она рухнет, — сказал капитану второй штурман Эдвард Ллойд, — наша песенка спета, мы останемся без связи.

Смельчаков лезть на такую высоту во время восьмибалльного шторма, да еще над горящим трюмом среди матросов палубной команды не нашлось. И Ллойд, будучи человеком смелым и решительным, сам полез на мачту, чтобы закрепить стеньгу. Он захватил с собой блок, бугель и стальной трос. Укрепив блок на бугеле и пропустив через него трос, он по нему спустился на палубу. Потом он снова поднялся наверх и укрепил второй блок уже с другого борта. Таким образом он сделал две оттяжки, которые удерживали стеньгу по бортам. Когда штурман спускался на палубу, пароход на волне сильно качнуло, Ллойд ударился о мачту, доска на его беседке выскочила, и он с высоты четырех метров упал на палубу и повредил позвоночник…

Судовые часы показывали 8.30.

Пламя в носовых трюмах едва начало стихать, когда на палубе появился покрытый страшными ожогами второй механик Малкомсон и доложил капитану:

«Пламя перекинулось в бункеры. Мы не можем его сбить из-за газа. Подача угля к топкам прекращена».

Это означало, что давление пара в котлах упадет, машина остановится и горящее судно снова приведется к ветру. Если так случится, пламя тут же перекинется на спардек и потом на ют. К этому времени в бункерах «Вольтурно» оставалось 400 тонн угля. Кочегары смогли перевезти на тачках к топкам лишь 6 тонн. По расчетам старшего механика Роберта Дюуора, этого более чем скромного запаса могло хватить для поддержания минимального давления в котлах примерно на пять часов.

Огонь постепенно продолжал отвоевывать у людей и без того ограниченную территорию жизненного пространства. Большая часть судовых помещений была заполнена едким дымом, палуба раскалилась настолько, что человек, даже обутый, с трудом мог на ней стоять. Самым страшным при сложившихся обстоятельствах для капитана Инча была паника среди шести сотен пассажиров. Она начинала возрастать по мере увеличения пламени над носовыми трюмами парохода. Кто-то пустил слух, что в носовой части парохода борта прогорели и судно с минуты на минуту затонет. Послышались выкрики: «Спускайте шлюпки! Садитесь в шлюпки!» И снова началась страшная давка и неразбериха.

Не дожидаясь разрешения капитана, пассажиры стали самовольно стаскивать со шлюпок брезенты и занимать в них места. Как вывалить шлюпки за борт и как пользоваться талями, эмигранты не знали.

Видя, что толпу, охваченную паникой, от шлюпок уже не отогнать, капитан Инч вынужден был отдать команду спускать их на воду. С большим трудом матросам удалось водворить кое-какой порядок и начать посадку людей в шлюпки. Командование шлюпкой № 2, которую спускали первой, Инч поручил старшему помощнику Миллеру. В нее разместили 22 женщины с детьми, несколько стюардесс, старшего стюарда, гребцов из числа палубной команды и старшего рулевого. Шлюпка, едва коснувшись воды, неожиданно накренилась под углом почти 90 градусов, и все, кто в ней был, оказались в воде. С палубы парохода видели, как Миллер с матросами пытались ее поставить на ровный киль. Это им удалось, и они стали спасать тех, кто еще держался на воде. Через несколько минут ветер и волны отнесли шлюпку № 2 в сторону, и она скрылась из виду. Больше о ней ничего не известно.

Вторая шлюпка, которую спускали на воду, имела № 6. В ней находилось около сорока человек пассажиров и несколько матросов. Спуск ее прошел удачно. Однако при 9-балльном шторме ее не смогли удержать близ «Вольтурно». Вскоре, как и шлюпка № 2, она скрылась из виду, и о ней с тех пор не поступало никаких сведений. Шлюпка № 7 правого борта, заполненная до отказа пассажирами и управляемая шестью матросами, также удачно была спущена на воду, но, как только отдали тали, волной ее отнесло под подзор кормы. На очередной волне высотой почти десять метров пароход, опускаясь с гребня, кормой навалился на шлюпку и подмял ее под себя. Ни одного человека при этом с юта «Вольтурно» спасти не смогли.

Шлюпку под № 12 спускали сами пассажиры. Она еще была в трех метрах от воды, когда были отданы носовые тали. Шлюпка повисла вертикально на кормовых талях, все находившиеся в ней упали в воду и погибли в волнах.

А спасатели тем временем уже были на подходе. Радиостанция «Вольтурно» держала непрерывную связь с несколькими спешившими на помощь судами.

В 12 часов 30 минут среди седых волн на фоне свинцовых туч показался двухтрубный лайнер «Кармания». Приняв сигнал бедствия, его капитан Джеймс Барр приказал удвоить вахту кочегаров и развить предельный ход. С 16 узлов скорость была увеличена до 20,9 узла. Идя к «Вольтурно», радиостанция «Кармании», которая была намного мощнее радиостанции терпящего бедствие парохода, непрерывно ретранслировала его SOS и принимала сообщения, полученные с других откликнувшихся на призыв о помощи судов.

Капитан Барр подвел свое огромное судно (около 20000 брт, длина 185 м) с подветра на 100 метров к борту горящего парохода, вывалил за борт шесть спасательных шлюпок, несколько штормтрапов, приготовил бросательные концы и спасательные круги. Капитан «Кармании» надеялся, что люди с «Вольтурно» будут спасаться вплавь и он сможет поднять их к себе на борт. Но с палубы горящего парохода прыгнуть в воду никто не рискнул.

Как уже говорилось, шторм усилился, высота волн достигала 10 метров, ветер срывал их гребни.

«Кармания» медленно кружила вокруг обреченного парохода, один раз она прошла по корме «Вольтурно» в 15 метрах, но по-прежнему никто из стоявших на его палубе не рискнул прыгать во вздыбленную холодную пучину. Наконец капитан Барр решил попробовать спустить на воду одну из своих шлюпок. Он поставил лайнер с наветренной стороны от «Вольтурно» и приказал старшему помощнику Гарднеру с девятью матросами спустить шлюпку и идти спасать пассажиров. Но пока шлюпка достигла воды, горящий пароход отнесло ветром на три сотни метров. Позже один из матросов, бывший с Гарднером в шлюпке, писал: «Огромные волны не позволяли нам продвинуться вперед. Одна высокая волна накрыла нашу шлюпку и унесла семь весел. У нас осталось три весла, одно из которых было сломано у валька. Мы не могли теперь двигаться ни вперед, ни назад, шлюпку беспрестанно заливало. Старший помощник отдал плавучий якорь и стал ждать помощи «Кармании». Она подошла к нам с наветра и буквально навалилась на нашу шлюпку. Капитан Барр крикнул с мостика в рупор: «Черт с ней, со шлюпкой! Спасайтесь сами!» После двух часов борьбы с волнами у нас уже не было сил подняться на борт по свисавшим вдоль борта шкентелям и штормтрапам, нас на концах втащили на борт».