Коммодор Хорнблауэр - Форестер Сесил Скотт Страница 24

«Мотылек» поднял два красных вымпела и в ответ два вымпела поднял «Клэм». Хорнблауэр предусмотрел возможность возникновения путаницы, поэтому все сигналы, предназначенные для второго бомбардирского судна всегда поднимались двойным числом флагов. В любом случае, «Гарви» не мог бы сообщать «Мотыльку» данные по стрельбе. Взревела мортира «Мотылька», гром эхом прокатился над водой. С «Гарви» не было видно, как летела бомба.

— Два желтых флага от «Клэма», сэр!

— Это значит, что выстрел с «Мотылька» дал недолет, — подытожил Маунд, — поднять наш красный вымпел!

Снова грохот выстрела, снова фейерверк искр от горящего фитиля поднялся к небесам и исчез из вида и… больше ничего.

— Белый вымпел на «Клэме», сэр!

— Опять перелет? — пробормотал Маунд, несколько сбитый с толку, — надеюсь у них там все в порядке с глазами.

«Мотылек» вновь выстрелил и получил от «Клэма» два белых вымпела. Бомба легла с перелетом, а в прошлый раз был недолет. Теперь «Мотыльку» было проще накрыть цель. Маунд проверил пеленг на цель.

— Мы по-прежнему стоим носом прямо на нее, — проворчал он, — мистер Джонс, убавьте последний заряд на четверть фунта.

Хорнблауэр попытался представить себе, что делает в этот самый момент французский капитан по ту сторону песчаной косы. Скорее всего, до той минуты, как кечи открыли огонь, он чувствовал себя в полной безопасности, думая, что иначе, чем ударом в лоб под огнем береговой батареи, британцы его не достанут. Но сейчас бомбы падают все ближе к «Бланш Флёр», а он не может ничего предпринять в свою защиту. Французу будет трудно даже сдвинутся с места — он встал на якорь в узости — в самой вершине бухты. Ближний к нему выход из нее слишком мелок даже для ялика — это видно по бурунам — а при удерживающемся ветре ему не удастся снова пробиться в канал, держась под защитой батареи. Сейчас французский капитан, наверное, жалеет, что слишком рано спустился под ветер перед постановкой на якорь. Возможно, он поступил так из опасения перед тем, что ему отрежут дорогу в укрытие. Впрочем, буксируя корабль шлюпками или подтягиваясь на завезенном якоре, он еще мог, правда медленно, подтянуться поближе к батарее, так, чтобы ее пушки не дали кечам подойти на дистанцию мортирного выстрела.

— Красный вымпел, сэр, — вдруг возбужденно воскликнул боцманский помощник.

Это означало, что бомба упала хоть и с недолетом, но близко от цели.

— Добавьте еще щепотку, мистер Джонс, — вместо ответа бросил Маунд.

Мортира «Мотылька» взревела вновь, но на этот был виден разрыв бомбы — почти над самыми мачтами «Бланш Флёр». Стал виден большой клуб дыма, а звук взрыва мгновением позже пришел к ним вместе с ветром. Маунд огорченно покачал головой — очевидно, Дункан, командир «Мотылька», слишком коротко обрезал фитиль, или же в этой бомбе он горел быстрее обычного. Два синих флага на мачте «Клэма» означали, что с него видели падение последнего снаряда — система сигнализации по-прежнему работала правильно. Маунд вновь нескладно наклонил свое долговязое тело вперед, прижимая пальник к фитилю и запальному отверстию. Мортира взревела; по какому-то капризу законов баллистики кусок тлеющего пыжа пронесло у самой головы Хорнблауэра, заставив его присесть в дыму, но когда он вновь взглянул вверх, он успел заметить вспышку горящего фитиля в самой верхней точке траектории, перед тем как cнаряд начал свое падение. Хорнблауэр, Маунд, Джонс и весь расчет мортиры стояли, терпеливо ожидая, пока бомба закончит полет. Затем над плоскими вершинами песчаных дюн показалась струйка белого дыма, и сразу же за этим до них дошел глухой звук далекого разрыва.

— Полагаю, мы попали в него, сэр, — проговорил Маунд с деланным безразличием.

— Черный шар на топе мачты «Клэма», сэр, — завопил боцманский помощник.

Это означало попадание. Тринадцатидюймовая бомба, проделав длинное воздушное путешествие, пробила палубу «Бланш Флёр» и взорвалась. Хорнблауэр не мог себе даже представить, насколько сильные разрушения это могло вызвать.

— Оба орудия залпом, — коротко бросил Маунд, отбрасывая свою деланную невозмутимость, — ну-ка, парни, пошевеливайтесь!

Два белых вымпела на мачте «Клэма» показали, что очередная бомба с «Мотылька» упал с перелетом. Затем загрохотали обе мортиры «Гарви» — маленький кеч присел, а после подпрыгнул под действием страшной силы отдачи, буквально вдавившей его в воду. На топе «Клэма» снова показался черный шар.

— Еще одно попадание, — обрадовался Маунд.

Топы мачт «Бланш Флёр», хорошо видимые за грядой дюн, вдруг начали расходиться. Капер поворачивал — его отчаявшаяся команда пробовала отбуксировать или отверповать его в канал.

— Дай, Боже, чтобы мы разбили ее в щепки, прежде чем ей удастся уйти, — пробормотал Маунд, — черт побери, почему «Мотылек» не стреляет?

Хорнблауэр пристально взглянул на него: соблазн дать еще один залп как только мортиры будут заряжены, не дожидаясь, пока выстрелит «Мотылек», был действительно велик, но это могло сбить с толку наблюдателя на «Клэме». Наконец, «Мотылек» выстрелил и два черных шара на мачте «Клэма» показали, что и он добился успеха. Но «Бланш Флёр» уже развернулся: поверх песчаных дюн Хорнблауэру было видно, как слегка сдвинулись топы его мачт — на ярд-другой, не больше. Маунд опять выстрелил из двух мортир и, даже не дожидаясь падения бомб, моряки «Гарви» бросились к кабестану и налегли на рукояти. Кланк — кланк! Дважды щелкнули палы в храповом колесе, выбирая шпринг и удерживая кеч носом прямо на цель. Фок-мачта «Бланш Флёр» вдруг исчезла из вида — над песчаной полосой виднелись только грот и бизань.

— еще одно попадание, клянусь Богом, — воскликнул Хорнблауэр. Долго сдерживаемое возбуждение наконец вытолкнуло из него эти слова, словно пробку из духового ружья. Он радовался как мальчишка и поймал себя на том, что возбужденно подпрыгивает на месте. Фок-мачта упала за борт; он пробовал представить себе страшные разрушения, которые наносили бомбы, проламываясь сквозь деревянные палубы. Над дюнами показался дымок — более густой и более темный, чем можно было ожидать от простого разрыва бомбы. Очевидно, на капере начался пожар. Грот- и бизань-мачты слились в одну линию — «Бланшфлёр» развернулся поперек канала. Похоже, француз потерял управление — лопнул трос, заведенный на верп, или взрывом были разбиты буксирующие корабль шлюпки.

Снова выстрелил «Мотылек» и два красных вымпела на «Клэме» дали знать, что на сей раз его снаряды легли с небольшим недолетом. «Бланш Флёр» лихорадочно пытался развернуться по оси канала. Маунд заметил это и приказал слегка увеличить заряд. Опять показался дым, на сей раз он несомненно поднимался с «Бланш Флёр». Так и есть — на французе пожар и, судя по тому, что его мачты совсем не движутся над линией дюн, — он сел на грунт. Маунд выстрелил опять, и они вновь замерли в ожидании. Грохот разрыва — грот-мачта француза исчезла, а минутой позже и бизань-мачта начала медленно клониться, падая за борт. Теперь из-за дюн ничего не быловидно, кроме черного дыма, который становился все гуще. Маунд взглянул на Хорнблауэра, ожидая приказов.

— Продолжайте огонь, — сказал Хорнблауэр сухо. Даже если команде «Бланш Флёр» суждено поджариться на медленном огне, его долг убедиться в том, что капер окончательно уничтожен. Мортиры снова загрохотали и бомбы вновь начали свой смертоносный путь, почти полные десять секунд поднимаясь вверх, прежде чем напрямик устремиться к цели. «Клэм» просигналил: «Близкий перелет». «Мотылек» дал залп и «Клэм» засвидетельствовал попадание. Внутренним взором Хорнблауэр видел страшные картины: бомбы, падающие с неба на беззащитный «Бланш Флёр», команда, которая среди разрывов и пламени пожаров пытается спасти свой корабль — разбитый, горящий и осевший на грунт. Все эти видения промелькнули в единый миг, пока он ожидал подъема сигнала на «Клэме». Маунд наклонился к мортирам, но не успел он поднести пальник к фитилям, как со стороны берега донесся грохот мощного взрыва. Хорнблауэр поднял подзорную трубу к глазу: над песчаными дюнами поднимались огромные клубы дыма, среди которых, как ему показалось, были видны летящие обломки, куски снастей и такелажа, вырванные из еще живого тела корабля страшным взрывом. Пожар или одна из последних бомб «Мотылька» достигли порохового погреба «Бланш Флёр».