Николай Манвелов - Под Андреевским флагом. Русские офицеры на службе Отечеству Страница 40

Слушая все эти торопливые рассказы, смотря на более или менее удачные воспроизведения Корнева, Ашанин понял, что на «Витязе»[118] центральной фигурой — так сказать, героем — был беспокойный адмирал. На нем сосредоточивалось общее внимание; ему давали всевозможные клички — от «глазастого черта» до «прыгуна–антихриста» включительно, его бранили, за небольшим исключением, почти все, над ним изощряли остроумие, ему посвящались сатирические стихи.

— Слушай, Ашанин, какую я песенку про него написал… Небось, он ее знает… Слышал, дьявол! — похвастал Касаткин.

— И не расстрелял тебя? — засмеялся Ашанин.

— Нет. смеялся. Просил всю песню показать.

И маленький гардемарин с задорным вихорком и мышиными глазками, благоразумно затворив двери каюты, затянул фальцетом, а все подтянули хором:

Хуже ливня и тумана,Мелей, рифов, скал,Шквала, шторма, урагана —Грозный адмирал.».

В XIX–XX вв. не было чем–то исключительным разжалование штаб–офицеров в мичманы.

В феврале 1854 г. за гибель своего корабля[119] — транспорта «Неман» — до первого офицерского чина был понижен капитан–лейтенант Павел Яковлевич Шкот. В ходе обороны Севастополя в 1854–1855 гг. он был восстановлен в звании, а окончил службу вице–адмиралом.

А вот история из более близких времен.

В ночь на 15 октября 1914 г. на стоянке в Пенанге (современная Малайзия) германским рейдером «Эмден» был потоплен русский крейсер «Жемчуг». Суду были преданы командир корабля, капитан 2го ранга барон Иван Александрович Черкасов, и ряд офицеров. В ходе разбирательства выяснилась любопытная деталь — за бароном всегда следовала жена, которую он вызывал в каждый следующий порттелеграфом либо письмом.

По совокупности других признаков состава преступления[120] Черкасов был лишен дворянства, чинов и орденов и приговорен к трем с половиной годам каторжных работ. По высочайшей конфирмации приговора он был разжалован в рядовые и направлен на Кавказский фронт. Здесь он заработал Знак отличия Военного ордена (солдатский Георгиевский крест), а затем ему были возвращены чин и ордена. Умер барон в эмиграции во Франции.

Последним крупным процессом против офицеров Российского Императорского флота стал суд над командованием Второй эскадры Тихого океана, сдавшим корабли японцам в Цусимском сражении в мае 1905 г. На скамье подсудимых оказался командующий эскадрой вице–адмирал Зиновий Петрович Рожественский, его младший флагман — контр–адмирал Николай Иванович Небогатов, офицеры штаба, а также командиры и старшие офицеры сдавшихся кораблей эскадры.

Рожественский был оправдан, поскольку в ходе сражения был тяжело ранен и снят с флагманского эскадренного броненосца «Князь Суворов» в бессознательном состоянии. Не знал он и о том, что миноносец «Бедовый», на который его перенесли по требованию штаба, был сдан неприятелю, который и помышлять не мог о столь богатой добыче. Восьмого мая 1906 г. вице–адмирал был уволен в отставку с формулировкой «по болезни».

Командующий Третьим боевым отрядом эскадры контр–адмирал Николай Иванович Небогатов — он принял командование всей эскадрой после выхода из строя Рожественского — был сначала лишен чинов и наград, а затем, в 1906 г., приговорен к смертной казни, сразу же замененной десятью годами заключения в крепости. Впрочем, отсидел он лишь три года и был досрочно освобожден.

Флот, однако, ему сдачи отряда не простил — сыну Небогатова, обучавшемуся в Морском кадетском корпусе, была устроена такая обструкция, что ему пришлось покинуть корпус и оставить все надежды стать морским офицером.

Командиры сдавшихся с Небогатовым кораблей — капитаны 1–го ранга Николай Григорьевич Лишин (командир броненосца береговой обороны «Генерал–адмирал Апраксин»), Сергей Иванович Григорьев (командир броненосца береговой обороны «Адмирал Сенявин») и Владимир Васильевич Смирнов (командир флагманского эскадренного броненосца «Император Николай Первый») — как и их флагман, были приговорены к смертной казни, замененной заключением в крепости. То же наказание ожидало капитана 2–го ранга Николая Васильевича Баранова, сдавшего японцам миноносец «Бедовый» вместе с вице–адмиралом Рожественским.

Начальник штаба Небогатова, капитан 1–го ранга Василий Александрович Кросс, отделался четырьмя месяцами заключения в крепости.

Наказание ожидало и офицеров эскадренного броненосца «Орел» во главе со старшим офицером капитаном 2–го ранга Константином Леопольдовичем Шведе, (командир корабля капитан 1–го ранга Николай Викторович Юнг был смертельно ранен в ходе сражения). Все они были полностью оправданы по суду в связи с катастрофическим положением броненосца — он был совершенно неспособен сопротивляться противнику и мог в любой момент перевернуться.

Если бы сдача корабля происходила во времена Петра Великого, то наказание было бы неотвратимым и суровым. Смотрим Морской устав, главу десятую, где обе статьи посвящены сдаче боевых судов.

Статья 72–я предполагала наказание за принуждение командира сдать корабль. Виновные должны были лишиться «чести, пожитков и живота». Командир избегал наказания только в том случае, если он был склонен к сдаче «силою». В том случае, когда решение было принято «прелестью», то снисхождения ожидать не приходилось.

Следующая статья касалась экипажей, которые осмелились бы дать возможность командиру спустить флаг перед неприятелем или же выйти из боевой линии во время сражения. В этом случае все офицеры корабля должны были быть «казнены смертию»; матросов вешали каждого десятого.

Откровенно говоря, опасаться преданию суду могли и офицеры бронепалубного крейсера 1–го ранга «Варяг» по своем возвращении в Россию после боя при Чемульпо. Ведь, вопреки требованиям Морского устава, корабль был не уничтожен (в отличие от мореходной канонерской лодки «Кореец»), а лишь затоплен — командиры стоявших в порту иностранных кораблей опасались, что взрыв крейсера может нанести ущерб и их судам.

Впрочем, император Николай Второй решил по–иному. Все офицеры были награждены орденом Святого Георгия четвертой степени.

Неотвратимым было наказание за оскорбление старшего в чине. Так, 12 июля 1868 г. гардемарин флота Василий Васильевич Воеводский был разжалован в рядовые «за ослушание и оскорбление старшего по службе». Возвращено гардемаринское звание ему было лишь спустя неполных два года.

Наиболее известным «возмутителем спокойствия» с точки зрения чинопочитания был Николай Николаевич Зубов, произведенный в 1859 г. в гардемарины флота предпоследним по списку, что означало либо низкую успеваемость, либо дурное поведение, либо и то и другое. В 1871 г. лейтенант Зубов был предан Военно–морскому суду Кронштадтского порта «за неоднократные оскорбления старшего офицера клипера «Вестник» и нанесения ему ударов» по лицу. В следующем году по высочайшей конфирмации он был разжалован в матросы с лишением дворянства и переводом в Аральскую флотилию. Дальше, как говорится, ехать было уже некуда.