Андрей Меньшутин - Армада 2 Страница 3

Приехав нашим полувзводом обратно в уже немного знакомый Петрозаводск пошли такой же толпой распределенных выпускников в отдел кадров «БОП».

Кадровики сначала удивились тому – что у всех нас «Красные» дипломы?!

Вы все отличники что ли? Спросил то ли заместитель начальника отдела кадров то ли сам начальник… Мы ответили честно у отличников – «красный» диплом об окончании учебного заведения а рабочий может быть в принципе любого цвета.

Половина из нас была уже в прошлом году здесь и на судах загранплавания кадровики сказали – практика это практика… а сейчас надо на “внутрянке” поработать (ВВП – внутренние водные пути).Отработаете по паре лет без залетов – тогда и на “визу” обратно выпустим.

Ну и отправили нас заодно и подальше от Петрозаводска – в Пиндуши а могли и еще дальше ведь послать… в Беломорск например Сели мы на мурманский поезд и часа через четыре – оказались в Медгоре… ну а там и до Пиндушей на автобусе минут пятнадцать езды.

Кадровики Медвежьегорской РЭБ Флота – тоже удивились обилию выпавших на их голову красных дипломов. После оформления первой партии необходимых бумаг-документов… всей московской толпой и пошли в общежитие. Там нас на скорую руку и определили всех в актовый зал – из подвала принесли раскладушек получили белье и устроились среди стульев и роялей – очень даже весело.

За пару-тройку дней… нам всем – новым третьим механикам досталось по своему пароходу. Больше всего выпало нам на душу «Волго-Балтов» мне – 146 другому Андрею – 185 Виктору – 162, Борису – 223 Паше – 220 Лехе – 229… двадцать лет назад это было все номера уже и не помню.

Много в БОПе было «Волго-Балтов»… номера иногда по десять подряд и более были сплошными да и всего наверное больше трети всех спущенных на воду сухогрузов этого типа были в нашем пароходстве.

Потихоньку готовили свои пароходы к началу навигации в затон Пиндушской РЭБ флота – помещалось под 40 теплоходов и еще десяток стояли на самом берегу – на слипе. По мере готовности – по нескольку пароходов в день покидали надоевший за зиму затон и разбегались по всей стране а некоторые и заграницу.

Было в БОПе свыше 200 судов и одного плавсостава больше 3 500 человек. А еще три РЭБ флота с цехами и корпусами затонами и слипами и тоже тысячами береговых рабочих и служащих. Поработав на одном пароходе – ты мог встретить старого знакомого из того экипажа через два-три года… а мог и вообще не встретить больше.

Теплоходы расходились и затон пустел… стояли только вытащенные совсем на берег суда – был у них средний или вообще капитальный ремонт.

В навигацию – на завод заходили редко… получить новую партию снабжения или что-то срочное и большое починить, то что нельзя было сделать в судовых условиях.

РЭБ – со всех сторон окружал густой лес… больше похожий на тайгу озеро было видно только с высоких мест и казалось что десятки пароходов непонятно как и зачем забросило прямо в самую его чащу… и возникало какое-то фантастическое ощущение – будто ты вообще на другой планете или скорее всего в каком то другом мире но он все таки здесь – на Земле.

4. Медвежья гора.

Сам городок называется Медвежьегорск а на небольшом тогда еще деревянном здании вокзала на табличке значилось – станция Медвежья гора Северной железной дороги и приписка на финском – Karhumäki.

Коренных карелов знающих к тому же еще и финский – было тогда меньше 8 % населения Карельской АССР… а надписи были везде…

Гор в округе хватало – какая из них Медвежья? Наверное та что начиналась сразу за железнодорожным полотном и нависала над всем городком – прижимая его к берегу Онежского озера. У подножья горы – сразу попадались несколько толстых бронеколпаков маленьких дотов… дальше и выше среди заросшей травой и деревьями скалы – было еще несколько укрепленных огневых точек.

Из них открывался удивительно красивый вид уходящее за горизонт огромное как море озеро… берега и горы поросшие лесом деревья местами росли почти над самим озером – на огромных и позеленевших от моха камнях. Озеро – ближе к городу – вдавалось в берег подковой…. с песчаными косами в несколько метров шириной и за ними опять начиналась стена зеленого леса.

На берегу – были видны несколько кранов в грузовом порту небольшой волнолом с полузатопленными рядом с ними древними буксирами и баржами… лодочная станция и городской парк – мало отличавшийся от дремучего леса. Все таки в Карелии очень красиво и тихо иногда мне казалось, что это вообще самое лучшее место на Земле. Багамы с Мальдивами – отдыхают.

