Юлия Алейникова - Из Индии с любовью Страница 34

– Мам, давай быстрее, мне в туалет хочется, – заныла Вероника через пять минут.

– Ну правда, что ты копаешься, меня уже ноги от усталости не держат, – включился Ползунов.

– А может, ты их потеряла? – добавил масла в огонь мой милый сыночек.

– Раз вы такие умные, ищите сами, – рассердилась я, протягивая им сумку.

– Дай-ка, я посмотрю, – схватил ее Василий.

Я тут же пожалела о содеянном. Что значит это его «я посмотрю», я себе прекрасно представляю. Через пять секунд на пол полетели помада, расческа, очешник, кошелек, блузка и т. д. Мы с Вероникой, а затем и Денис принялись ползать по полу, собирая вылетавшие из сумки вещи. Наконец окончательно озверевший варвар вывернул мою сумку наизнанку и вытряхнул из нее все содержимое.

– Вот они! – радостно завопил он, падая рядом с нами на колени и пытаясь дотянуться до ключей, залетевших за стояк отопления в углу площадки.

В это время открылась дверь соседней квартиры, и робкий, писклявый голосок проговорил:

– Добрый вечер. Извините, я услышала, что вы по-русски разговариваете.

Ну вот, нам только общительных собеседников-соотечественников не хватало, с досадой подумала я. Но деваться было некуда. Я подняла голову и вежливо поздоровалась.

Надо мной стояло бледное, заметно беременное создание небольшого роста, с рыжими реденькими волосиками, собранными в аккуратный хвостик. На ногах у создания были тапочки в виде белых пушистых зайчиков.

– Извините за беспокойство, – жалобно продолжило дивное видение, – но мне вот-вот рожать, а муж в командировку уехал. А я по-английски еще очень плохо говорю, а он только послезавтра вернется. А я себя чувствую сегодня как-то странно… А мы сюда недавно переехали, и я еще никого не знаю.

Голос у несчастной жалостно дрожал, и глаза ее были, как у собачки, которую хозяин в сильный дождь выгнал на улицу.

– Позвоните доктору, проконсультируйтесь, – посоветовала я. Мы все устали, и взваливать на себя чужие проблемы мне совершенно не хотелось.

Мое семейство, все еще ползавшее по полу в поисках раскатившихся вещей, согласно закивало головами.

– Я совсем не понимаю, что он говорит, я его даже к телефону позвать не смогу, – продолжала давить на жалость беременная девица.

– Тогда съездите к нему.

– Но я его не понимаю!

– Позвоните мужу, он вам по громкой связи переведет, – внесла предложение Вероника.

Мы снова дружно закивали.

– Я машину водить не умею. А она в гараже стоит, – не унималась девица. – Ой! Извините!

Она покраснела, как помидор, и попятилась в свою квартиру. Я опустила глаза и скомандовала:

– Стоять!

Девица перепугалась и замерла. Белые зайчики утратили свою пушистость: они внезапно оказались в луже стекавшей по ногам этой бедняжки воды.

– У тебя воды отошли! Ты рожаешь! Быстро в роддом! – заорала я на всю лестничную клетку.

Домочадцы повскакивали на ноги, побросав мои вещички, и, подхватив девицу под руки, рванули вниз по лестнице.

– Стоять! – вновь заорала я.

Василий с Денисом от страха бросили беременную и уставились на меня.

– Документы твои где? – спросила я полуобморочную беременную.

– Там, на тумбочке, – слабо махнула она рукой.

Мы с топотом понеслись наверх. Обежав всю ее квартиру, мы наконец нашли документы в прихожей, схватили их и поскакали вниз через три ступеньки.

– Стоять! – в третий раз заорала я, когда мы миновали еще один марш.

– Что еще?! – проревел Василий.

– Ключи от машины где?

– Там, на гвоздике…

Мы опять поскакали наверх, пыхтя от натуги. Обежав вторично всю квартиру и найдя ключи – естественно, тоже в прихожей, – мы горохом посыпались вниз. Мужики вновь подхватили еле живую беременную и поскакали вниз с удвоенной скоростью. Схватки, судя по ее пыхтению и стонам, становились все чаще.

– Стоп! – заорала я, когда мы пролетели второй этаж. – Вещи для роддома!

– Там, на стуле, – провыла, превозмогая боль, роженица.

Мы снова бросили этого несчастного рыжика и помчались в квартиру.

Еще один забег, и я отброшу лапти, подумала я, пытаясь протиснуться одновременно с Ползуновым в дверной проем.

Обежав в сотый раз всю квартиру и найдя вещи – как всегда, в прихожей, – мы, задыхаясь от постоянной беготни, спустились вниз, подхватили дышавшую, как собачка, Олечку – спасибо Денису, сообразил спросить, как ее зовут, – и помчались дальше, вниз.

– Стоп! – пискнула я, когда мы проскочили второй этаж. – Дверь не закрыли!

