Братья Кип - Верн Жюль Габриэль Страница 39

Глава Х

Фении[151]

В 1867 году была создана тайная организация «Ирландское революционное братство». Ее члены, ирландские революционеры — фении, поставили перед собой цель освободить Ирландию от гнета Великобритании.

Еще два века тому назад католики Зеленого острова, как называют Ирландию, подверглись преследованиям. Тогда солдаты Кромвеля хотели навязать ирландскому народу свои реформы. Ирландцы, оставаясь верными своей религии и политическим убеждениям, начали сопротивление. Прошли годы, положение ирландцев не улучшилось, грубый нажим Англии чувствовался все сильнее. В конце ХVIII века, в 1798 году, разразилось восстание, которое было подавлено. Это привело к роспуску ирландского парламента, защищавшего принципы независимости Ирландии. Но в 1829 году появился ее новый защитник, имя которого быстро облетело весь мир. О'Коннел заседал в палате общин.[152] Там раздался его голос против английской жестокости, голос в поддержку пяти миллионов католиков, составлявших три пятых населения Ирландии.

О'Коннел умер в 1847 году, так и не закончив начатого дела. Через двадцать лет после его кончины Соединенное Королевство вновь оказалось под угрозой восстания, и на сей раз не в Ирландии, а в самой Англии, в Манчестере. Над городом взвилось знамя фениев. Это восстание, как и первое, было подавлено, и столь же жестоко. Его вождей Аллена, Келли, Дири, Ласкина, Горльда — схватили; первых трех приговорили к смертной казни. Тогда же были арестованы и еще два лидера сопротивления — Барке и Кэзи. Их заключили в тюрьму Клеркенуэл. Однако соратники не покинули их. Стремясь освободить товарищей, они взорвали тюремные стены. Во время взрыва пострадало около сорока человек, были убитые и раненые.

Барке бежать не удалось, его приговорили к пятнадцати годам каторжных работ. Семеро фениев были арестованы: Уильям и Тимоти Десмонд, Инглиш, О'Киффи, Майкл Барет и одна женщина — Анна Джастис. На суде их защищал знаменитый Брайт, который перед тем отстаивал в парламенте права Ирландии. Однако усилия адвоката пропали даром. В апреле 1868 года смертный приговор был вынесен двадцатилетнему Майклу Барету.

Взрыв в Клеркенуэле изменил отношение британского общества к движению фениев. Преследования его сторонников продолжались.

Но благодаря энергии Брайна и его выступлениям в палате лордов[153] и палате общин был принят билль[154] 1869 года. Этот билль объявил о равных правах католической и англиканской церквей. Вскоре вступил в силу закон о землепользовании, разработанный в духе справедливости, подтверждавший название Соединенного Королевства, включающего в себя Англию, Шотландию и Ирландию.

Полиция, однако, не унималась, и фениев безжалостно преследовали. Было раскрыто много заговоров, последовали аресты и депортации. После попытки восстания в Дублине в 1879 году было арестовано значительное число членов тайных организаций. Среди них оказались О'Брайн и Маккарти, Суд был суров и приговорил их к вечной каторге. Так они попали в Порт-Артур. Как выразился французский мореплаватель Дюмон-Дюрвиль, «приговоры, которые были вынесены ворам и фальшивомонетчикам оказались недостаточно строгими для политзаключенных. Они оказались недостойны жить среди себе подобных и были обречены на жизнь среди убийц и неисправимых разбойников».

Вот уже восемь долгих лет отбывали каторгу ирландцы О'Брайн и Маккарти, они стойко сносили всю жестокость каторжного режима. На родине О'Брайн служил начальником цеха на фабрике в Дублине. Маккарти был портовым рабочим. Оба отличались редкой энергией, но оба понимали, что вернуть себе свободу они смогут только лишь при содействии извне. Тем временем фении уже давно искали способы вырвать своих братьев из оков. Так в конце 1867 года О'Брайн и Маккарти получили предупреждение о том, что такая попытка будет сделана друзьями из Сан-Франциско.

