Фэмилэнд. Принцесса-пиратка - Дарина Мишина Страница 4

— Вот тот корабль, — Олимпия указала на самый большой корабль о трех мачтах, — принадлежит пиратам.

— Но он же не похож на пиратский? — недоумевала Женя.

Корабль, который Олимпия называла пиратским не имел ни черных парусов, ни скелетов в качестве украшений, даже знаменитый Веселый Роджер (флаг с черепом) не висел на его мачте.

— А ты думаешь, что пиратский корабль придёт в королевский порт при всем разбойничьем параде. Подожди, когда он отплывет в море и тогда все увидишь.

— Но я же не могу пойти на пиратский корабль вот так, — обратила внимание феи на свою одежду Женя.

— Да, не можешь, — фея презрительно осмотрела кружевную ночную рубашку Жени, походившую больше на платье, — Сейчас мы немного поколдуем.

Олимпия взмахнула пару раз волшебной палочкой, прикоснулась к рукавам Жени и тотчас стандартная одежда воспитанницы Пансиона Благородных Принцесс превратилась в черные брюки и простую белую блузку свободного кроя, а ногах Жени красовались сапожки из грубой кожи с металлическими золотыми пряжками по бокам. Затем Олимпия достала из волос Жени две заколки. Одну она превратила в острую загнутую саблю, другую — в черную треуголку с алым пером.

Олимпия так увлеклась, что даже хотела превратить левую руку Жени в острый металлический пиратский крюк, но испуганная Женя предпочла остаться с двумя руками.

— Ну как хочешь, — по хмурому лбу Олимпии было видно, что она слегка расстроилась отказом.

Когда Олимпия закончила последние штрихи Женя подошла посмотреть на результат в отражении воды.

На неё смотрела совершенно другая девочка. И что особенно было приятно — образ дочери пирата Жени нравился больше, чем воспитанницы Пансиона Благородных Принцесс.

Мешало только одно — длинные золотистые волосы Жени. Они то лезли в лицо, то забирались в рот, то путались из-за морского бриза. Потому девочка наспех заплела их в длинную аккуратную косу, замотала вокруг головы и только потом надела свою треуголку.

Олимпия помогла Жене пробраться на пиратский корабль и велела спрятаться до утра среди мешков с сухарями и припасами.

— И только когда отплывёте достаточно далеко от берега, можешь им показаться, — отдавала последние распоряжения Олимпия.

— Спасибо, — ответила Женя, обнимая на прощание Олимпию.

Когда фея взмахнула волшебной палочкой и исчезла вновь, Женя поудобнее устроилась среди мешков с продовольствием и закрыла глаза. Ветер покачивал корабль на волнах, от чего спать хотелось ещё больше.

Где-то в подвалах корабля возмущённо пищали мыши, но Женя их не боялась — она же не была настоящей леди.

III

Когда на следующее утро синий крест был обнаружен дворником Василием на фасаде Пансиона Благородных Принцесс, то директриса фон Торшер, как и принято у леди, упала в обморок.

Директриса фон Торшер знала, что это запрещенный символ. Синий Крест не любили в королевстве, а все, кто хоть как-то имел дело с этой организацией считался королем страшным преступником. Такой символ на дверях благородной Академии был позором.

Директриса мигом приказала поднять всех воспитанниц с постели и выстроить их в шеренгу — мысленно она молилась, чтобы все девочки были на месте.

Директриса лично решила пересчитать своих воспитанниц.

— Грета, София, Эвредика, Милана, Василиса, Людмила, Эмма, Кристина, Елизавета, Женя, Анна…

Тут она остановилась и посмотрела на пустое пространство между Елизаветой и Анной.

— А где Женя?! — охнула она.

Девочки переглянулись.

— Кто-нибудь видел сегодня с утра Женю?

Девочки покачали головами, испуганно ища отсутствующую среди своих рядов.

— Даже не сомневалась, что однажды именно эта девчонка испортит репутацию всего Пансиона.

Директриса фон Торшер приказала замазать злостный символ, но чем его только не мазали: и белилами и краской и шпаклевали. Символ проявлялся вновь и вновь и даже не блек. Тогда разгневанная директриса спрятала его за нововысаженным деревом. Символ замаскировали, но проходя ночью мимо забора можно было разглядеть как он тусклым синим светом словно надежда поблескивает в темноте.

Затем директриса, побелевшая от гнева, направилась в свой кабинет, сняла трубку рабочего телефона со своего стола и набрала номер королевской полиции.

— Господин полицейский, — прошептала она в трубку, — Синий Крест опять начал проводить свои вербовки. Пропала одна из моих учениц. Знаете, эти феи уже переходят все границы!

Полицейский молча слушал директрису, а потом попросил приметы пропавшей девочки.

— Зовут Евгения, длинные золотистые волосы, голубые глаза. Любит море и терпеть не может все существующие правила и нормы, ведет себя совершенно непостоянно приличной леди.

— Не волнуйтесь, — заверил главный полисмен, — найдем мы вашу беглянку. Ваша воспитанница далеко не убежит, она же всего лишь девчонка, посмотрит на суровый жесткий мир, и сама сдастся властям. Этот мир не приспособлен для женщин.

— Вы совершенно правы, — со слезами счастья на глазах согласилась директриса.

****

Женя проснулась от того, что ей в глаза светили лучи солнца, а еще кто-то упорно тыкал её в щеку палкой.

— Ну дайте ещё пять минут директриса фон Торшер… Мне такой замечательный сон снился, — отмахнулась Женя.

Она перевернулась на другой бок, ожидая уткнуться носом в подушку, но почему-то ударилась носом об деревянный пол, который пах морской солью.

Девочка открыла глаза и вспомнила события прошлой ночи: фею Олимпию, побег и пиратский корабль.

Она лежала посреди палубы, а вокруг кольцом нависнув над ней стояла вся пиратская команда. Они растерянно почесывали свои затылки, ковыряли в носу и ждали, когда она объяснит им своё нахождение на их корабле.

Женя подняла глаза наверх — над ней развивались черные паруса, а на верхушке самой высокой из мачт висел Веселый Роджер — они были уже далеко в море.

В толпе пиратов послышались недовольное ворчание — кто-то расталкивал толпу и пытался пробиться к Жене. Это был, по-видимому, главный пират с густой рыжей бородой и повязкой на одном глазу.

— Мальчик, — строго сказал он, — что ты здесь забыл, а? Или ты хочешь быть торжественно скормленным акулам?

Женя даже не обратила внимание на то, что её назвали мальчиком, быть скормленной акулам, её пугало больше.

— Не надо скармливать меня акулам, я по делу.

Она покопалась в карманах и вытащила пожелтевшее письмо своего отца, переданное Олимпией.

На секунду Жене показалось, что пират с повязкой на глазу испугался при виде письма. Но лишь на секунду. Потом он вновь принял серьезное лицо и быстро пробежался глазами по строчкам.

— Это мальчик станет частью нашей команды! Рад представить вниманию команды нового палубомойщика…

— Подождите, — возмутилась Женя, — вы что не прочитали письмо?!

— Прочитал!

— И?

— И все понял.

— Да не поняли вы ничего! — возмутилась Женя, — я наследник вашего капитана, который или стал пищей для свирепых