Игорь Недозор - Свет истины Страница 6

И наклонившись к самому лицу пленника, прошипел, ухмыляясь:

– А подскажи-ка ты мне, старче, как пират пирату – какова будет человечина на вкус?

– Пощади... – жалобно пискнул старец. Я хотел забыть... всю, жизнь хотел забыть!

– Да знаю, ты даже жаркое поэтому не ешь, – добивая жертву, уточнил Морриганх. – А пощадить тебя – пощажу. Но не задаром, сам понимаешь...

Корсар подмигнул.

– Есть у меня мысль – избавить этот ваш гнилой городишко от лишнего добра. Вот ты мне и поможешь в этом. Элл ведь велел помогать друг другу? Ты это сделаешь, – не допускающим возражений тоном изрек Рагир. – И даже не из-за того, что иначе умрешь. А потому что... потому что ты не захочешь, чтобы кто-то еще, кроме меня знал, кто ты такой. Подумай, каково будет твоим детям узнать, что их отец людоед?! Твоя старшенькая вроде замуж собралась? За хорошего человека? Ты ведь любишь детишек – помнится, у бедного священника было их четверо, а?

– Прикончи меня... – прохрипел Готье-Сомир.

– Зачем же мне тебя убивать? – пожал плечами Рагир. – Я никогда не делаю ненужного зла. Слушай, ну зачем тебе умирать за эгерийского короля? Он ведь не так, чтобы хорошо платит тебе, да и вообще – не твой король. Твой король – Иеронимус Первый Дависто, не так ли? Ты ведь его называл королем и всерьез верил, что безмозглый матрос создаст империю и сделает тебя графом? Ты ведь хотел стать графом? – пират издевательски расхохотался.

– Ну так что ты скажешь? Или может мне сказать моим людям, чтобы они привели сюда твоих дочерей, и начали... С кого бы мне начать? – озабоченно произнес Рагир. – Если я помню вашу историю правильно, Дависто начал со старшей дочери священника…

– Ты ведь все равно убьешь и меня, и моих девочек… – прохрипел старик.

– Еще раз повторю, безмозглый старый пень, я не творю бессмысленных злодейств, – раздраженно отмахнулся Рагир. – Мне нужно золото. Впрочем, можешь отправить своих из города к тетке. В Сархьено хватит баб и без них.

При этих словах сопровождавшие его корсары хохотнули.

– Только сам не забудь остаться, а то сам понимаешь, написать письмишко здешнему судье недолго.

– Я... я сделаю все, что ты хочешь, будь ты проклят!.. – всхлипнул Жиро.

– Носатый, если кто из нас и проклят, то вряд ли я, – опять улыбнулся капитан. – Но я рад, что ты сохранил остатки мозгов. Вот, – бросил он кошель к ногам старика. – Возьми, тут перстни, браслеты с камнями... Я всегда хорошо плачу за работу своим людям, я ж не король какой-нибудь... Потом получишь еще столько же – дочкам на приданое. Пойдем, ребята…

– И еще, – вдруг развернулся к старику Рагир. – На тот случай, если ты решишь сбежать от меня... на тот свет. Я бы не советовал тебе этого делать. Во-первых, семья все равно узнает всю правду о твоем прошлом, я об этом позабочусь. Но, кроме того... Подумай, куда ты попадешь после смерти?!

За день до падения Сархьено

Было два часа до полудня, когда у задних ворот форта проявился оружейный мастер Готье с мешком инструментов за плечами, из которого торчала рукоять большого деревянного молотка.

– Стой, кто идет?! – справился чернокожий часовой, лениво преграждая дорогу протазаном.

– Неужто не узнаешь, Химено? – хрипло ответил Жиро, показывая бронзовый медальон-пропуск, выданный по личному приказу дона Хорхе Ромегаса.

– Ох, улиточник старый, ты чего-то и впрямь на себя не похож, – усмехнулся солдат. – Не заболел, случаем? Чего пришел?

– Да нет, – отводя глаза, бросил Готье. – Здоров я…. что мне будет? Погреба вот хочу осмотреть, давненько не проверял.

– А чего их смотреть? – искренне пожал плечами негр, белозубо усмехаясь. – Погреба, они погреба и есть. Ну, проходи, раз тебе надо…

У кордегардии смотритель арсенала встретил капрала Херонимо, своего старого знакомого.

– Доброго дня, господин капрал, как бы мне найти дона Ордаго?

– Я за него, дружище, – сообщил капрал. – А что у тебя к нему?

– Видите ли, нужно пороховой погреб форта проверить – сезон дождей на носу…

– Ну, давай, ключ у караульного. Скажешь, я разрешил.

Он спустился в погреб по ступенькам из неровных досок. Постоял, пока глаза привыкли к тускловатому свету, идущему сверху через затянутый стеклом люк, с которого караульный услужливо сдвинул ставню, выпиленную из цельного ствола каменной сейбы.

