Сочинения в двух томах. Том 1 - Макс Пембертон Страница 30

моряку, упавшему с мачты и переломавшему себе несколько ребер. Надежды на его спасение уже не было, и врачи морского госпиталя единогласно отказались от несчастного пациента. Меня заинтересовал интересный случай, да и захотелось мне показать коллегам, что они ничего не смыслят в хирургии. И вот я принялся ухаживать за матросом, как за родным братом, так усердно, что в конце концов мне удалось спасти его. Конечно, мой пациент воспылал ко мне безграничной благодарностью и таким же доверием. А так как он вообще отличался словоохотливостью, то и выболтал мне целую массу сведений о своем патроне, «князе Кчерни», как он называл губернатора Кеннского острова, и о его тихоокеанских владениях. Я думаю, не поблагодарил бы его господин губернатор, если бы знал, что я знаю от его главного поверенного. К счастью для бедного боцмана, да и для нас с вами, капитан, мистер Кчерни этого не знает. Но не в том дело, а в том, что этот самый боцман сообщил мне, что он и мистер Кчерни первые европейцы, открывшие Кеннский остров. Собственно, первым был мой пациент. Его как-то море выбросило едва живого на неизвестный берег после бури, разбившей его судно о подводные скалы. Спасенный прожил несколько недель на берегу и был возвращен в Европу случайно зашедшим туда китобойным судном. Поступив на яхту мистера Кчерни и заслужив его доверие, боцман впоследствии сообщил ему о своем открытии — и уж конечно не даром. Но опять-таки не в этом дело… Оба молодца уверены в том, что раньше их никто не знал о существовании Кеннского острова, и оба ошибаются. Более ста лет назад один немецкий путешественник был также заброшен кораблекрушением на пустынный берег и, вернувшись в Америку, описал свое пребывание на нем. Путешествие это долго считалось вымыслом и было давно всеми забыто, когда рассказ моего пациента напомнил мне о его существовании. Не без труда нашел я экземпляр старой книги в Вашингтонской публичной библиотеке и прочел ее весьма внимательно!

Доктор Грэй остановился еще раз с видом человека, сообщавшего другому нечто чрезвычайно важное. Признаюсь, я все еще не понимал, к чему клонится его речь, но он не объяснил мне своей мысли до конца, круто переменив разговор.

— Этот венгерский виртуоз чертовски хитер, спору нет! Но все же мы посмотрим, перехитрит ли он американского профессора. Особенно если ему будет помогать опытный английский моряк. Как вы думаете, капитан, не предпринять ли нам что-нибудь на пользу мисс Белленден? Авось, даст Бог, буря разыграется и разгонит проклятый туман и вернет нам свободу действий. Должна же гроза, на самом деле, очистить воздух!

Страшный удар грома раздался над нашими головами, точно гроза хотела подкрепить слова американского ученого, разыгравшись с той страшной силой, которая присуща только тропическому климату. Оглушительный треск и яркий блеск молнии, заливший всю комнату ослепительным светом, разбудили крепко спящего Питера. Он вскочил как ужаленный.

— Что за черт, во сне я или наяву? Мне снилось, что я тону, а теперь кажется, что дом разваливается. Вот так удар! От него оглохнуть впору!

Питер весело улыбался, не предполагая, что его шутка превратится слишком скоро в печальную действительность. Проснулись и Долли и Баркер, с недоумением прислушиваясь к громовым ударам. Буря усиливалась. Густой слой тумана уже не мог сдержать бешеных порывов дико завывающего ветра, он только колебался и рвался на клочья под его свирепым дуновением. Мертвая тишина, нарушаемая только громовыми раскатами, внезапно сменилась свистом и ревом урагана, который с грохотом пролетал между скалами, с треском выворачивал столетние деревья и до основания свирепо потрясал стены нашего жилища. Не было никакого сомнения в том, что легкая бамбуковая постройка не сможет долго выдержать бешеного натиска бури. Ничего подобного я ни разу еще не видал за все время моих странствий по южным морям. Темнота наступила такая, что можно было принять полдень за глухую ночь. Только беспрерывно вспыхивающая молния кровавым заревом освещала гнущиеся до земли деревья сада, сорванные ураганом и носящиеся по воздуху доски и балки и бешено мчащиеся на север черные облака. Непрерывный гром смешивался с диким воем бури и буквально оглушал нас. Молча глядели мы на грозно-прекрасную картину бушующих стихий, не находя слов для выражения наших ощущений, подавленные величием божественных явлений природы. Даже Питер забыл о завтраке, даже Долли не улыбался больше, и только Сет Баркер довольно равнодушно глядел в окно через наши спины, не понимая, отчего это «господа офицеры» не садятся за давно накрытый стол.

Увы, бедняге так и не удалось дождаться желанного завтрака. Внезапно послышался звон разбитых стекол, и в комнату ворвался громадный клубок ослепительно яркого лилового огня. Шипя и свистя, пролетел он между нами, ударился о противоположную стену и разлился кровавым морем пламени по всей комнате, засыпав нас целым каскадом огненных искр. В то же время удушливый серный запах наполнил комнату, и оглушительный удар грома раздался так близко над нами, что я невольно схватился за голову, которая казалась мне разбитой ужасным грохотом. Все огни в комнате сразу потухли… Настала страшная темнота, и только в одном углу сквозь щель полуоткрытой двери виднелось пламя, живое, яркое пламя горящего дерева. Это горели стены нашего дома, зажженные молнией.

— Горим! Пожар! Горим! — крикнул Питер, обезумев от ужаса. — Скорей в сад, пока огонь не окружил нас!

Мы все бросились к окну, забывая, что там, в саду, ожидала нас смерть, столь же верная, столь же ужасная, как и здесь, в пылающем здании.

К счастью, доктор Грэй не растерялся.

— Стойте, кому жизнь дорога! — крикнул он громовым голосом. — Выскочить из окна всегда успеем. Прежде всего надо принять некоторые предосторожности. Вспомните о сонном тумане и о вчерашней пляске смерти, друзья мои!

Слегка дрожащими руками схватил он какую-то большую склянку и вылил находящуюся в ней жидкость на первую попавшуюся связку салфеток. Затем он заботливо завязал этими салфетками нижнюю часть лица каждого из нас, причем мне бросился в голову сильный запах эфира и камфоры, и только тогда махнул рукой по направлению к окну. Выйти в двери было уже невозможно, так быстро пламя охватило весь коридор. Еще минута, и оно прорвалось сквозь наскоро запертые двери в нашу комнату, зажигая развевающиеся волосы доктора, оставшегося последним.

Описать то, что с нами было