Валерий Рощин - Ледокол Страница 24

Как и большинство своих коллег-врачей, Долгов был отъявленным циником. Рассказы о человеческом страдании и смерти являлись для него не более чем заурядными застольными байками — рассказал, посмеялся и забыл.

— В начале семидесятых довелось мне поработать сельским врачом в сибирской глубинке. Участок размером с Бельгию: степь, тайга, реки, озера; два десятка деревень, разбросанных на многие километры. Полученный мною опыт в ходе тамошней трудовой деятельности доказывает, что 80 процентов людей по уровню интеллекта не дотягивают даже до простейших, — рассуждал он во время очередной пьянки по случаю дня рождения боцмана или юбилея Октябрьской революции. И, глядя на благодарных слушателей, спрашивал: — Знаете, какая основная причина смерти в нашей стране?

Аудитория молчала.

— Тупость! — возносил он указательный палец в потолок каюты. — Тупость обгоняет и старость, и болезни, и несчастные случаи, и даже потери на войне на добрый десяток процентов.

— А мы думали, ты имеешь в виду сердечно-сосудистые заболевания, — робко возражал кто-то из гостей.

— Ха и еще раз ха! — щедро наливал себе доктор. И для очевидности выводов объяснял методику своих расчетов: — Первый случай. Привозят ко мне пациента, я ставлю диагноз: отравление некачественными продуктами. Вроде бы все буднично и красиво. Но на самом деле причиной отравления является тупость, потому что жадный товарищ сожрал просроченные консервы — ему, видишь ли, жалко их было выбросить. Второй случай. Тяжелейшая автомобильная авария на зимней дороге. С одной стороны, заурядное происшествие, каких на наших дорогах тысячи. С другой — проявление все той же тупости, так как дяденька лихачил на обледенелой дороге на летней резине. Третий пример — типичный БНС.

— Что такое БНС?

— Бытовой несчастный случай. Мужика убило током. Но не просто убило, а когда он снял заднюю крышку включенного телевизора и полез в него отверткой «просто подкрутить яркость». Наконец, происшествие номер четыре: семья в полном составе сгорает в пожаре. Бывает? Да. К примеру, когда неисправна печная заслонка или по каким-то причинам взрывается газ. Тут можно только пожалеть о произошедшем и выразить соболезнования родным. Но в этом случае пьяный глава семьи решил покурить в постели и заснул. Причина прежняя — тупость. То есть мозг этого индивидуума умер задолго до официальной кончины. Поначалу я думал, что такое можно встретить только в глуши. Ничего подобного! Переехал в райцентр, потом в город — и там то же самое. И таких случаев, мои дорогие пациен… то есть товарищи, пруд пруди! До работы на судах я едва ли не каждый день выкорчевывал из разбитых машин трупы с запахом свежего алкоголя; соскабливал с асфальта останки идиотов, светивших себе зажигалкой в горловину бензобака; сметал в пакетик пепел придурков, пытавшихся украсть высоковольтный кабель…

Благодарные «пациенты» слушали и согласно кивали головами.

Несмотря на бьющий ключом цинизм, Долгова в команде любили и уважали. Говорить он мог что угодно, но к своим обязанностям относился чрезвычайно серьезно — людей излечивал от недугов быстро и надолго. А в иных неотложных случаях даже виртуозно исполнял операции: вскрывал гнойные нарывы, удалял аппендикс, штопал ужасные рваные раны…

Полтора года назад Долгов вдруг почувствовал неладное со своим здоровьем: немотивированную общую слабость, длительную изжогу и приступы тошноты, депрессию, плохой сон, снижение аппетита. К тому же его вес стремительно стал уменьшаться.

Обследование в клинике показало: рак желудка с метастазами в пищевод, легкие и печень.

Он был однажды женат на красивой женщине, но давно развелся. Детей не имел. Ничто его не держало на берегу.

И тогда, легко раздобыв справку об отсутствии серьезных заболеваний, Долгов решил умереть в море…

«Михаил Громов» по-прежнему стоял посреди полностью замерзшей полыньи. Днем в ясную погоду солнце едва показывалось из-за горизонта; проплыв по его краю и пару часов подразнив пленников своим холодным блеском, оно опять исчезало.

В машинном отделении работал единственный вспомогательный дизель-генератор, обеспечивающий электроэнергией самых необходимых потребителей. В восемь вечера дежурный моторист снижал его обороты до минимальных и отрубал освещение в жилых и общественных помещениях. В работе оставались лишь радиостанции, бортовые огни, теплогенератор. Также без перебоев работало освещение мостика, машинного отделения, радиорубки, каюта капитана и еще нескольких важных помещений.

Покинув каюту Севченко, Долгов дошел по коридорам до своего жилища. Бросив в угол чемоданчик, он плюхнулся на кровать, устало провел ладонями по лицу…

Потом дотянулся до стоявшей на столе фотографии в красивой рамке. Взяв ее, он на пару минут задумался, рассматривая запечатленного человека.

Внезапно свет в каюте погас.

В темноте послышался тяжелый вздох…

В Ленинграде бушевала молодыми красками весна: светило яркое солнце, день становился длиннее, деревья шелестели молодой листвой, а люди сменили теплую одежду на болоньевые плащи и легкие куртки.

К зданию штаба Балтийского морского пароходства подошла беременная женщина с приятной внешностью, роскошными каштановыми волосами и красивым лицом с правильными чертами. Она была хорошо одета, а обтягивающая юбка подчеркивала стройность фигуры, если не считать выдающегося вперед живота.

Галине было сорок два — довольно опасный возраст для рождения ребенка. Тем не менее для нее и мужа это был последний шанс. Они давно ждали этого счастливого момента и серьезно к нему готовились.

Супруг много лет работал в пароходстве — ходил на современных ледоколах. Галина до беременности занимала одну из должностей в бухгалтерии пароходства, правда расположена она была в нескольких кварталах от штаба.

Оказавшись в холле, она прошла мимо десятка ожидавших людей, приблизилась к каморке, в которой сидел молодой вахтер, и протянула паспорт.

— Здравствуйте. Я к Борису Сергеевичу.

— Не принимает, — не удосужившись поднять глаза, ответил парень.

— У меня муж на «Михаиле Громове».

— Женщина, он не принимает!

— Да что же это такое?! — всхлипнула Галина. — Два месяца связи не дают! Даже не знаю: живой ли…

По всему было видно, что вахтер привык к подобному поведению посетителей. Нахмурив брови и отведя взгляд в сторону, он молчал.

Видя полное равнодушие, женщина схватила свой паспорт и, решительно проходя мимо конторки вахтера, бросила:

— Я жена и имею право знать!