Алистер Маклин - Полярная станция “Зебра” Страница 5

– Может, глаза мне завяжете, лейтенант? – спросил я.

– Нет смысла, – ухмыльнулся Хансен. – Если у вас есть допуск, это лишнее. Если же нет допуска – тоже лишнее. Все равно вы не сможете, а точнее – вам не с кем будет поболтать о том, что вы здесь увидите, по крайней мере, несколько ближайших лет, пока вы будете разглядывать окружающий мир из-за тюремной решетки.

Что ж, он опять был прав. Мне оставалось только последовать за ним, и мы беззвучно зашагали по черному каучуковому покрытию палубы, минуя торчащие на пути огромные механизмы, которые я бы определил как турбогенераторы для выработки электроэнергии. Новое нагромождение приборов, дверь, за нею очень узкий проход длиною футов тридцать. Когда мы шли по нему, я почувствовал сильную дрожь под ногами. Где-то там, должно быть, размещался ядерный реактор «Дельфина». Наверняка он был именно здесь, прямо под нами. Я обратил внимание на круглые люки, расположенные на палубе вдоль всего прохода, скорее всего, они закрывали окна с защитными свинцовыми стеклами, служащие для осмотра и контроля и обеспечивающие максимально возможный доступ к ядерному оборудованию.

Конец прохода, ещё одна дверь с крепкими запорами – и мы, судя по всему, очутились в центральном посту «Дельфина». Слева размещалась отделенная переборкой радиорубка, справа – куча – мала приборов неизвестного мне назначения, а прямо впереди – большой штурманский стол. Дальше, за столом, виднелись массивные мачтовые опоры, а ещё дальше – двойной перископ с соответствующим оборудованием. Этот центральный пост по меньшей мере раза в два превышал те, что мне приходилось видеть на обычных подводных лодках, но все равно каждый квадратный дюйм его поверхности был занят аппаратурой, даже потолок нельзя было разглядеть: его покрывали хитроумно переплетенные кабели, фидеры и трубы всех диаметров и расцветок.

Передняя часть центрального поста была точной копией приборной доски современного многомоторного реактивного лайнера. Там располагались две отдельные штурвальные колонки авиационного типа, а за ними можно было разглядеть укрытые чехлами приборные доски. Перед колонками стояли два мягких кожаных кресла, они, насколько я смог заметить, были снабжены ремнями безопасности для фиксации штурвальных. Меня это немного удивило: на какие же кульбиты и взбрыки способен «Дельфин», если надо так привязываться.

На другом конце прохода, ведущего от центрального поста к носовой части корабля, виднелось ещё одно помещение, отделенное переборкой. Что там находилось, у меня не было времени разобраться. Хансен стремительно двинулся в проход, остановился у первой же двери слева и постучался. Дверь распахнулась, и перед нами возник коммандер Свенсон.

– Ага, вот и вы. Простите, что заставил ждать, доктор Карпентер. Мы отплываем в шесть тридцать, Джон… – это уже Хансену. – Успеете?

– Смотря как пойдет дело с загрузкой торпед, капитан. – Мы берем с собой только шесть.

Хансен поднял брови, но не стал возражать. Только спросил:

– Загружаем их прямо в аппараты?

– Нет, в стеллажи. Над ними ещё надо поработать.

– Запас не берем?

– Нет.

Хансен кивнул и удалился. Свенсон пригласил меня в каюту и закрыл за мной дверь. Если сравнивать с телефонной будкой, то каюта Свенсона выглядела все же попросторнее, но не настолько, чтобы впадать от этого в восторг. Откидная койка, складная ванна, крохотный письменный стол со стулом, легкое складное кресло, сейф, несколько контрольных приборов над койкой – вот и все, что здесь было. Если бы вам взбрело в голову станцевать твист, вам пришлось бы изгибаться самым немыслимым образом, не сдвигая ног с центра каюты.

– Доктор Карпентер, – сказал Свенсон, – позвольте представить вам адмирала Гарви, командующего Военно-морскими силами США в НАТО.

Адмирал Гарви поставил стакан, который держал в руке, встал со стула и протянул мне руку. Когда он стоял вот так, ноги вместе, я не мог не обратить внимание на изрядный просвет между его коленями и понял, наконец, смысл его прозвища Энди Бенди: адмирал родился если не ковбоем, как Хансен, то уж точно кавалеристом. Это был высокий мужчина со здоровым цветом лица, белыми волосами, белыми бровями и блестящими голубыми глазами. В его облике проглядывало что-то невыразимое словами, но присущее старшим морским офицерам всего мира; независимо от расы и государственной принадлежности. – Рад познакомиться, доктор Карпентер, – сказал он. – Извините за, гм, не слишком радушный прием, но коммандер Свенсон действовал строго по инструкции. Его люди позаботились о вас?

– Они позволили мне купить им по чашечке кофе в столовой.

– Все они неслухи, эти ядерщики… Боюсь, что известное всему миру американское гостеприимство оказалось под угрозой. Виски, доктор Карпентер?

– А я слышал, что на американских кораблях сухой закон, сэр.

– Вот именно, сынок, вот именно. Кроме небольшого запаса для медицинских целей, разумеется. Это из моего собственного резерва… он извлек карманную фляжку размером с солдатскую баклагу, потянулся за стаканчиком для чистки зубов. – Рискнув посетить заброшенные скалы в Шотландии, предусмотрительный человек принимает необходимые меры… Я обязан извиниться перед вами, доктор Карпентер. Я встречался вчера вечером с адмиралом Хьюсоном и собирался прилететь сюда ещё утром, чтобы убедить коммандера Свенсона взять вас на борт, но, увы, опоздал.

– Убедить, сэр?

– Да, убедить, – он вздохнул. – Капитаны наших ядерных субмарин, доктор Карпентер, люди тяжелые и обидчивые. Свои корабли они рассматривают как безраздельную собственность, порой можно подумать, что каждый из них главнейший держатель акций «Электрик Боут Компани» в Гротоне, где почти все эти лодки строились… – он поднял стакан. – Удачи коммандеру и вам!

Надеюсь, вы сумеете отыскать этих чертовых бедолаг-погорельцев. Но я бы оценил ваши шансы на успех как один из тысячи.

– И все же, думаю, сэр, мы их найдем. Вернее, коммандер Свенсон их отыщет.

– Откуда такая уверенность? – он помедлил. – Интуиция?

– Можно и так назвать. Он поставил стакан, глаза его потухли.

– Должен признаться, адмирал Хьюсон так ничего толком про вас и не сообщил. Так кто же вы, доктор Карпентер? Чем занимаетесь?

– Наверно, он все-таки сообщил вам это, адмирал. Я просто врач, прикомандированный к Военно-морским силам для выполнения…

– Морской врач?

– Ну, не совсем… Я…

– Вы штатский, что ли?

Я кивнул. Адмирал и Свенсон обменялись многозначительными взглядами, даже не потрудившись скрыть их от меня. Если у них вызвала бурную радость перспектива иметь на борту новейшей, секретной американской субмарины не просто иностранца, а вдобавок ко всему и штатского, то они скрыли эту радость весьма умело. Адмирал Гарви только сказал: