Жизненные истории от первого лица - Александр Владимирович Харипанчук Страница 3

зимы остаётся активной и продолжает усердно питаться и естественно ловиться на зимние снасти, это прежде всего: судак, щука, окунь, налим, плотва, ёрш, лещи и подлещики. Дед Антип на прошлой неделе поспорил с соседом Антоном, проживающим в этой же деревне, чуть ниже по улице. Тот доказывал ему с пеной у рта, что подлещик из другого семейства рыб; но под вечер пришёл к нему с повинной головой, признав, что был не прав. Действительно, и дел Антип хорошо знал об этом, подлещик — это неполовозрелая форма обыкновенного леща, из семейства карповых, а по-простому это молодой лещ. Он где-то слышал, что у подлещика глаза намного больше, чем у взрослой особи, но возможно это байки рыболовов; но вот то, что плавники у подлещика темнее и по весу он намного меньше, это уж точно; сам многократно обращал на это внимание. Поспорили ещё на одну схожую тему; считать ли леща хищной рыбой или нет, но быстро пришли к выводу; что нет, нельзя считать хищником эту особь, потому, что у неё нет зубов. «Но есть нюанс» — проговорил Антон, многозначительно поднимая вверх указательный палец: «многие рыболовы утверждают, что он спокойно может поедать малька, а крупные особи с удовольствием кормятся молодняком других рыб». «Иногда — продолжал он, многозначительно повторяя свой жест — те же рыбаки, кто рассказывал эти истории, сами пробовали ловить леща на блесну и силикон, подготовленные для судака или щуки, и действительно вылавливали его на эти насадки».

«Вот так получается; питается и ловится он как хищная рыба, хотя челюстных зубов у него нет, есть только глоточные», — закончил свою познавательную речь сосед Антон. Недостатки зубов у леща скорее всего компенсируются наличием хорошо развитыми специальными мускулами — жаберными тычинками, ну и конечно однорядными глоточными зубами. Рыба лещ ценилась здесь в деревне и вокруг этой особи постоянно шли споры, и пересуды; в том числе, как и на какую наживку, и самое главное в какое время суток его лучше ловить. Лещ — рыба семейства карповых, крупная, с высоким телом, сжатым с боков, может достигать в длину семидесяти сантиметров при весе пяти килограммов. Попадаются и крупные особи, но это больше исключение, чем норма. У леща сжатое тело, а также высокий и узкий спинной плавник. Чешуя может быть от серого до розового цвета. Голова небольшая, так же, как и рот. Дед Антип, кроме мотыля и растительной наживки, таких как: пареный горох, жмых и кукурузу, на сегодня принёс ещё колеблющие блесна различной величины, а также силиконовые приманки. На всякий случай; вдруг мотыль на этот раз не сработает при забросе и придётся сменять насадку. Передвигая поплавок вверх-вниз по леске, он добился, что бы крючок с наживкой лёг на дно, а поплавок стоял в воде вертикально, погруженный по антенну. И вот наконец-то произошла долгожданная поклёвка; дед Антип сделал подсечку и начал вываживать рыбу, уменьшая длину вытяжки лески при перехватах руками, постепенно поднимая её вверх. Старался не ослаблять, что бы рыба не развернулась головой вниз, или в сторону, если она ещё не в лунке. Он ощутил сильное сопротивление: «при вываживании мелкого экземпляра сопротивлений сильных нет; значит попалось, что-то существенное на удочку» — подумал он. Так и получилось, над лункой показалась рыбья голова, голова была не сильно большая, относительно поверхности тела, глаза маленькие, рот тоже мелкий, выдвижной; все признаки указывали, что это лещ, и лещ видно не маленький. Дед Антип еле вытащил его, ширина рыбины была такая, что плавники касались края лунки.

«Итак; длинна чуть больше полуметра, значит килограмма четыре будет, а может чуть больше» — обрадовано думал он, разговаривал сам с собой. Еще не успел снять рыбину с крючка, увидел, что дёргается поплавок во второй лунке; пару раз дёрнулся вверх, вниз, потом совсем ушёл под воду. Бросив на лёд первую рыбу вместе с крючком, начал вываживать следующую. Сразу почувствовал, что сопротивление было послабей: «значит рыбка поменьше» — решил он. Вытащил второго леща; действительно, чуть меньше размерами: «но всё же килограмма три будет» — решил он, держа леща на весу. Настроение у деда Антипа было приподнятое после двух прекрасных поклёвок; таким быстрым и большим уловом редко можно было похвастаться на этом пруду. Обычно здесь рыбаки сидели часами, чтобы поймать хоть какую-то рыбку.

Просидев ещё часа три над лунками, он изрядно замёрз; за это время сумел ещё поймать три подлещика и несколько окуньков. Окуньки ловились на блесну; блесны у него были разных размеров, но клевало только на пяти сантиметровые. Этот вид лучеперых рыб, семейства окунёвых, он не любил: «колючие, костлявые и чистятся плохо; но коль попались на удочку, не выбрасывать же их» — рассуждал он по-хозяйски, сматывая снасти. Пришёл домой довольный от пойманного улова, да и погода сегодня баловала; день стоял солнечный и безветренный. Отложил две больших рыбины на завтра, к приезду гостей, мелкую решил почистить к ужину себе. Кот Барсик, любимец деда Антипа, вышагивал около таза с рыбой, иногда подходил, трогал лапой воду, где плавали окуньки и три небольших подлещика.

— Скорее всего игрался, а быть может была задумка подцепить лапой зазевавшую рыбку — кто знает, что у него на уме. Дед Антип управился со своим хозяйством во дворе, загнав в сарай кур и другую мелкую живность. Подойдя в сенях к зайцу, увидел, — от двух увесистых сырых картофелин остался небольшой кусок; «значит нога не сильно повреждена, если у косого хороший аппетит» — подумал он, удовлетворенный таким исходом дела. День, прошедший в мелких житейских заботах, подходил к концу.

«Да, вот и день на исходе, да что там день, жизнь проходит» — начал он свои философские, ворчливые размышления, уже вошедшие в повседневный обиход его деревенской жизни.

«Завтра приедет супруга, с нашими детьми и внуками; вот и будет мне новое разнообразие в эти зимние скучные дни». Взбадривая и настраивая себя на положительные эмоции, принялся разделывать рыбу, не забывая подкладывать в тарелку коту Барсику лакомые кусочки. Тот урчал, прищуриваясь, заглядывал в глаза хозяину, после того как съедал очередную порцию; видно так он ненавязчиво просил добавки.

— Свечерело, дед Антип вышел на улицу. Сверкающее, багрово-красное солнце касалось самым краешком огненного круга горизонта с западной стороны. Зимний закат всегда поражал его своей необычайно яркой, но холодной красотой; казалось бы, заходящее солнце, с её огненными рисунками, должно в воображении создавать чувствование тепла. Но