Отдать якорь. Рассказы и мифы - Сергей Петрович Воробьев Страница 4

– Это гениально, – заключил он. – Цивилизация привносит только ненужные хлопоты. Надо быть ближе к природе. Тогда легче живётся, легче дышится и легче делается всё остальное. Рано или поздно, мы к этому тоже придём.

– Я представляю, во что превратится тогда город Ленина, – заметил я Гене.

– Но здесь-то всё нормально…

– Здесь открытые почвы. Всё дренажирует, фильтруется и иссушивается солнцем. Не забывай, что здесь Африка.

Вася Бомбовоз как раз и напомнил об этом. Он стал выплясывать ритуальный танец местного племени. Во всяком случае, нам так показалось. Танец отдалённо напоминал румбу. Вася на полусогнутых прошёлся между столиками под дружные хлопки присутствующих, сделал несколько оборотов вокруг собственной оси и застыл в позе бога Шивы. Все сразу засвистели и зааплодировали. Потом Вася подошёл к бармену и что-то ему долго внушал, отчего бегающие глаза бармена забегали ещё быстрее. Повернувшись к нам, Вася махнул рукой:

– Пошли! Сеанс окончен.

– Юморной парень, да? – спросил Николай Иванович.

– Очень, – ответил я. – Весь юмор у тебя ещё впереди.

– А я верю людям, – откровенно признался Николай Иванович, – несмотря на цвет кожи или расовую принадлежность. Я даже евреям верю.

– Вот это ты правильно делаешь, – без тени иронии заметил Гена.

Выйдя на палимую солнцем улицу, Вася опять обратился к нам:

– Значит так: тебе тысячу, тебе двадцать пять, тебе пятьдесят. Правильно?

– Абсолютно, – отметил я.

– Тогда вперёд. Здесь за углом будет магазин, я разменяю свои деньги.

И он опять похлопал себя по заднему карману. Мол, здесь они, мои трудовые миллионы, полученные за героический труд тренера сборной Сенегала по футболу. За углом Вася зашёл в дом, который даже близко не напоминал магазин. Из него вышла многодетная астеничная семья и сразу же уставилась на нас голодными глазами. Такого взгляда мы не могли долго выдержать, подались в сторону – отошли примерно на дистанцию пенальти – и стали ждать.

– Хрена мы его дождёмся, – высказал я своё, отнюдь не новое соображение, – он сейчас через чёрный ход, задними дворами бежит навстречу своей сборной. И нам будет его уже не догнать.

– Зря ты так, – спокойно и уверенно отреагировал на это Николай Иванович, находящийся ещё под действием наполеоновского вторжения, – я ему верю, как себе.

– Ну, если ты ему так веришь, то стой тут и жди один.

– Пожалуй, ты прав, – согласился Гена.

– Я, как старший группы, не могу вас отпустить. Будем ждать! Я что, тыщу ему просто так отдал, что ли?

– Почему просто так? Бренди, пиво – они денег стоят.

– Но не таких же. Я на эти деньги дома месяц бы пьянствовал.

– Так то ж дома, – стал подыгрывать мне Гена, – а здесь африканские наценки плюс местная экзотика. Никуда не денешься.

К моему великому изумлению из дома, в котором, как мне казалось, навсегда канули все надежды, вышел наш должник и направился прямо к нам.

– Ну, во! Что я вам говорил? – с воодушевлением воскликнул Николай Иванович и вынул свой кошелёк, чтобы положить причитающуюся ему купюру.

– Не меняют, гады, – с досадой произнёс тренер сборной Сенегала Вася.. – Десять минут уговаривал – нет и всё. Придётся идти в другой магазин.

Мы стали «нарезать» новые круги по пригородам Дакара и, наконец, вышли на довольно просторную улицу, где на возвышении стояла хижина, обложенная гофрированным железом. На её дощатой стене красовалась фанерная вывеска:

KAFE ТАО-ТАО

– Это то, что нам нужно, – с уверенностью сказал Вася. Ждите тут, я – мигом. Значит, тебе – тысяча, тебе – пятьдесят и тебе – двадцать пять. Правильно?

На этот раз мы молчали. Лишь Николай Иванович коротко кивнул головой.

– Вот видите, я всё запомнил. И делаю я это исключительно из чувства глубокой признательности ко всему вашему народу. Угости друга – приобретёшь двух. Сегодня я угостил троих. Значит, будет у меня много друзей. А главное – останутся приятные воспоминания. По этому случаю предлагаю сфотографироваться. Я вижу, у вас есть фотоаппарат, – и он указал на мой старенький «ФЭД».

Вася Бомбовоз тут же создал композицию: встал посередине, обхватил руками своих новых друзей Гену и Николая Ивановича, изобразил на лице широченную улыбку и кивнул головой, мол – снимай. Потом нас снимал Гена. Потом Вася ещё раз широко и приветливо улыбнулся и вприпрыжку побежал на взгорок менять свою крупную купюру, которая якобы лежала в его заднем кармане. Через минуту он скрылся в чёрной дыре распахнутой двери этого экзотического кафе.

Прошло пять, десять минут – Вася не появлялся. Из дверного проёма, зияющего абсолютной чернотой, стали появляться чёрные люди. Они выходили по одному с непредсказуемой периодичностью и в итоге составили внушительную компанию. Среди них выделялся малорослый пузан в красной расстёгнутой рубахе. Он что-то активно говорил собравшимся, поворачивая своё увесистое пузо то в профиль, то в фас, и изредка показывал пальцем в нашу сторону. Но эти жесты были лишними, все и так сосредоточенно смотрели именно на нас.

– Редкое явление в этих краях, – заметил я, – пузатый негр.

– Здесь что-то не то, – высказал своё мнение Гена. Ты как старший группы, Николай Иванович, должен сказать своё слово и принять решение: будем мы тут стоять и ждать твоего любимца или тихо ретируемся, пока нам не набили морду чёрные ангелы мщения.

Потому как всё уже оплачено за наш счёт. А быть главным действующим лицом кульминационной сцены мне чего-то не хочется.

– Похоже, здесь вся сборная Сенегала, – заметил я. – Только тренера чего-то не видно.

Николай Иванович сделал умное лицо и с категоричностью достойной Наполеона произнёс:

– Будем ждать!

– По-моему, ждать осталось недолго, – предположил Гена, – смотри, как активно машет рукой тот пузан. Уверен, он выпил не менее четырёх кружек пива. Они сейчас все спустятся с горки и отомстят за Васю Бомбовоза. Сдаётся мне, сказал он про нас что-то нехорошее.

– Тогда надо звать полицию, – сняв с себя наполеоновский флер, высказался Николай Иванович. Но каков Вася! Я ему так верил!

– Блажен, кто верует. Предлагаю больше никого не ждать, а медленно развернуться в каре и с достоинством удалиться. Полиции тут за десять вёрст не сыщешь. И хорошо ещё, если нас не начнут преследовать. Загонят в угол, точно. Мы же здесь, как в мышеловке. Куда идти? Куда бежать? Помощи от местного населения не дождёшься. Сюда, видимо, не принято заходить белым людям.

Мы так и сделали. Шум погони за нашими спинами пока не прослушивался. Отступление с занятых позиций тактически оказалось очень своевременным. Ещё минут пять, и знакомство с пузатым негром и его сообщниками из