Майкл Роэн - Преследуя восход Страница 36

— Оставшаяся сумма, — решительно вмешался я, прежде чем капитан успел вставить слово, — для вас и вашей команды, как только мы получим Клэр назад в целости и сохранности. И еще столько же по возвращении. Скажите им это!

Пирс поднялся и отвесил мне поклон с такой отменной церемонностью, что мне оставалось только ответить ему тем же.

— Вы настоящий принц, сэр, принц! Клянусь всем, что для меня свято, вы получите назад девицу, пока у нас есть в руках сила! Угоститесь, сэр? — Боясь обидеть капитана, я взял умеренную порцию нюхательного табака из бараньего рога, отделанного по краю серебром, который он торжественно протянул мне, и вдохнул его носом, как это проделывали в фильмах, с ладони. Я надеялся, что не расчихаюсь. Однако, если тебе в каждую ноздрю засунут большую зажженную гаванскую сигару, не больно-то и чихнешь, а ощущение было именно таким. Я лишился дара речи, но, к счастью, Пирс был слишком занят, набивая этой адской смесью собственные пещерообразные ноздри, чтобы заметить мое состояние. Однако он не преминул заметить, как Джип одним быстрым движением смел золото в сумку и протянул ее мне.

— Насчет прилива… — сказал Джип.

Пирс яростно чихнул в свои оборки и громовым голосом потребовал, чтобы ему принесли плащ и шляпу. Появился старый Мирко с длинным, до колен, сюртуком, жестким от замысловатых галунов и сверкающих пуговиц. Поверх сюртука Пирс пристегнул широкий кожаный ремень, с которого свисала огромная шпага, нахлобучил на голову широкополую фетровую шляпу с высоким плюмажем, сунул под мышку трость с набалдашником из слоновой кости и заметил:

— Здесь всего пара шагов до причала, сэр! Желаете пойти пешком или возьмем вашу машину?

Он как-то не подходил к моей машине, ни морально, ни физически. Джип решил, что будет надежнее оставить ее у таверны — здесь за ней присмотрят.

— Особенно Катика, — сухо произнес он, пока мы шли вверх по ступенькам. — Опять приставала ко мне, чтобы я о тебе заботился, вот так-то…

— Она здесь? Хотелось бы попрощаться…

— Нам лучше не мешкать. — Однако я замешкался, стоя на последней ступеньке, полный странных ощущений. И каким-то образом я увидел ее в глубине темного зала — она стояла, отбросив назад волосы, а ее кошачьи глаза следили за мной одновременно бесстрастно и пристально. Она подняла руку, чтобы послать мне воздушный поцелуй, но дотронулась до губ не пальцами. Колодой карт.

Туман снаружи изменился, он не то чтобы рассеялся, но сконцентрировался в полосы и потоки, кружившие над нами в легком холодном бризе. Мы шли молча, только трость Пирса постукивала по камням и его ножны хлопали по жесткому сюртуку. Палаш Джипа был перекинут через плечо, а сам он, казалось, был погружен в собственные мысли. Так же как и я, только мои мысли были крайне беспокойны. Я и раньше пускался в долгие путешествия, но в них место назначения было четко отпечатано на билетах, находившихся в моей сумке, а ритуал отъезда был обычным для любого аэропорта в мире: проверка, место у прохода, не курить, проверка багажа и паспортный контроль, просвечивание, объявления, произносимые аденоидным голосом, и мигающие экраны с расписанием полетов. Мне это и раньше казалось не слишком ободряющим, но теперь я бы радовался этому, вступая в туманную пустоту бесконечных возможностей.

Однако когда пустота открылась перед нами, это был всего лишь конец улицы, а круги золотого света были не звездами, а фонарями на причале. За его краем поднимались вверх призрачные мачты, а вокруг них суетились люди, лазая вверх-вниз по трапу, поднимая мешки и катя бочонки. Над их головами вдруг что-то заскрипело, и на брусе закачалась сеть с большими бочками, которую опустили с громкими криками и бранью куда-то вниз, в тень. Пирс набрал полные легкие воздуха, и его крик без труда перекрыл весь шум:

— Мистер помощник! Как осадка?

— В норме, сэр! — откликнулся голос снизу. — Последние партии груза уже прибыли! — Затем последовал ряд подробностей по поводу погрузки, звучавших на удивление современно, и короткий обмен приказами, пославшими группы одетых в черное мужчин бегать то в одну сторону, то в другую. Я отошел к причалу, чтобы не мешать, и посмотрел вниз.

— Ну как? — спросил Джип, хлопая меня по плечу. — Как она тебе нравится?

У меня пересохло во рту от тревоги.

— Джип! — запротестовал я. — Она совершенно крошечная! Ты же видел этот проклятый корабль волков! Да она в четверть его размером…

Джип фыркнул:

— Да, конечно, у них здоровенный неуклюжий торговый корабль! «Непокорная» его запросто обгонит, и ветра она забирает гораздо меньше: она переплюнет «Сарацин» по всем статьям и пройдет там, где эти сядут на мель или пойдут ко дну. А если понадобится, то она и бьет дальше. Смотри туда, прямо за той кучей! — Он указал на ряд закрытых панелей, очень похожих на люки, идущих по низкому изогнутому корпусу. — За этими портами — восемнадцатифунтовые пушки, по десять на каждый борт, и длинные девятифунтовые — для морской охоты — на носу и на корме. Может нести больше артиллерии, чем обычно корабли ее размера, почти столько же, сколько фрегат. Если «Сарацин» — кит, то эта — акула, созданная для скорости и чтобы отхватывать добычу. Думаешь, я нашел бы тебе что-нибудь меньшее? Хотя, конечно, нам повезло, что Пирс продержал ее в доке до этой недели, ее кренговали. Нам ведь нужен капер, а «Непокорная» — из числа лучших!

Похоже, я нанял себе частный военный корабль в миниатюре. Я всегда стоял за частное предпринимательство, но это было уже чуть-чуть слишком. Я все еще хватался за голову при мысли об этом, когда откуда-то с высоты, с тонущих в тумане мачт, донесся протяжный крик. Все движение на палубе и причале неожиданно замерло, и напряженное молчание прорезал чистый певучий голос:

— Береговой бриз! Рассвет! Солнце встает!

Этот призыв, казалось, разрезал туман, разорвал его сплетенные потоки, расплющил волны. Сквозь туман, где-то там, во все еще скрытом далеке, я увидел первый слабый отблеск света Он упал на лица стоявших вокруг меня людей, и обнаружилось, что они выглядят как самое причудливое сборище головорезов, какое я мог бы себе представить. Изборожденные морщинами, покрытые шрамами лица, лица, которые могли бы быть вырезаны из старого дерева или просто образоваться в нем в силу капризов возраста. Свирепые, грубые лица, какие в современную эпоху встречаются очень редко, лица всех рас, какие я знал, и несколько — рас, мне неизвестных. Не все были мужчинами. Было здесь и несколько женщин, точно с такими же грубыми лицами и одетых почти так же. И, услышав этот крик, не дожидаясь, пока за этим последует приказ, они схватили все хозяйство, завалившее пристань, и, пошатываясь, тяжело нагруженные, побрели к трапу. Кто-то рядом со мной кашлянул, я обернулся и увидел невысокого грубого человека с тяжелым взглядом, нервно подпрыгивавшего. Дотрагиваясь костяшками пальцев до кирпично-красного лба, он сказал: