Шхуна «Колумб» (рис. Л. Лурье) - Трублаини Николай Петрович Страница 4

Почти вслед за Марком и Бойчуком на шхуну поднялся Очерет. Он привязал к корме лодку и поздоровался с командой по своему обычаю:

— Тихой погоды, богатого улова!

Потом он спросил про мотор. Оказалось, что Левко еще не закончил ремонта — работы осталось на два — три часа, — но до завтра он легко управится.

— Сегодня, ребята, сегодня уходим! — заявил шкипер.

Неожиданное изменение планов удивило команду шхуны.

— Мы же сегодня собирались дома ночевать! — заметил Андрий.

— Где ж ты рыбы наловил? — с усмешкой спросил Бойчук.

— Есть новый груз, — ответил шкипер. — А рыбу, хоть и мало, заберем. Завтра под вечер к вам наведаемся, лишь бы новой наловили.

— А какой груз, дядько Стах? — поинтересовался моторист.

— Две бочки песку.

— Нет, серьезно…

— Я, парень, не шучу. Сейчас подойдем к пристани и возьмем две бочки песку. Надо немедленно доставить их в порт.

Все, за исключением Бойчука, удивленно смотрели на своего шкипера. Бойчук же с видом, означавшим, что он догадался, в чем дело, одобрительно кивнул головой.

— Что ж это за песок и зачем он понадобился? — спросил Андрий. — Неужто в порту своего песка нет?

Глава III

ЮНГА

На нашем южном море очень мало островов. Вдоль юго-западного побережья их наберется самое большее десятка два. Все это маленькие песчаные, иногда болотистые, поросшие травами, камышом или кустами клочки земли, отрезанные от суши неширокими протоками. К этим островам принадлежал и Лебединый. Он шел параллельно берегу на протяжении километров тридцати, но в самом широком месте имел в поперечнике не больше четырех километров. Восточная сторона поросла густыми камышами и невысокими деревьями. Там гнездилось множество чаек, мартынов и бакланов. Всем этим невероятно прожорливым рыболовам рыбаки Соколиного выселка желали всякого лиха. Поблизости от этих птичьих жилищ часто попадались лисьи норы, уходившие глубоко под землю. Лисиц здесь было много, и чувствовали они себя достаточно безопасно: в рыбачьи селения наведывались только изредка, зимою, а большую часть года существовали за счет птичьего населения восточной части острова. Охотой рыбаки почти не занимались, так что и звери и птицы жили на острове привольно.

Остров назывался Лебединым потому, что осенью и весной его навещали тысячи, а в некоторые годы и десятки тысяч лебедей, останавливаясь здесь во время своих перелетов с севера на юг и с юга на север. Рассказывали, что большие стаи лебедей жили когда-то на острове, но затем их частью перебили, частью распугали. Впрочем, тех времен уже никто не помнил.

В центре острова, над просторной глубокой бухтой, расположилось четыре десятка рыбачьих домиков. Бухта называлась Соколиной, выселок — тоже.

Кроме выселка, на острове находилось еще два жилища: дом инспектора рыбного надзора Якова Ковальчука, что стоял приблизительно километрах в двух на восток от выселка, и маяк на западном краю острова. От маяка в море тянулась песчаная коса, которая заканчивалась длинной грядой подводных камней. Собственно, из-за этих камней здесь и был поставлен маленький маяк.

В темные ночи огонек маяка виднелся за десять — двенадцать миль; когда же округу окутывал туман, на маяке ревела сирена, звук которой долетал до самого Соколиного выселка.

В солнечные дни с моря издалека видно было белую башню и такой же белый, чистенький домик, прилепившийся к ней. В этом домике жил с семьей смотритель маяка Дмитро Пилипович Завирюха. Там же родился у него сын Марко, средний в семье. Его старшая сестра, Мария, вышла замуж за рыбака и уже три года жила в Соколином. На маяке остались родители Марка, старый дед Махтей — отец матери, да восьмилетний брат Грицко.

Учился Марко в школе в Соколином.