Положил мешок на застланный досками пол, подошел зачем-то к подъемнику, подергал блок, со вздохом добавил: «Эх, надо бы канат заменить...»

Прошелся вдоль стен, осматривая неровные свинцовые листы, колупнул кое-где смоляную замазку, в паре мест прибил деревянными гвоздями свинцовую пластинку.

Грустно пробормотал: «Сыровато все-таки... Говорил же я дону Хорхе, не годится земляной погреб со срубом строить – кирпич нужен…»

А потом вернулся к мешку и, пробормотав про себя не то молитву, не то проклятие, вытащил оттуда киянку. Затем нажал на скрытый шпенек сбоку, снял крышку... И вот уже в руках его прямоугольный деревянный пенал, до того таившийся в гнезде аккуратно выдолбленной головки молота.

Воровато огляделся, подняв мутные очи к световому окну, затем торопливо подбежал к штабелю, и всунул коробочку между крайней бочкой и стеной. Перед этим он, как и было ему сказано, разрезал двойной ремешок, и с силой потянул его. Внутри что-то тихо щелкнуло.

Перед тем, как передать молоток и его содержимое, человек Морриганха показал, как устроена адская машинка. И Готье-Сомир не мог не признать, что на службе у этого Рагира отличный оружейник. Внутри пенала был заделанный в медную флягу пороховой заряд фунта три, и два фризский колесцовых замка, застопоренных чекаи из свинцовой проволокой, с тем расчетом чтобы сила натяжения пружины порвала свинец через определенное время. А потом освобожденные замки должны будут запалить порох, которым в изобилие было засыпано пространство между зарядом и стенками пенала. А уж от него огонь проникнет в затравочные отверстия бомбы. Все это было затянуто в два слоя вощеной кожи и спрятано в ящик.

Порох не отсыреет, а два замка исключат вероятность осечки.

Взрыв должен произойти завтра вот в эти же часы.

И у лейтенанта Ордаго, и у капрала Херонимо, и у его ребят, и у черного солдата Хименро, и у его братишки, поваренка Бумбы, нет никаких шансов спастись...

Наверное, будь на месте этого демона Рагира кто другой, старый Сомир мог бы и повиниться во всем, не взирая на дочек и жену, и на то, что наверняка даже спустя столько лет его бы ждала смерть за те жуткие дела, что творил он с другими, обуянными злым духом на том проклятом острове. Тогда, может, поле смерти Элл и простил бы ему хотя бы часть грехов.

Но Жиро не мог, не мог.

Тот человек подчинил себе его полностью и безраздельно, и нарушить его волю старик-оружейник просто был не в силах.

Готье, конечно, не знал, что Ар-Рагир применил к нему свою новую магию, подчиняющую волю; точно также не знал он, что мина была придумана лично Рагиром, точнее, увидена во сне, подсказана. (Пират даже подумывал использовать в качестве запала ту увиденную в древнем свитке штучку из медного и оловянного цилиндров, залитых кислотой, соединенную с «сардамской банкой», но передумал, – неизвестно, как все повернется, а подобная вещь в случае чего может привлечь ненужное внимание).

Но Сомир знал другое, нечто боле важное.

Он теперь всецело принадлежит Тьме, и деваться некуда – даже смерть не даст ему спасения.

Схолия шестая

О КАРРАКЕ «АЙЛАНКА» И О КОРАБЛЕ-ПРИЗРАКЕ

На море, а особенно в водах Дальних Земель случается всякое. Но история карраки «Айланка» и ее кровожадной команды запомнилась даже в этих краях.

Была эта каракка самым большим кораблем что плавали под флагом арбоннской «Королевской заморской компании» – из тех отличных кораблей что в изобилии построили для плаваний через океан толковые тамошние корабелы.

Плыли на ней почти шесть сотен человек команды и пассажиров – солдаты, торговцы, переселенцы, желающие попытать счастья в Новом Свете, и королевские чиновники – одним словом, все как обычно. Имелись и кабальные рабы, но тех водилось немного.

Было еще кое-что – судно везло почти две сотни тысяч в звонкой монете. Тогда еще король арбоннский не дозволял чеканить деньги в своих владениях по ту сторону океана, и корабли возили золото с шахт Лаккины и Даргары в метрополию, чтобы отправить его обратно в виде маленьких золотых кружочков, столь любимых родом человеческим.

Наконец-то, что и оказалось роковым в судьбе этого корабля, команда его больше чем наполовину была набрана по приказу тогдашнего морского министра графа де Кольера из сидящих по тюрьмам воров и бродяг.

«Море не виселица – примет всех» – так пошутил сиятельный граф.

Вел судно капитан Жакко, один из опытнейших королевских капитанов.

Вот эти-то огромные деньги и стали соблазном для Жакко. Вещь не такая, чтоб необычная, случалось, что матросы, даже вместе с капитанами, угоняли свои корабли, дабы начать промышлять пиратством. А тут и добычу искать не требовалось, она лежала в трюме!