Луи Жаколио - Берег черного дерева и слоновой кости. Корсар Ингольф. Грабители морей Страница 24

Пленники, проснувшись на другой день, увидели на пороге хижины деревянную чашку муки маниока, приправленной красным перцем, и огромную горлянку[33] с водою.

Это был подарок от короля, который удостоил вспомнить за завтраком, что белые пленники ничего не ели со вчерашнего дня. В первый раз со времени рабства друзья могли свободно передать друг другу свои впечатления. Первые минуты сильного потрясения миновали, и они могли спокойно обсудить свое положение и сообразить, каким образом действовать.

— Бежать отсюда во что бы то ни стало — вот единственная цель, которую мы должны преследовать, не останавливаясь ни перед чем, — сказал Барте в заключение.

— Совершенно справедливо, — ответил Гиллуа, — но для успеха нам многого недостает. Мы, во-первых, должны иметь точные сведения насчет положения страны, в которой находимся, и узнать, на какую часть берега выгоднее добраться; во-вторых, выведать пути, уже проторенные караванами, и, наконец, добыть оружие для защиты.

— Любезный друг, если мы будем откладывать наш побег до того времени, пока все эти вопросы будут разрешены, то, пожалуй, нам придется провести всю жизнь над очисткой черепов и трубок Гобби.

— А между тем, какая была бы неосторожность…

— А вот слушайте, как я буду решать ваши вопросы! — воскликнул молодой офицер. — Вы желаете узнать кое-что о положении страны?.. Все время мы шли на северо-восток от Рио-дас-Мортес и теперь дошли до реки Конго или до одного из ее притоков. Неизменное движение к востоку должно было привести нас к истокам этой таинственной реки, которая вытекает, может быть, из того же озера, что и Нил, только с противоположного водоската. В таком случае мы находимся около пятого градуса широты и между двадцать четвертым и двадцать седьмым градусами долготы, поблизости от озера Куффуа. Теперь, на какую часть берега нам надо добраться? По-моему, нельзя заранее указывать маршрут, мы должны знать только одно: во что бы то ни стало добраться до морского берега, а так как у нас нет выбора в направлении, то остается лишь последнее средство, чтобы не заблудиться, — это следовать по течению Конго! Ах, будь у нас только проводник!

— Ну, а оружие?

— В этом отношении нам придется удовлетвориться оружием, отданным на наше попечение. Впрочем, надо надеяться, что по крайней мере за пятьсот миль отсюда мы встретим мирные племена, у которых ни наша жизнь, ни свобода не подвергнутся опасности!

— Какие, однако, точные сведения вы имеете обо всем этом, Барте!

— Всю мою молодость я изучал с особенной страстью географию и этнографию. Знание земного шара и человеческих рас, на нем живущих, всегда казалось мне самой важной из наук. Какие чудесные исследования могли бы мы здесь проводить, если бы не были вынуждены заботиться о своей безопасности!

— И как можно скорее, так как никто не может поручиться, что Гобби, хватив лишний стакан рому, не прикажет принести нас в жертву своему Марамбе!

— Вот хотя бы в этом саду, — продолжал Гиллуа, — посмотрите, какие редкие растения! Вот эфиопский перец, мохнатый тамаринд, масличное дерево, сенегальская анона, древокорник, плоды которого так драгоценны для излечения болезни печени, баобаб Адансона, всякого рода бананы, гвинейские елей и до двадцати видов пандануса!.. А что это за растения! Какую великолепную коллекцию разных растительных видов мог бы я составить!.. Но вернемся к печальному положению! Я разделяю ваше мнение о необходимости бежать.

— Если мы выйдем отсюда целыми и невредимыми, то, клянусь, капитан Ле-Ноэль получит из этой руки достойную награду!

— Так вы думаете, что надо следовать по течению Конго?

— Это единственно возможная для нас дорога.

— Но небезопасная. Ведь если за нами будет погоня, то негры станут искать нас именно в этом направлении!

— Конечно… Люди, посланные за нами в погоню, не ошибутся.

— Так что же тогда?

— Можно понадеяться на случай… И разумеется, уж мы не сдадимся им живыми! Во всяком случае, смерть гораздо лучше, чем это нестерпимое рабство, когда ни одного дня нельзя прожить в уверенности, доживем ли до завтра.

— Когда же мы предпримем эту прогулку?

— Чем скорее, тем лучше; ведь и через полгода шансов на спасение будет не больше!

— А как вы полагаете, если мы подождем еще некоторое время, не удастся ли нам подкупить какого-нибудь негра, который согласится быть нашим проводником?

— Надо делать подарки, а у нас нечего дарить. Не забудьте, что житель Матта-Замбы, согласившийся способствовать нашему побегу, непременно будет принесен в жертву фетишам, как только вернется сюда… Нет! Чем дольше ждать, тем хуже…

Слова Барте были прерваны страшными криками, доносившимися с главной площади, на которую передним фасадом выходил королевский дворец.

Друзья прислушались и среди воя толпы ясно различили два незнакомых слова: Момту-Самбу. Оба юноши поспешно подошли к ограде из лиан и бамбука, окружавшей место их заключения, и пристальней вгляделись в происходящее, стараясь распознать причину народного кипения.

— Недоставало еще, чтобы народ потребовал наших голов! — сказал Барте, грустно улыбаясь.

Каково же было их удивление, когда они приметили в шумной массе негров высокого человека с небрежно перекинутым через плечо ружьем и огромной собакой, который направлялся прямиком ко дворцу Гобби при восторженных криках народа.

Нельзя было ошибиться, если не в национальности, то по крайней мере в его расе… Он был белый.

Как видение, промелькнул он мимо бедных узников.

Что это за человек?.. Торговец неграми, разбойник или авантюрист? С ним, быть может, опаснее встретиться на большой дороге, чем с самым сильным дикарем?.. Но друзьям показалось, что его появление может оказаться спасительным для них.

Незнакомец

— Здравствуй, Гобби, — сказал между тем новый гость, без всяких церемоний проходя прямо в приемную царя. — Поздравляю тебя с благополучным возвращением и желаю тебе и твоей державной фамилии тысячу радостей!

— Благодарю, Момту-Самбу, — отвечал властелин, несколько смущенный.

— Ну полно, успокойся, старый пьяница! — засмеялся гость, тотчас же смекнувший причину смущения Гобби. — Сегодня я не за тем к тебе пришел, чтобы требовать своей доли тафии.

Гобби вздохнул свободно и осклабился до ушей от удовольствия.

— Дослушай-ка, Бульдегом, — продолжал Момту-Самбу, называя короля прозвищем, которое дал ему в веселую минуту, — до меня дошли слухи, что ты привел двух белых из своего похода к Рио-дас-Мортес. Правда это?