Николай Манвелов - Под Андреевским флагом. Русские офицеры на службе Отечеству Страница 36

Командир миноносца «Бедовый» Николай Васильевич Баранов сдал в Цусимском сражении вместе со своим кораблем также и командующего русской эскадрой вице–адмирала Зиновия Рожественского. Когда русская команда покидала 350–тонный миноносец, пожитки командира уместились лишь в 14 чемоданах. Кроме того, как утверждали злые языки, имел собственный каменный дом в центре Санкт–Петербурга, а также дачу в Сестрорецке.

За «непополненную растрату» в размере 22 054 рублей и 76,5 копейки «к отдаче в исправительное арестантское отделение на два года и четыре месяца с исключением из службы и лишением воинского звания, чинов, ордена Святого Станислава 3–й степени, дворянских и иных особенных прав и преимуществ» был приговорен в начале 1915 г. бывший лейтенант Михаил Михайлович Домерщиков. Офицер (он служил ревизором бронепалубного крейсера 2–го ранга «Жемчуг») передал эту весьма значительную сумму денег в 1906 г. «в пользу жертв революции», а в январе 1907 г. исчез в неизвестном направлении. В эмиграции он жил в Нагасаки (работал наборщиком в русской революционной типографии), Сиднее и Новой Зеландии.

Примечательно, что в том же 1915 г. Домерщиков получил полный бант Знака отличия Военного ордена и уже в сентябре был восстановлен в чине.

В 1916 г. в собственной каюте смертельно ранил себя из браунинга «малого калибра» командир линкора «Полтава» барон Владимир Евгеньевич Гревениц. Причиной называли растрату казенных средств в размере 6554 рублей и 32 копеек. Деньги предназначались на проведение «покрасочных работ» на дредноуте. Спасти барона не смогли, и он умер через девять дней после операции по извлечению пули.

Интересна и судьба участника Бородинского сражения 1812 г. адмирала Павла Андреевича Колзакова. В 1863 г. он был вынужден уйти в отставку за упущение, давшее возможность его сотруднику (кстати, в гражданском генеральском чине тайного советника) допустить растрату более миллиона рублей. Адмирал был предан суду «за бездействие власти» и лишен звания генерал–адъютанта. Впрочем, уже в 1855 г. он был возвращен на службу и вновь стал генерал–адъютантом, а еще через год был награжден алмазными знаками ордена Святого Александра Невского.

Не забывали морские офицеры и о необходимости дачи взяток, как тогда говорили — «Иван Иванычам». Борзых щенков, возможно, из дальних плаваний не привозили, но дорогими сигарами портовых чиновников угощали часто. Например, для того, чтобы «доставить к борту баржу» для вывоза нечистот.

Естественно, взятки приходилось давать не только «своим», но и представителям, скажем так, «смежных» ведомств. В качестве примера приведем историю, связанную с подготовкой академиком Алексеем Крыловым экспедиции, которой предстояло изучить системы успокоения качки для российских линкоров–дредноутов.

Для ускорения работ потребовалось снабдить членов экспедиции дипломатическими паспортами, а груз маркировать как дипломатическую почту. Выяснилось, впрочем, что дипломатический (его еще называли «командировочный») паспорт для чинов Морского ведомства делается исключительно с «высочайшего соизволения»[109], причем волокита продлится не менее двух недель. В МИДе же Крылова лишь зря посылали из кабинета в кабинет.

Пришлось пойти на «военную хитрость».

«Выхожу в коридор, стоит курьер, нос луковицей, ярко–красный. Подхожу, сую в руку пятирублевый золотой:

— Скажите, голубчик, мне надо получить командировочный паспорт и пропуска на 15 мест разных вещей, чтобы их в немецких таможнях не досматривали. Ваши генералы меня от одного к другому гоняют, никакого толка не добьюсь, проводите меня к тому делопроизводителю, который этими делами ведает.

— Пожалуйте, Ваше превосходительство, это Иван Петрович Васильев.

Вводит меня в комнату, где сидели чиновники и машинистка, и начинает ему объяснять техническим языком, что мне надо:

— Вот, Иван Петрович, его превосходительство изволит ехать в Гамбург. Им надо командировочный паспорт и открытый лист на 15 мест вещей.

Подходит Васильев к конторке, открывает ее, и я вижу в ней кипу паспортов, вынимает один из них:

— Фамилия, имя, отчество Вашего превосходительства?

Вписывает и вручает мне паспорт, выдаваемый только с «высочайшего соизволения».

— Вещи у Вас с собой?

— Нет, их 45 пудов, они на заводе.

Обращается к курьеру:

— Петров, возьмите 15 ярлыков, вот этот открытый лист, печать, сургуч, шпагат, одним словом, все, что надо, поезжайте к 10 часам утра по адресу, указанному его превосходительством, и опечатайте все, как полагается.

Поблагодарил я Васильева самыми лестными словами.

На следующий день в 10 часов утра является Петров со всем своим снаряжением, опечатывает все ящики, как полагается, вручает мне открытый лист, получает пяти–и десятирублевый золотой, величает меня «ваше сиятельство»[110] и, видимо, вполне довольный, уезжает.

Когда я рассказал это членам моей комиссии и показал наш багаж, они ни глазам своим, ни ушам верить не хотели».

Были, естественно, и другие виды преступлений.

Так, будущий вице–адмирал Петр (Питер) Петрович Бредаль был разжалован на три месяца в матросы за избиение подчиненного ему офицера. Впрочем, тогдашний командир линейного корабля «Святой Александр» был досрочно амнистирован.

Захарий Данилович Мишуков (будущий адмирал) за 15–месячный прогул был «лишен жалования и выслуги за данное время». Суть «прогула» заключалась в том, что офицер не мог более года добраться из Астрахани (он был главным командиром тамошнего порта) до Санкт–Петербурга. Даже учитывая качество тогдашних дорог, срок, согласимся, невероятный.

А вот пример ревностного служаки адмирала Петра Ивановича Ханыкова. С 1791 г. он командовал различными эскадрами в Балтийском и Северном морях (включая отряд из 12 линейных кораблей и восьми фрегатов в британских водах). С 1801 г. Ханыков командовал Кронштадтским портом и, по сути, Балтийским флотом.

В 1808 г. адмирал Ханыков допустил соединение союзных британского и шведского флотов, причем в ходе боя на отходе русская эскадра потеряла линейный корабль «Всеволод». «За неоказание помощи» кораблю Ханыкова приговорили к разжалованию в рядовые сроком на месяц. Решение суда конфирмовано[111] не было, однако на следующий год флагмана уволили в отставку, говоря языком того времени, «без почестей».