Джулия Грин - Неукротимое сердце Страница 26

— Нет, это действительно так. Из окна моей спальни в гостинице мне видно это место, и каждое утро я смотрю сюда. Я вижу этот маленький домик на песке, весь посеревший от непогоды. Издалека он кажется красивым. И знаешь почему?

— Нет, не знаю.

— Потому что он выглядит независимым. Разве не по той же причине киты кажутся красивыми? Они выглядят свободными, как огромные прекрасные корабли, плавающие на поверхности воды. Они могут двигаться куда угодно, скитаясь повсюду, ни о чем не заботясь, не страдая от страха или боли. Разве не так? Разве не поэтому они кажутся красивыми?

— Думаю, ты права, — сказал Бью.

— Именно поэтому и твоя лачуга кажется красивой, — добавила Кейт. — Она выглядит независимой. Независимой от таможенных законов и от людей. Это — не то что корабли, даже «Золотая Леди». Разве она свободна на самом деле? Корабли похожи на больших серых рыб с жестокими капитанами и грубыми матросами на спине. Киты безобразны и опасны. А эта лачуга — прекрасный маленький домик с несчастным пьяницей внутри. Понял? Вблизи нет ничего прекрасного.

— Но кое-что все-таки красиво.

— Только на расстоянии. Вблизи слышно, как скрепит такелаж.

— Ты слишком молода, чтобы быть такой циничной. Ты не должна так рассуждать. — Бью сел рядом с ней и в какое-то мгновение почувствовал, что хочет обнять ее.

— Я слишком многое люблю, чтобы быть циничной. — Кейт встала с тюфяка. Она выглядела усталой, плечи ее опустились под свитером. Бью показалось, что она вот-вот упадет. Он хотел протянуть руку, чтобы помочь ей, но не сделал этого. Ей не понравилось бы.

Он наблюдал, как она медленно подошла к двери, остановилась у порога и обернулась.

— Это безнадежно, не так ли? — сказала она тихим, унылым голосом. — Ты мечтаешь о Лондоне, а я об Америке. И они привлекают нас, пока мы находимся вдалеке от них. — Ее лицо было таким печальным, каким он никогда не видел его прежде. Бью не мог понять, отчего это.

— Я не надеюсь на многое, — сказал он. Бью сложил руки на груди и опустился на одно колено, довольный произведенным эффектом. — Это совсем не в моих правилах.

Кейт печально кивнула, снова смерив его своим загадочным взглядом. Она повернулась и вышла наружу, когда Бью сделал движение в ее сторону. Подойдя к двери, он остановился и стал наблюдать, как она шла к своей черной кобыле. Ему нравился широкий шаг ее длинных полных ног и легкое вращательное движение таза, ритмичное поднимание и опускание полных бедер. Он видел ее гордо расправленные плечи, что делало ее еще более привлекательной. Женские бедра всегда особенно очаровывали его, и он удивлялся, отчего это. Возможно, оттого, полагал он, что они двигались, как-то неуловимо скользя. Он почувствовал разочарование, когда Кейт села на лошадь, но продолжал наблюдать за ней, пока она не скрылась в пыли. Он понял, что опять будет думать о ней всю ночь.

Бью неохотно вернулся в лачугу и неожиданно решил больше не пить. Он запер дверь снаружи и пошел быстрым шагом к воде. До корабля было далеко, и он поплыл медленными, размеренными гребками. Бью плыл долго и, поднимаясь на борт «Золотой Леди», надеялся, что Ол'Пендин не будет слишком возмущаться.

Глава 11

Кейт стояла у окна своей комнаты, задумчиво глядя на маленькую лачугу, где она недавно виделась с Бью, и ждала его прихода. Вдали, за лачугой, за грядой невысоких скал раскинулась гладкая поверхность пролива Св. Георга с серебристо-серой дымкой еще не рассеявшегося ночного тумана. Зубчатая линия скал, все выступы, впадины, изгибы и лощины простирались на юг и заканчивались высоким отвесным утесом, на котором располагалась гостиница. Склоны, обращенные к проливу, светились белизной. Море, рыжевато-коричневое у берега, но исключительно чистое и голубое вдали, с прямой солнечной дорожкой, пересекающей его, сверкало блестками и светилось, как чешуя скумбрии.

Был необычайно теплый день для этого времени года, что предвещало неминуемый шторм. На побережье земля была усеяна плоскими камнями и частично распахана. Выше виднелась узкая полоса дерна, усыпанная раскрывшимися улитками и их раковинами. В общем, решила Кейт, это довольно мрачное, иссеченное ветрами место, где никогда не будет выгодно заниматься земледелием. Вместо обычных изгородей обрабатываемые полоски земли были разделены стенками из камней, сложенными без раствора. За одной из таких стенок, местами развалившейся, но удерживаемой разросшимся плющом и кустами ежевики, Кейт заметила мальчика и девочку, лежащих вместе. Она улыбнулась, вспомнив свои первые опыты в любви.

Все утро с юго-запада дул свежий ветер, и теперь он усилился до штормового. Взглянув на Ла-Манш, Кейт увидела, что небо заволокло тучами и длинная гряда скал теперь стала серой с оранжево-коричневыми пятнами на склонах и темными полосками водорослей у основания, поскольку начался отлив. Над водой сгустилась мгла, возникшая из-за тумана и водяной пыли, гонимой ветром, и сквозь все это Кейт увидела огромные черно-белые валы, поднимавшиеся над Певерил-Пойнт. На вершинах утесов на всех выступах скопилось множество морских птиц, которые сидели съежившись и выглядели издалека белоснежными полосками. Они знали, что им грозило, если держаться особняком.

Это было грустное зрелище, и на сердце у Кейт тоже стало грустно. Ветер сменил направление на один-два румба южнее, направляя волны прямо на утес, так что брызги стали долетать до мелководья.

Начался проливной дождь, заставивший Кейт закрыть окно. В ожидании Бью она снова решила прочитать текст на клочке пергамента, хотя знала его полностью слово в слово.

Когда вошел Бью, на нем была зюйдвестка, с которой стекала вода.

— Храни нас Господь, дует страшный ветер, — сказал он.

— Храни Господь все несчастные души на море, — сказала Кейт, подняв голову.

— Аминь, — добавил Бью. — Море так разволновалось, что может поднять шхуну и вынести на берег. — Он подошел к камину, где ярко пылали, дрова. — О, — сказал он, — я продрог до мозга костей от сырости и холода и чуть не умер от этого проклятого ветра. Огонь — это благословленная вещь. — Он расстегнул свой бушлат. — И самая желанная сейчас.

Они сели, съежившись в углу у огня, красноватые отблески которого мерцали на потолке и отбрасывали тени на красивые, тонкие черты лица Бью. От его сохнущей одежды поднимался пар. Бью вытащил из кармана большую флягу с оплеткой и протянул ее Кейт. Она взяла ее и отпила не так уж мало, поскольку всегда умела хорошо пить. Затем протянула ему. Он поднес флягу к своим губам, опрокинул ее и сделал большой глоток, удовлетворенно выдохнув.