Дело в том, что среди констеблей был ирландец, который ради спасения своих товарищей поступил охранником в Порт-Артур. Среди фениев такая солидарность не является редкостью. Разве не сбежали из Австралии шестеро политзаключенных благодаря четко организованной эстафете, благодаря передачи их от товарища товарищу, разве, в конце концов, не поднялись они на борт «Каталпа», который вступил в бой с полицейским судном и все-таки доставил беглецов в Америку?

Вот уже восемнадцать месяцев служил ирландец Фарнам констеблем, добился, чтобы его назначили охранником в барак, где размещались его соотечественники. Не сразу поверили О'Брайн и Маккарти, что перед ними не провокатор, не так просто было Фарнаму добиться их доверия. Но все это уже осталось позади, когда охранник-ирландец получил известие от братьев по борьбе о подготовке побега, о чем вскоре смог предупредить О'Брайна и Маккарти.

Карл и Питер Кип, начав работать в тюремной канцелярии, вскоре узнали историю двух ирландцев из документов, которые теперь проходили через их руки.

— Теперь ты понимаешь, почему они отказались пожать нам руку? — сказал Карл, закрывая папку с делом Маккарти.

— Я прекрасно их понимаю, — ответил Питер, — мы ведь для них убийцы, которым тюрьмой заменили виселицу!

Прошел уже год, как из Сан-Франциско пришло известие об организации побега, когда наконец Фарнам мог передать заключенным следующее сообщение: через две недели пароход «Иллинойс» пойдет из Сан-Франциско на Тасманию. Он бросит якорь в Хобарте и будет ждать благоприятных условий, чтобы подойти к полуострову. О дне и месте ирландцев предупредят.

Эту радостную весть принес Фарнаму человек, который подошел к нему, когда Фарнам был в увольнении. Человек этот назвал охранника по имени и сказал свое Уолтер. Фарнам знал, что это пароль, и выслушал незнакомца.

Можно себе представить радость ирландцев при подобном сообщении. В этих широтах апрель не отличается сильными волнениями океана. Две недели, сказал Уолтер, и пароход будет здесь!.. А что такое эти две недели после восьми лет, проведенных в аду Порт-Артура! Оставалось ждать и действовать по обстоятельствам.

Прибытие «Иллинойса», по мнению Фарнама, не может вызвать подозрений. Он бросит якорь в Хобарте, как обычный корабль, а когда вновь выйдет в открытое море, морские власти ни о чем не заподозрят.

Прошло две недели. Уолтер больше не появлялся. В каком волнении жили ирландцы все эти дни! Когда их подразделение работало на берегу, как жадно вглядывались они в океан, пока грубый голос начальника охраны не напоминал им о работе.

В тот день большая часть заключенных была направлена на рубку леса в пяти милях южнее тюрьмы. Там администрация намеревалась возвести ферму — всего в полумиле от берега. Братья Кип тоже находились на вырубке, следя за тем, чтобы место постройки точно соответствовало плану, разработанному в канцелярии. Около сотни заключенных шли под командой двадцати констеблей и командира. Как обычно, каторжники прикрепляли ножную цепь к поясу, чтобы можно было двигаться.

Как только человеческое стадо достигло того места, где должна была располагаться ферма, началась работа. Карл и Питер Кип под присмотром охранника делали насечки на деревьях, которые подлежали рубке. Начинало холодать. Дул сильный ветер, и к резкому запаху хвои примешивался запах моря. Слышался гул прибоя о прибрежные скалы, над которыми летали морские птицы.

Вот уже несколько месяцев, как вступила в действие дорога между Порт-Артуром и той частью полуострова, где находилась колония; дорога довольно оживленная, так как она использовалась разными земледельческими хозяйствами. Здесь часто останавливались прохожие, глядя на работу заключенных — разумеется, на расстоянии. Среди этих прохожих О'Брайн и Маккарти заметили человека, который несколько раз прошел по дороге туда и обратно. Уолтер? Они его не знали, но Фарнам сразу узнал и, боясь совершить неосторожный шаг, не терял его из виду. Наконец Уолтер вынул руку из кармана, сорвал с дерева листок и, покрутив его, небрежно бросил под дерево.