Клайв Касслер - Машина смерти Страница 44

Но еще больше, чем прямого нападения, Джемма опасался необъяснимых инцидентов, случающихся с легкими самолетами и вертолетами лидеров небольших, раздираемых войнами стран на удивление часто, учитывая то время, которое они проводят в воздухе.

У воздушных происшествий почти не бывает свидетелей, особенно если они происходят над горами или джунглями. Когда на месте бедствия не может побывать команда экспертов-криминалистов, которая компетентно изучила бы обломки, практически невозможно сказать, упал ли вертолет сам, был ли он сбит ракетой или разорван бомбой диверсанта.

Вот почему Джемма обычно не путешествовал по воздуху. Но в данном случае пришлось сделать исключение — на первое место вышел фактор времени. Все — и ход событий, и даже надежные, казалось бы, союзники — повернулось против него, и он решил, что, если план пойдет насмарку, ему нужно знать, готово ли его основное оружие.

«EC155» пересек береговую линию и летел над Атлантическим океаном. В десяти милях от берега на горизонте появились четыре точки. По мере приближения они постепенно обретали вполне узнаваемую форму огромных нефтяных платформ, установленных на расстоянии в несколько миль одна от другой и образующих идеальный квадрат. Прилегающие воды патрулировали с десяток катеров, а к одной платформе пришвартовались несколько огромных барж с буровым оборудованием.

— Посади на третьей, — распорядился Джемма.

Пилот послушно исполнил указание, и уже через несколько минут Гаран снял шлем, вышел из сияющего красно-белой краской вертолета и направился к выстроившимся в почтительном ожидании начальнику платформы и его подчиненным.

— Мистер президент, для нас большая честь… — начал начальник.

— Оставьте, — перебил его Джемма. — И отведите меня к Кокрейну.

— Сейчас.

Джемма проследовал за ним через вертолетную площадку к главному блоку. Миновав участок с циркуляционными трубами, покрытыми влагой и изморосью, они вошли в помещение с климат-контролем, компьютерными экранами и плоскими дисплеями.

На расположенном в центре экране появился чертеж довольно странной формы, отдаленно напоминавший схематическое изображение то ли ипподрома, то ли железнодорожной станции и представлявший собой вытянутый овал, соединенный с более широким кругом, от которого отходили дюжины две прямых линий.

Неразборчивые издалека отметки, судя по всему, обозначали состояние каждой секции. Сами секции имели цветной код. Джемма отметил, что большая их часть подсвечена зеленым. Это его порадовало.

— Все секции контура подключены?

— Да, мистер президент, — ответил начальник платформы. — Их активировали сегодня утром. Сейчас работаем в тестовом режиме, но Кокрейн подтвердил, что мы не выбились из графика.

— Отлично. Где он?

— В одном из туннелей. Наблюдает за последней стадией монтажа.

— Показывайте.

Пройдя через комнату с климат-контролем, они оказались у лифта, где с трудом помещались два человека. Кабина пошла вниз и остановилась в плексигласовом туннеле наподобие тех, что используются в парках развлечений и океанических аквариумах.

В воде переливался и танцевал яркий свет. Повсюду мелькали стайки рыб, как часто бывает в местах нахождения нефтяных платформ и других искусственных сооружений. Внизу, под ними, океанское дно пересекал с востока на запад длинный шрам.

Казавшийся прямым, он на самом деле постепенно, едва заметно изгибался. Если бы океан удалось осушить, из космоса было бы видно, что эта линия точь-в-точь совпадает с изогнутой линией на дисплее в аппаратной. Вдалеке несколько человек в тяжелых водолазных костюмах и пара миниатюрных, не больше семейных автомобилей, субмарин монтировали последнюю секцию.

Чуть дальше, на самой границе подводной видимости, Джемма заметил еще одну, лежащую на боку субмарину. Она была отнюдь не крохотной, а гигантской и со вскрытым корпусом, что придавало лодке сходство с выпотрошенным китом. Вид ее почему-то разозлил президента.

Кабина лифта достигла песчаного дна и продолжила спуск в трубе, в кромешном мраке. Пройдя еще сорок футов, она, наконец, остановилась. Дверь открылась в бетонный коридор, освещенный флуоресцентными лампами.

Суперинтендант вышел первым, Джемма последовал за ним. Коридор был не квадратным, а овальным, словно проектировщик взял за образец арки древнеримских акведуков. Выбранная форма помогала туннелю выдерживать внешнее давление воды и скального грунта. Подметил Джемма и кое-что еще.

— Здесь мокро, — сказал он, указывая на лужицы на полу и влажные пятна на стенах.

— Бетон до полного затвердевания остается пористым. Мы его обработали, но просачивание продолжается. Нужен еще месяц или около того.

Хорошо бы так оно и было, подумал Джемма.

Пройдя еще немного, они остановились у перекрестка с уходящей вниз лестницей.

Спустившись по ней, Гаран оказался в другом коридоре, уже круглом в сечении и достаточно широком, чтобы проехать по нему в небольшом автомобиле. Здесь, как и в том, что выше, по стенам шли силовые кабели и охлаждающие трубы. Светодиодные индикаторы и блестящие металлические прямоугольники уходили вдаль, насколько хватало глаз.

Он повернулся и увидел Алекса Кокрейна.

— Вы почти закончили, — сказал Джемма. — Меня это радует.

— Строительные работы почти завершены. Но нам еще нужно провести тестирование. И если вы хотите получить то, чего требуете, вам стоит предъявить кое-что еще. Потому что на данный момент больше шестидесяти процентов от желаемого я вам дать не могу.

— Ваши неудачи меня уже не удивляют и даже не злят. Я к ним привык. Вы слышали о Вратах Дьявола вблизи Азорских островов?

— Новостей сюда приходит немного, — ответил Кокрейн. — Но, да, я о них слышал. Нечто вроде природного, возникшего естественным образом суперпроводника.

— Так говорят, — подтвердил Гаран. — У меня есть там люди. Полагаю, будет и ответ.

Кокрейн отложил какой-то оптико-волоконный испытательный прибор, с которым работал, и вытер выступивший на лбу пот.

— По-моему, вы не понимаете. Мы только что приняли триста тонн материала, доставленного вашей подлодкой с грузового корабля. Ни для чего другого у нас нет свободного пространства.

— Пространства. Интересно, почему вы употребили именно это слово. Потому что именно пространство, космос, меня и беспокоит.

— О чем это вы сейчас говорите? — спросил Алекс.

— Я говорю о русской субмарине, с которой мы сняли реакторы. Вам было приказано демонтировать их к этому времени и разобрать. Я не хочу, чтобы кто-то заметил что-то со спутника.