В городском парке была одна широкая аллея и несколько крошечных больше похожих на тропинки. Упирался парк в широкую полосу песка – по нему можно было выйти к лодочной станции. Смотритель на этой станции зачерпывал воду кружкой прямо из озера и пил. Вода была очень вкусной и холодной. Тогда это можно было делать – абсолютно без вреда для желудка и прочего здоровья.

Парк был почти всегда пуст и бродя по нему… возникало ощущение что здесь вообще кроме нас и смотрителя пьющего из озера – никого больше нет. В Карелии – часто возникает такое чувство одиночества спокойствия тишины… просто – остаешься наедине с природой.

С горы над городком – это тоже ощущалось. С обратной стороны был широкий въезд почти в вершину самой горы – грузовик влезал точно. За входом пещера расширялась и была больше похожа на огромный ангар с ровными бетонными стенами. Бетон был светлый и как новенький… как будто ему всего несколько лет а не минимум полвека.

Несколько проходов внутрь горы – были завалены и местами забетонированы от любопытных туристов. Говорили что здесь был целый городок с казармами госпиталем столовой и складами боеприпасов и часть дотов на горе соединялась между собой подземными ходами.

Бои здесь были очень тяжелые да и сама гора осталась усеянной минами. Что-то наши саперы разминировали но в горе оставались еще секреты и несколько местных исследователей погибло. Тогда и взорвали засыпали и забетонировали остатки лазов внутрь горы…

А еще перед въездом в пещеру была красивая и уютная полянка с бьющим в самой ее середине – родничком.

5. В ночной рубашке

На любом теплоходе – много механизмов из которых периодически капает масло топливо вода и еще другие разные жидкости. Сальники зажимать чтоб вообще не капало – нельзя… потому что этот самый сильно зажатый сальник начнет “съедать” вал и не надолго избавившись от редкого подкапывания – вы получите приличный поток этой самой жидкости льющейся не туда – куда положено.

Что бы вытирать все эти жирные грязные капли и лужицы да и сами руки после работы с каким-нибудь механизмом – используют ветошь. Отходы всевозможных и многочисленных тогда в СССР – швейных производств. Получали эту самую ветошь мешками и старались набрать ее с запасом.

Самая лучшая ветошь – нитяная. Обрезки и кусочки ниток всевозможной длинны и и размеров. Нитяная ветошь лучше всего и больше всего – вбирала в себя масла солярки и воды или смеси всего этого вместе.

Намного хуже – если попадалась синтетика Особенно какие-нибудь нейлоновые вещи. Много чего разного попадалось в очередном новом мешке с ветошью. Попалось как-то и пару мешков с женскими ночными рубашками Были они хлопчатобумажными и белыми в неярких и мелких цветочках.

Часть их аккуратно порвали или порезали на небольшие квадратные тряпочки-платочки и засунув их края в карман робы – выглядели почти джентельменами на вахте в машине. Рубашек было много. А рабочей одежды – мало. Обычно один комплект сначала полдня отмокал в дефицитном тогда стиральном порошке потом собственно долго и нудно стирался и наконец – сушился.

В особо грязных случаях – на длинном конце привязанном к леерам выбрасывались за борт связанные между собой куртка и брюки и все это полоскалось там почти автоматически и целыми сутками. Со временем как и в любом деле – набираешься опыта в том числе и меньше пачкаешь рабочую одежду.

Изредка попадались в ветоши и женские чулки или колготки с браком. То ли без носка или без пятки или просто все уже в стрелках. На свои ноги – механики их конечно не натягивали…

А использовали их вместо длинных перчаток если руками надо было работать в особо грязном и тесном месте. Большая часть технической грязи которая вообще не венерическая (так иногда шутили на флоте) – оставалась как раз на этих колготках превращенных в перчатки…

А еще в ночных рубашках – хорошо было ходить ночью по пароходу И пугать случайно вышедшего в гальюн и сонного члена экипажа…

В ходовой рубке ночью – вахтенный штурман и рулевой сидят почти в абсолютной темноте… и вот рулевого посылают на камбуз за колбасой с сыром чтоб попить чаю. Вместо рулевого – возвращается что-то белое и молча протягивает руки к горлу штурмана Штурман начинает звать то ли маму… то ли капитана – или даже всех вместе сразу. Были попытки и с крыла мостика прыгнуть за борт…