Патрик О’Брайан - Остров Отчаяния Страница 34

Они поднимались все выше и выше, выше марсов — к краспицам и даже выше — и по мере подъема горизонт распахивался все шире. Джо, двигался легко и когда они на какое-то время сделали паузу на ноке рея, чтобы позволить нескольким прыгающим по вантам молодым джентльменам промчаться мимо, со смешком сказал:

— Показываю Хирепату такелаж.

Затем Джо показал Майклу как пробежать по рею. — Теперь к джеку. Только смотри в оба, приятель, выбленок здесь нет.

А вот и сам бом-брам-рей — шести дюймов в поперечнике на топенантах и прекрасная опора, по обе стороны невероятная морская ширь.

— Это великолепно, — закричал Хирепат. — Даже и не представлял.

— Смотри, как я взбегу до клотика, — сказал Джо.

— Я пробегу по рею, — сказал Хирепат.

Это он и проделал, и Джо, достигнув клотика, как раз посмотрел вниз, чтобы увидеть, как Майкл сорвался. Джо видел, как лицо товарища уменьшалось с ужасающей скоростью, видел полные ужаса, устремленные вверх глаза. Хирепат врезался в брам-стеньгу скользящим ударом, заставившим его отскочить от фор-марселя и с мощным всплеском погрузился в море. Джо сорванным голосом издал пронзительный визг: «Человек за бортом», немедленно подхваченный на палубе. Моряки столпились на баке, их длинные волосы развевались, морской пехотинец бросил куда-то в район всплеска ведро и швабру.

Джек уже стоял в чем мать родила, когда услышал крик и увидел всплеск. Он соскользнул с планшира в воду, различил на немалой глубине размытый силуэт, нырнул, выловил его и поплыл к кораблю, уже находившемуся на расстоянии ярдов в сто, потребовал трос, передал безжизненного Хирепата на борт, затем последовал за ним сам.

— Мистер Пуллингс, — сердито крикнул он. — Немедленно положите конец этой дьявольской какофонии. Случись человеку упасть за борт и всегда бедлам. Проклятье на всю эту толпу безумных сумасшедших. Проходите вперед. Тишина на корабле. — Затем обычным тоном, — Позовите доктора.

Стивен стоял на юте с миссис Уоган и Джек, оглядываясь вокруг в его поисках, поймал пристальный удивленный взгляд миссис Уоган, во все глаза разглядывавшей его.

Джек вспыхнул как мальчишка, загородился полностью одетым Пуллингсом как щитом и нырнул вниз, в главный люк. Происшествие вызвало некоторое количество похабщины и немалое число наказаний, лишивших моряков грога за эти игры в дурачков — преступление, предусмотренное статьей тридцать шесть Свода Законов Военного времени: «Все другие малозначительные преступления, совершенные любым человеком или людьми на флоте, не упомянутые в этом Своде Законов, или за которые не предусмотрено никакого наказания, должны быть наказаны согласно законам и обычаям, применяемым в таких случаях на море». Статья также была известна как «плащ капитана» или «всеохватная». В любом случае, воспринималось как должное, что капитан Обри должен спасти тонущего: на флоте отлично знали, что он уже спас множество, и большинство из них, по его собственному признанию, были довольно никудышные людишки.

Двое из ранее спасенных находились на борту «Леопарда» прямо сейчас, один — не говорящий ни на каких иных языках финн, второй — грубый, тупой матрос по фамилии Болтон. Финн ничего не сказал, но Болтон затаил смертельную ревность к Хирепату и заговорил о его глупой безрассудности, скверном характере и презренном телосложении крайне нелицеприятными словами:

— Он будет жить, попомни мои слова, — сказал Болтон. — Будет жить, пока его не повесят за шею: лучше было бросить его, скотину, и тем избавить от виселицы.

— Конечно, он будет жить, — сказал его сотрапезник. — Разве доктор не выкачал его досуха, и не затолкал в него снадобий?

