Анатолий Максимов - Атлантида, унесенная временем Страница 6

– Максим Алексеевич, Рыжебородый требует вашего отъезда из Судака, более того, он угрожает…

– А что конкретно он имеет против меня? – спросил я, надеясь понять тактику Рыжебородого.

– Он не объясняет, а лишь говорит, что есть «высокие люди», заинтересованные причинить вам большой вред… Как я понял, эти люди командуют Рыжебородым из Севастополя… Почему-то эти люди интересуются и Ольгой.

И вот этим вечером, перед самой бурей на море, Влад рассказал мне, что под угрозой покалечить его и Ольгу Рыжебородый приказал ему убрать меня. Но Влад уже второй раз не выполнил его приказ. Теперь мы были в ловушке – люди Рыжебородого стерегли нас на улице. Правда, была еще надежда – это воспользоваться штормом и из-под носа улизнуть от них. Вопрос заключался только в двух моментах: как и куда?

– Ребята, шторм разгулялся не на шутку, – опять стал шепотом рассуждать я, – нужно что-то предпринять и выбраться из этой западни еще до рассвета… Иначе нам крышка… Давайте искать этот шанс…

– А что, если попробовать укрыться в клубе «Дельфин»? – высказал предположение Влад. – Там яхта… Дождемся утра, когда шторм утихнет, и уйдем из Судака…

– Уйти? А куда? – спросила молчавшая пока Ольга.

– Главное – выбраться из Судака, и по возможности незаметно, – согласился я с Владом, – но лучше сделать это именно в шторм, когда нас будет трудно перехватить… Даже если это произойдет на глазах людей Рыжебородого…

Мы еще помолчали, и я спросил Влада:

– Где документы на яхту?

– У меня, с собой… Я их ношу при себе с того момента, как Рыжебородый поручил мне…

Влад замялся, деликатно намекая на мое убийство.

– А паспорта – твой и Ольги?

– Мой – со мной, а у Ольги, видимо, нет… Не так ли, Ольга? Я не надеюсь на чудо…

– И напрасно, Влад, он – при мне. Я сегодня им воспользовалась, когда получала заказное письмо для отца… Вы ведь знаете, что сам он на почту не может ходить… И свои рукописные дела доверяет мне… Эти воспоминания на бумаге держат его, как он говорит, на плоаву…

– Тогда все отлично, – весело воскликнул я и добавил, – есть кое-какая идея, как исчезнуть из города…

Влад и Ольга, внимательно слушая, прильнули ко мне:

– Во-первых, нужно скрытно исчезнуть из дома, затем пробраться на причал клуба «Дельфин» и попытаться незаметно для сторожа увести яхту в море…

– В шторм? – угрюмо спросил Влад.

– Именно в шторм… Это шанс спастись и навести Рыжебородого на неверный след… Выйди мы просто из города, Рыжебородый с большой легкостью нас найдет…

– А на яхте мы сможем уйти на восток или запад… Причем морем, где, как известно, следов нет, – радостно возразила Владу Ольга.

– Конечно, едва ли Рыжебородый станет искать нас в море, – повеселел Влад.

Мы еще помолчали.

– Но как отойти в такую погоду, точнее, волну, от причала? – сам себя спросил Влад.

– Ну, это уже твоя забота, – молвил я, – ты у нас штурман…

Именно это нравилось моему умершему другу во Владе, а еще – отличный его характер и то, что он был мастер на все руки.

– Влад не всемогущ, – несколько грустно заметил Влад.

– Но пока у нас сплошные чудеса – со штормом, с моим паспортом, с яхтой на причале, – оптимистично заметила Ольга, – если уже повезет, то надолго…

– Ну что, согласны бежать? – подвел я итог дискуссии.

И получил молчаливую поддержку моей идеи. А чтобы усилить настрой на хороший результат, напомнил о мнении великого воина:

– Наполеон говорил, что главное – втянуться в сражение, а там посмотрим… Так что, моряки, действуем?

Даже по сверкнувшим глазам было видно, что ребята оживились, увидев, казалось, свет в конце туннеля.

И я стал командовать:

– Сейчас нужно приготовить и взять с собой весь запас еды, деньги и вещи – штормовки моего друга, его рабочую форму моряка, плащи, обувь…Лучше взять кеды… Свитера… На каждого что-то из теплых вещей… Белье…

Про себя я решил, что возьму с собой только то, что мне особенно дорого – марки, которые собирал всю жизнь. Их и документы следовало завернуть в пластиковые пакеты, добавив к ним деньги.

Мы ползали по комнатам и наощупь собирали вещи, запихивали их в рюкзаки и вещмешок. Деньги я имел в достатке – перед отъездом сюда, еще в Москве, кое-что снял со сберкнижки. Взяли мы с собой фонарик, топорик и большие ножи, рассчитывая использовать их в случае нападения парней Рыжебородого.

Из дома имелось два выхода – на улицу через парадный вход и через террасу во двор с виноградником, который соприкасался с виноградником соседнего двора. Это был путь на улицу, уходящую вниз под гору, но главное – в сторону причала.

– Выходить будем по-одиночке, – сказал я. – Первым пойду сам и подам сигнал вам, подняв руку вертикально. Следите за моим силуэтом… Придется ползти на коленях, а лучше по-пластунски…

И спросил Ольгу:

– Ты хорошо подогнала одежду? Брюки-то чужие и, верно, велики… Пояс пригнала по своей осиной талии?

Ольга согласно кивала. Мы надели рюкзаки и сосредоточились.

Я подполз к двери и стал ее медленно открывать, крепко удерживая рукой из опасения, что она от ветра может хлопнуть. Это было нам ни к чему – насторожило бы наших караульщиков. Дверь приоткрылась ровно на столько, чтобы выпустить меня, и я передал ее из рук в руки Владу, который, поняв меня без слов, крепко схватил ее створку.

Шум шторма ворвался на террасу и меня порадовал. Струи дождя мгновенно вымочили мое лицо, пытаясь проникнуть за воротник. Отполз я метров на пять и прислушался: ветер ревел, стучали ветви по крыше, где-то вдалеке слышался рев бушующего моря и больше – ни звука.

Я поднял руку и через несколько секунд рядом оказались Влад и Ольга. Мы гуськом проползли по тропинке вглубь сада и затем выползли в виноградник. Там мы уже смогли идти на четвереньках и таким манером прошли весь ряд виноградника, ведущего в сторону моря. И поднялись во весь рост только тогда, когда оказались вне видимости дома.

Однако идти по улице мы все же не решились и двинулись к причалу напрямик, через виноградники. Вскоре он показался вдалеке показался. А пока мы падали, скользили по склонам холмов и уже не замечали, что мокры и грязны, а белесая крымская глина сделала нас весьма похожими, как заметил Влад, на мумий.

Вот мы и у цели. Возле причала из железобетона на волнах плясала наша яхта. Равномерно взлетая выше причала и опускаясь глубоко вниз, яхта оказывалась то на свету, то в тени. Свет падал от единственного фонаря на столбе рядом со сторожкой. Конечно, сторожа не было видно – он, думается, не дремал, а дрыхнул – в такую бурю. Встреча с ним нам была ни к чему, ибо я не исключал, что ребята Рыжебородого уже могли предупредить его о возможном нашем появлении возле яхты.

Клуб выглядел бетонным кораблем, носом уходящим в море. Его скошенные балконы-палубы напоминали силуэт океанского лайнера. Яхта стояла с наветренной стороны, и я заметил, что ветер был нужный нам, прижимной. Это радовало – при таком ветре яхту унесет в море, стоит ей только выйти за края причала. Если бы ветер был с другой стороны, то яхту могло бросить на камни.

Мы решили обогнуть здание яхтклуба с затененной стороны. Это был путь хотя и более длинный, но менее заметный. Правда, наш вид позволял ползти по причалу, ибо мы были серы от глины и сливались бы с серым бетоном мокрого причала.

Десять минут коллективного пыхтения, и мы сосредоточились у края причала и с нескрываемым опасением смотрели, как вокруг нашей яхты беснуется море. Привыкнув к периодичности ее взлетов и падений, хотели сбросить на нее свои рюкзаки, но не решились – море могло их смыть. Пришлось попросить еще раз тщательно заправить одежду и надеть рюкзаки за спину. Этого нельзя было делать, когда дело имеешь с водой, с лодкой и сильной волной, но… У нас выбора не было. И мы рискнули. Первым прыгнул Влад – он должен был принять Ольгу и меня. Прыгнул удачно, сразу за уходящей волной. За ним, точно повторив его прыжок, последовала Ольга. Теперь должен был прыгнуть я.

Но если Влад и Ольга отличались худощавостью, то за годы службы я на государственных хлебах отъелся, и моя «морская грудь» начиналась прямо от подбородка. Да и весил я столько же, сколько они оба, если не больше. В общем, пытаясь удержать меня, я сшиб их с ног и здорово помял.

Все! Кажется, все. Мы оказались на борту. Ползком добрались до кокпита, нырнули под укрывавший его брезент и, немного придя в себя, освободились от рюкзаков, прислушались. Чуть приподняв брезент, осмотрелись – все спокойно. Взглянули на друг друга – это было зрелище! Грязные, растрепанные, мокрые до нитки, но бодрые, даже повеселевшие. Ибо мы были на борту яхты – открывался путь к спасению, вернее, уже открылся. Но опять «но»…

Шепотом стали обсуждать следующие наши действия. Влад уже продумал уход от причала, но для этого маневра кто-то должен был снова выйти на причал и удерживать яхту, пока она выйдет за край его, хотя бы на полкорпуса. Сам Влад нужен у румпеля и на парусе, который все же придется ставить.