Пятнадцати лет он впервые оставил остров. Он поехал в село Зеленый Камень, расположенное на материке, километров за двенадцать от Соколиного, и там сдал экзамены за седьмой класс. По окончании школы, посоветовавшись с отцом, мальчик решил наняться юнгой на какую-нибудь шхуну, поплавать год — два, а потом, приобретя опыт, поступить в морской или рыболовный техникум.

В это время прежний юнга с «Колумба» перешел на океанский пароход, и Стах Очерет охотно согласился принять к себе Марка. В обязанности юноши входило готовить пищу для команды и рыбаков, когда они бывали на шхуне, поддерживать чистоту, помогать, если потребуется, рулевому и мотористу и выполнять мелкие поручения шкипера. Юнга был на шхуне самым грамотным, и потому на него возложили ведение всевозможных записей. Сам Очерет очень неохотно брался за карандаш, доверяя больше своей памяти и расчетам в уме.

Марко работал на «Колумбе» второй год. Теперь он редко бывал на острове: навещал на шхуне соседние рыбачьи артели, ближние пристани и частенько гостил в порту небольшого курортного городка Лузаны. За это время юнга крепко подружился с остальной командой и стал любимцем маленькой семьи моряков. В случае необходимости он мог заменить рулевого или моториста, в плавании умел ориентироваться по компасу, звездам и берегам, самостоятельно ставил паруса и вел шхуну в нужном направлении при любом ветре, знал, где какие сети и на какую рыбу надо ставить. Он был осторожен, но не боялся ветра и волн.

Несколько раз команду шхуны захватывал в море сильный шторм. Однажды ветер порвал паруса, кончилось горючее, мотор перестал работать, и шхуну начали заливать высокие волны. Шхуну поставили против волн, и так держались два дня. А когда шторм стал утихать и ветер переменился, подняли кливер и потихоньку доплыли до своего острова.

Во время шторма Очерет следил за юнгой и ни разу не заметил на его лице и тени страха. Он оценил мужество Марка, хотя ничего не сказал ему.

Скоро Марку предстояло ехать в большой город и сдавать испытания в морской техникум. Ему оставалось плавать на «Колумбе» три — четыре месяца. На шхуне об этом не говорили, а те, у кого являлась эта мысль, отгоняли ее прочь. Не хотелось думать, что придется искать нового юнгу.

Глава IV

ТОРИАНИТОВЫЙ ПЕСОК

«Колумб» подтянули к пристани, где уже находились бочки с песком, о которых говорил своей команде шкипер. У бочек стоял высокий пожилой человек. Теперь команда уже знала, что это дальний родственник Стаха Очерета. Много лет назад он оставил Лебединый остров и с тех пор сюда не возвращался.

Теперь, как рассказал шкипер своим товарищам, его родственник стал профессором. На этих днях, пока «Колумб» ходил в плавание вдоль побережья, профессор Андрей Гордеевич Ананьев приехал в Соколиный, чтобы провести здесь свой летний отпуск. Гуляя по острову, он заинтересовался песчаной горой вблизи выселка. Профессор внимательно изучал этот песок, потом набрал его две бочки и теперь спешил отправить в город для более тщательного исследования. Шкипер кратко рассказал об этом своим товарищам и добавил, что профессор поедет вместе с ними.

Шхуна причалила, и на нее вкатили бочки с песком.

В это время к профессору подошла девушка. Несмотря на вечерние сумерки, Марко узнал в ней свою спутницу. Она пришла в плаще, на ногах у нее были резиновые боты, а в руках — чемодан и сумка.

«Дочка его», — подумал юнга. Выяснилось, что профессор едет вместе с дочерью в Лузаны. Когда девушка взошла на шхуну, Марко растерялся, спрятался за рубку и занялся стряпней. Надо было торопиться с ужином.

Ввиду присутствия на шхуне пассажиров юнга решил прибавить к ужину еще уху из кефали. Это было любимое блюдо рыбаков. Марку хотелось проявить свои кулинарные таланты во всем блеске. Поставив греть котел с водой, он принялся чистить рыбу. Неожиданно рядом появилась пассажирка.

— О, у вас тут настоящая кухня! — удивленно проговорила она.

— Камбуз! — ответил Марко, не поднимая головы и тщательно выскребая ножом рыбу, так что чешуя брызгами разлеталась во все стороны.