Все, включая Олечку, взглянули на меня горящими от ненависти глазами и молча побежали дальше. Ну, нет так нет, пожала я плечами, пусть ее квартира стоит нараспашку.

Мы кубарем влетели в гараж и тормознули у синего «Ягуара».

Денис прыгнул на заднее сиденье, следующей стали загружать – вперед спиной – Олечку.

Маленькая, худенькая, с огромным животом и дрожащими от страха губами, она вызывала щемящую жалость. Бледная до прозрачности кожа, усыпанная веснушками, носик-кнопочка вздрагивает в такт ее завываниям. По тому, как она согнулась, было понятно: времени в обрез.

Василий вскочил на водительское место и обалдел.

– А руль где?!

– Елки! Тут же правостороннее движение! – хлопнула себя по лбу Вероника.

– Э, нет. Ведите вы, – проворно выскочил из машины Ползунов.

– Я не поведу, – сразу отмела я это предложение.

– Я пас, – так же твердо решила Ника.

– У меня прав нет! – проорал с заднего сиденья Денис, пытаясь перекрыть Олечкины стоны.

– Рожаю! – завизжала Олечка так, что у нас заложило уши.

– Хватайте ее, бежим на дорогу! – скомандовала я, бросаясь к выходу из гаража.

Я бежала впереди, размахивая авоськой, позади неслись Василий с Денисом, таща на руках громко орущую от страха и боли Олечку. Последней скакала Вероника, пытаясь опустить задравшееся до неприличия просторное Олечкино платье.

Минуя тротуар, мы выскочили на проезжую часть, вопя и размахивая бедной Олечкой, как флагом. Машины с ужасом шарахались от нас в разные стороны.

– Надо что-то делать! Вон, уже полиция нами заинтересовалась! – прокричала я, бешено размахивая сумкой перед носом очередного водителя.

– Вот и отлично, она ее и довезет! – обрадовалась дочь.

Около нас тормознул полицейский фургон. Пока полицейские с важным видом вылезали из машины, мы уже бодро загрузились в фургон, так что теперь они никак не могли нас обнаружить.

– Мы здесь! – проорала я сорванным от постоянного крика голосом. – Поехали!

Подбежав на крик и увидев на полу привалившуюся к Денису и раскинувшую в разные стороны ноги Олечку, пыхтевшую как паровоз, с наползавшим на глаза пузом, полисмены сначала отскочили с ужасом, но потом, к счастью, опомнились и, включив сирену, наконец-то помчались в нужном направлении.

Мужчины сидели на полу по обе стороны от беременной. Лица у них были испуганные.

– Смотрите, не задавите ее, – предупредила я.

– Отстань, мы и сами боимся! – провыл вжавшийся в переборку Денис.

Василий, втянув свой немаленький животик, распластался по двери.

– Ты адрес сказала, куда нам ехать? – уточнила я у Вероники.

– Да я его и не знаю!

– Куда же мы едем?!

– Да тебе не по фигу ли? Лишь бы в больницу.

Будущая мать сидела, закусив губу. Она то сипло скулила, вцепившись одной рукой в коленку Дениса, другой в ворот Ползунова, то дышала по-собачьи. Те, с вытаращенными от испуга глазами, дружно пели ей песню про день рождения и голубой вертолет.

Только бы довезти, в ужасе подумала я. Полицейские гнали машину с риском лишиться своих погон.

– Не могу больше! – заорала Олечка диким голосом, когда машина притормозила у светофора.

Она навалилась на Дениса, задрала ноги на Ползунова и начала тужиться!

– Вероника! – завопила я. – Она рожает! Стучи им, пусть тормозят!

Полицейский вжал клаксон до упора и, расталкивая другие автомобили, стартовал на желтый! В паркинг мы влетели, как воплощенное безумие. Машина затормозила у лифта, и Вероника с криком: «Я за врачом!» – унеслась, полицейские – за нею. Мужики, сидя на полу, синие от ужаса и мокрые от пота, вопили вместе с роженицей. Я выскочила из машины, открыла заднюю дверцу и глянула внутрь.

О господи! Да сейчас уже головка младенца покажется! Я вытащила наружу Василия – он тут же присел у колеса, совершенно одуревший от этих переживаний, – расстелила на сиденье пеленку, которую нашла в пакете с вещами, и приготовилась к худшему.

– Так. Отлично! Олечка! Без паники! Врачи будут через минуту, – утешила я скорее себя, поскольку ей, по-моему, было уже все равно. – Ты все делаешь правильно! Дыши. Дыши!

Я прыгала перед распахнутой дверцей, не зная, что делать. Василий валялся под машиной. Денис держал Олечку под мышки и, похоже, тужился вместе с ней изо всех сил.

Когда я увидела головку младенца и уже почти приготовилась упасть в обморок, из лифта выскочили врачи с каталкой и чемоданчиками. Я плавно опустилась на землю рядом с Васей.