Саша Кругосветов - Путешествия капитана Александра. Том 3 Страница 38

Передавайте привет Долу, Зюлу, Чёрной горе и малышке Люси.

Остаюсь Вашим верным другом.

Написав это письмо, капитан Александр размышлял, не поспешил ли он с выводами. Ну что ж, подумал он, я ещё не уезжаю. Жизнь покажет. Будут новые встречи. И многое прояснится.

Часть 3

 Жизнь и приключения Ганса Ганса

Из розетки я слышал секретный сигнал,Говорят, что в больнице есть нал и безнал,Но завхоз отожрался, а я похудел,Где же, где же ты, вождь, прекрати беспредел!

Юность Ганса

Аристократия помойкиДиктует моду на мораль,Мне наплевать, а сердцу горько,И бьет по печени печаль.

Ганс вырос на рабочей окраине Петромории в переулке Тихой Сапы. Когда он был маленьким, его звали Гензелем (маленьким Гансом) или Гансиком. Родители Ганса – простые морийцы, отец – рабочий, мать – медсестра. В те времена все жили очень тесно. Жили в коммунальных квартирах, ютились, как сельди в бочке[43]. Родители Ганса имели одну комнату. С наступлением весны и до осени окна в доме распахнуты настежь. Всё видно. Во дворе все знали, что делается в каждой семье. Каждая семья – как на ладони. Днём дети рассказывали друг другу о том, как взрослые занимаются любовью. Горячей воды и ванных не было. Раз в неделю маленького Ганса водили мыться в Стефановские бани. Дом, где жила семья ГАНСов, был наполовину разрушен. Говорят, что часть его рухнула несколько лет назад, когда к Петромории подходила эскадра вражеских кораблей. Они обстреливали жилые районы, и один снаряд попал в это здание. Рухнувшую часть дома никто не восстанавливал. Власти Петромории даже не думали об этом. Среди чудом уцелевших стен и качающихся перекрытий руин детвора с удовольствием играла в прятки.

Недалеко от их дома находился Стефановский продуктовый рынок, названый в память о Себастьяне Бранте. Во дворе этого здания было место тусовок местной шпаны, уличных банд приблатнённых. Здесь готовились и отсюда совершались набеги на Стефановский рынок. Украв кусок мяса или что-то другое, шпана убегала в этот двор, из него – во второй двор, оттуда уходила в длинные, тёмные подвалы, цепочку полузатопленных трюмов, имеющую в конце слуховое окно с выходом на улицу Ржавой пушки.

Дети весь день проводили во дворе. Детвора ежедневно видела быт воровского сообщества. Усваивала его язык. И его правила. Жила по дворовым законам. Мальчишеский мир был разделён по возрастному признаку. Жёсткая иерархия. Верхний слой – старшие, пятнадцати-шестнадцатилетние ребята, заставшие времена обстрелов с моря вражеской эскадрой. Малыши не могли войти в этот круг.

Волчьи законы. Старшие верховодили над младшими. Как на зоне – паханы и слуги. Малыши должны были делать всё, что скажут старшие. Жёсткие правила. Если ослушался – накажут. Если наказали, побили, родителям – ни-ни. Пожалуешься – будешь вечным изгоем. Гансик, он был из младших, не сразу принял и понял законы дворового мира. Однажды, когда его поколотили старшие, позвал отца, крутого мужика. Отец заступился за Гансика, наказал старших мальчишек. Потом сказал: «В следующий раз меня не зови, разбирайся сам». Правила жизни и язык дворовых банд усваивались и старшими, и младшими мальчишками. Они часто видели настоящих блатных, просто приблатнённых, паханов – может быть, и редко, но настоящих братанов, правильных пацанов – чаще частого. Поэтому и старшие, и младшие, которые называли себя обычно как все: рёба, хлопцы, мальчишки, чаще все-таки говорили «пацаны», как взрослая шпана, подражая им и вдохновляясь примерами их жизни. Взрослые, родители мальчишек, старшие братья и сёстры, занятые тяжёлой работой, жили бедно, беспросветно и не задумывались над тем, что происходит в дворовом мире: «пацаны» так «пацаны», так и есть «пацаны». А что детям тяжело живётся во дворах, так кому сейчас легко живётся? Мальчишки закалялись в трудностях. Пусть, говорили их родные, пусть растут настоящими мужиками. Не понимали, что говорили больше, чем думали в тот момент. «Мужики» – так определяли они место своим ребятам в воровской иерархии, складывающейся не только во дворе, во всей стране. Ведь в те годы до четверти населения было в тюрьмах и на зонах. И в каждой семье был кто-то, кто ещё отбывал наказание или уже освободился и вернулся. Тюремные понятия постепенно входили в каждую семью. А кто такой «мужик»? По воровской, преступной иерархии – обычный человек, работяга, который никогда не станет рядом с настоящими «пацанами». Вот так и получалось, будто взрослые хотели, чтобы их мальчишки выросли настоящими «мужиками».

Мальчишки, брошенные на произвол улицы, думали, как выживать. Кучковались в свои группки. Конечно, они были просто детьми. И, как все дети, придумывали себе разные забавы. Мастерили из досок и железок самокаты. Бродили по неопрятным берегам своей окраины, рядом с набережными и старыми разломанными изгородями. Собирали обрывки отслуживших свой век сетей, ржавые крючки, пеньку, канаты, огромные корабельные гвозди. Обломки бортов и мачт. Кому-то удавалось найти старый наконечник гарпуна или осколок снаряда, обломок якоря. Кому-то повезло найти старый ржавый пистолет. У мальчишек полны карманы всякого барахла. Свисток. Шило. Деревянная дудка. Старый собачий ошейник. Фантики от конфет – большая ценность. Играли в фантики. В биту. Обменивались своими сокровищами. Строили плоты. Плавали на них в затопленных подвалах. Отправлялись на плотах вдоль берегов Петромории. Ночевали в кустарнике на берегу. Иногда только через два-три дня удавалось найти «путешественников» и с позором переправить заплаканным матерям.

Гансик с малых лет стремился стать более независимым. Он был главарём в их «тайной компании». «Мы должны закаляться», говорил он закадычному другу. Преданному другу Богдану (Богом данному). Мальчишки ложились раздетыми в снег. Или катались зимой в одних трусах на льдинах. «Гонки на выживание». Многие простужались и надолго заболевали.

Гансик был классическим непоседой. Часто хулиганил. На уроках постоянно крутился, вертелся, не слушал учителей, плевался через трубочку жёваной промокашкой, лез под парту за упавшей ручкой, карандашом, пеналом. Прерывал учителей. Дети, допишите фразу: «Царь сидел на балконе и смотрел на закат». Гансик тянет руку. Говори, Гансик. «Он сидел и смотрел. А солнце садилось всё ниже и ниже. И чем ниже садилось солнце, тем больше волос падало с головы царя. Когда солнце село, весь балкон был покрыт волосами царя. Вот и сказочке конец, а кто лысый – молодец». Ха-ха-ха – смеётся весь класс. Учительница юмора не понимает. Злится. Опять Гансик срывает урок. Садись, Гансик. Очень плохо. Двойка. Родителей вызывают в школу. Гансик очень доволен. Он может стать лидером. И он будет лидером.