Как данность воспринималось и то, что доктор Мэтьюрин должен вылечить всех, кто попал в его руки: он был врачом, а не одним из обычных хирургов — вылечил принца Билли от воспаления хитрости, болезни гортани, пятидневной лихорадки, поставил пиявок адмиралу Кейту и тем положил конец его подагре, — но на суше не взглянет на тебя за гинею, пять гиней, десять гиней с головы.

Инцидент не вызвал большого оживления и не нашел отражения в журнале. Джек не упомянул про него и продолжив письмо к Софи.

«Леопард», гавань Порто-Прая

Вот мы и здесь, моя дорогая, не на Мадейре, не на Гран-Канарах, а на Сантьягу, Кабо-Верде! Полагаю, это изумит тебя. Ветер был настолько хорошим и устойчивым с момента, как мы покинули гавань, что я не мог себе позволить максимально его не использовать, и, в самом деле, мы захватили северо-восточный пассат намного выше, чем я ожидал, и достигли тропика Рака через двадцать шесть дней, считая утомительную болтанку в Канале и нахождение в дрейфе. «Леопард», несмотря на новомодный ахтерштевень и крепления, доставившие нам некоторое беспокойство, нравится мне чрезвычайно. Бег у него почти как у «Сюрприза», резвый ходок в бейдевинд, хорошо слушается руля и как только мы съедим еще пару тонн провизии, будет поворачивать через фордевинд не хуже любого судна на флоте — в настоящее время слишком сидит кормой, что делает его немного вялым. Одним словом, «Леопард» — лучше, чем я надеялся, а я надеялся на многое.

Большинство новичков справляется неплохо, а мои старые товарищи по плаванию, как и всегда, настоящие моряки, добросовестно исполняющие обязанности, и только слишком подвержены напиваться каждый раз, когда смогут. На этом острове есть винокурня, увы, но я сделаю все, что смогу, чтобы удержать их.

Том Пуллингс содержит корабль в полном порядке: освобождает меня почти от всей работы, я разжирел и обленился, а со Стивеном мы сыграли немало прекрасных концертов. Стивен, кажется, приходит в себя, и ему подходит эта жара: меня же она почти доконала, когда я надел полную парадную форму и отправился представляться губернатору, потея на протяжении всей гнусной тропинки, прорезанной в скале, со стадами ящериц, разевающими пасти на солнце, «Что за ящерицы, Джек» — спросил он. «Lizardi percalidi»[6]) ответил я, имея в виду не ящериц.

Думаю, что ошибался, когда сказал, что наша преступница — точная копия Дианы. Стивен, несомненно, сразу же заметил различие, теперь это ясно и мне. Хотя, с другой стороны, она в точности как одна из женщин, виденных нами на скачках в окружении леди Конингем, и чью одежду ты отметила, и, возможно, — одна из них.

Как Диана в расцвете сил, не иначе. С одной стороны, не такая высокая, с другой — не накидывается на тебя так резко, а с третьей — у нее такой низкий, грудной смех, который длится и длится, так, что я видел, как весь квартердек расплывается в улыбках, и я сам вынужден отворачиваться в наветренную сторону, чтобы скрыть свою собственную. Не то, чтобы у нее имелось много причин для радости, бедняжки, и все же, когда Стивен прогуливается с ней на юте, она заливается смехом так, чтобы даже доктор издает странные скрипящие звуки, обозначающие у него смех. Припоминаю, я никогда не слышал, чтобы Диана смеялась. По крайней мере, так же искренне, как миссис Уоган. Таким образом, полагаю, он не слишком поглощен Дианой. Хотя в настоящее время довольно обеспокоен, разрываясь между желанием прогуляться по Сантьягу и другим островам, один из которых славится специфическим видом буревестника, и своими обязанностями по отношению к этим несчастным созданиям, которых мы обязаны транспортировать. Некоторые из них продолжают болеть, и он не может понять, что с ними.