Джеймс Купер - Красный корсар Страница 35

– Только если любое другое судно перевернется. Однако за много лет, что я плаваю, я лишь один раз столкнулся с таким бедствием. Кроме того, бушприт…

– Лучший из тех, что когда-либо выходили из рук кораблестроителя! – произнес сзади них чей-то голос.

Все трое обернулись и увидели невдалеке старого моряка, спокойно стоявшего на возвышении с другой стороны стены и опиравшегося на нее. Оттуда он наблюдал за тем, что происходило в саду.

– Я был у борта этого корабля, – продолжал он, – чтобы посмотреть на этот корабль, как этого желала де Лэси, вдова моего благородного командира и адмирала. Другие могут думать, что им угодно, но я готов принести присягу, что бушприт «Королевской Каролины» укреплен лучше, чем на всяком другом корабле, плавающем под британским флагом. И это не все, что я могу сказать в его пользу. Мачты легкие, бока прямые. Я стар и заполняю последнюю страницу в своем судовом журнале, следовательно, у меня нет и не может быть никакого интереса к тому или другому бригу. Но я считаю, что клеветать на крепкий, хороший корабль так же непростительно, как и злословить о благонравном христианине.

Старик говорил энергично и решительно, с таким благородным негодованием, которое не замедлило произвести впечатление на дам и вызвало у Уайлдера, который понимал старика, какие-то неприятные укоры совести.

– Вы видите, сударь, – сказала мисс Уиллис, не дождавшись ответа Уайлдера, – оказывается возможным, что два человека, одинаково разбирающиеся в деле, расходятся во мнениях по вопросу, касающемуся их профессии. Кому же из вас я должна верить?

– Решить это можете только вы, пусть ваш разум подскажет вам. Повторяю и беру Небо в свидетели моей правоты. Ни моя мать, ни сестра не поднялись бы на борт «Королевской Каролины» с моего согласия.

– Непонятно, – тихо произнесла мисс Уиллис, обращаясь к Гертруде. – Мой разум говорит мне, что этот молодой человек хочет позабавиться над нашей доверчивостью, и вместе с тем он говорит так серьезно и искренне, что невольно производит на меня положительное впечатление. К кому из двух, мой дорогой друг, ты чувствуешь больше доверия?

– Вы же знаете, что я ничего не понимаю в этих вещах, – ответила Гертруда, опуская глаза на увядший цветок, лепестки которого она обрывала, – но этот старик кажется мне хитрым и себе на уме.

– Ты считаешь, что молодой человек достоин большего доверия?

– Вы же сами думаете, что он джентльмен.

– Но я не уверена, что здесь главное – его высокое общественное положение. А вдруг он им злоупотребляет? – Миссис Уиллис обратилась вновь к Уайлдеру: – Может быть, вы более подробно честно скажете нам, в чем дело, чтобы мы доверились вам? Иначе нам придется, как и было решено раньше, отправиться домой на «Королевской Каролине». От вас зависит, сударь, – обратилась мисс Уиллис к Уайлдеру, – изменить наше решение. Речь идет только о том, чтобы вы объяснились.

Уайлдер колебался, его губы, казалось, были готовы произнести ответ, которого с таким глубоким интересом ждали миссис Уиллис и Гертруда. Однако после длинной паузы он, разочаровав их, сказал:

– Я в отчаянии, что не имею таланта заставить понять меня и убедить вас. Я просто не умею этого, но снова утверждаю, что вижу опасность так же ясно, как солнце в полдень.

– В таком случае, сударь, мы вынуждены остаться при нашей слепоте. Благодарю вас за ваши добрые намерения, но вы не можете осудить нас за то, что мы не хотим следовать таким туманным советам. Мы здесь у себя дома, но извините, если мы покинем вас. Нам пора, уже пришло время отъезда.

Уайлдер ответил на церемонный поклон миссис Уиллис не менее церемонно, но с большей любезностью и сердечностью раскланялся с Гертрудой, которая торопливо присела в глубоком реверансе. Он постоял, пока обе дамы не вошли в дверь виллы. Он будто бы заметил тревожный взгляд девушки, который она бросила на него, прежде чем скрыться из виду. Затем, опершись рукой о стену, он перепрыгнул ее и увидел в нескольких шагах от себя старого моряка. Тот не дал ему времени выразить свое неудовольствие, потому что сразу нарушил молчание:

– Ну, брат, – произнес он дружеским и конфиденциальным тоном, будто готовый признаться, что обманул собеседника, – довольно мы плавали у этого берега, пора переменить курс. Я был молод и понимаю, как весело плыть с дьяволом. Но старость расчетлива, и человек в это время думает, как себя поберечь. Разум приходит с сединой, и человек готов хоть чем-нибудь пополнить запасы.

– Я надеялся, – ответил Уайлдер, не удостаивая его взглядом, – что мы попрощались навсегда, когда я поднимался на холм, а вы спускались с него, но так как вы предпочитаете высоту, то оставляю вас наслаждаться ею, а сам спущусь в город.

Однако старик следовал за ним так скоро, что Уайлдеру было очень трудно оставить его позади, разве что пришлось бы бежать. Разозлившись и на себя, и на старика, он готов уже был к физической расправе, но вовремя одумался и зашагал спокойнее, решив подавить в себе раздражение, вызванное этим ничтожеством.

– Вы поставили все паруса под ветер, молодой человек, – произнес упрямый старик, который шел в двух-трех шагах сзади. – Пришлось развернуть и все мои паруса, чтобы не отстать, и теперь мы можем скрасить наш путь приятной и полезной беседой. Вы почти убедили старую леди, что прекрасное судно «Королевская Каролина» – это чуть ли не «Летучий голландец»[17].

– А почему вы старались ее разуверить? – резко спросил Уайлдер.

– Не хотите ли вы, чтобы человек, проведший пятьдесят лет на море, клеветал на корабль таким скандальным образом? Репутация корабля так же дорога для такого морского волка, как я, как и репутация жены или любовницы.

– Послушайте, приятель, я думаю, вам для жизни, как и другим, необходимы еда и питье?

– Немного первого и много второго, – ответил старый матрос с грубым смехом.

– И, как большинство матросов, вы зарабатываете то и другое тяжелым трудом, с большими опасностями, постоянно подвергаясь риску?

– Гм! «Трудимся как лошади и тратим как ослы», – вот что говорят обо всех нас.

– Ну, я дам вам возможность заработать с меньшим трудом, а истратить как заблагорассудится. Хотите поступить ко мне на службу на несколько часов за такое вознаграждение и потом еще такое же, если будете честно служить?

Старик протянул руку, чтобы взять гинею, которую подал ему через плечо Уайлдер, не считая нужным и обернуться, чтобы взглянуть в лицо своему новому подчиненному.

– Она не фальшивая? – спросил старый моряк, пробуя на камне звон монеты.

– Чище этой не выходило ни одной монеты с монетного двора.

Старик хладнокровно опустил монету в карман и спросил решительно и твердо, как будто он был готов на все: