Калининградские хроники - Павел Николаевич Сочнев Страница 6

Вот так, проявив интерес и уважение к собеседникам, мы продолжили заниматься каждый свои делом. Рыбаки пытались что-то поймать и сохранить свои снасти, мы старательно учились, пытаясь держаться подальше от рыбаков. Последнее получалось не всегда. Но вопросов и пожеланий от них больше не поступало. А ещё мы приветствовали капитанов и пассажиров проходящих судов. Или они нам помашут, а мы в ответ, или мы, а они отвечают. В общем как-то так тепло и дружественно. Неоднократно были сфотографированы туристами и судя по лицам и долетающим обрывкам иностранной речи, наши фотографии разлетелись/разъехались по всему миру. На не российский Дальний Восток точно уехали. Хотя, в настоящее время, любая фотография, размещённая в соцсетях, становится достоянием этого самого мира.

Вечерняя швартовка прошла гладко. Ужин в приятной компании. Неспешная прогулка по вечернему Калининграду и ночь на яхте. Хотелось кроме скрипа и плеска услышать, как гудит ветер в вантах. Это случилось потом. Как сказал кэп, ванты начинают гудеть, когда ветер 10 узлов и больше. Пока такого ветра не было. Ещё, я как-то быстро привык к тому, что если мимо гудит мотор, то через некоторое время будет слышно плеск волн о борт. Привык быстро. Когда вернулся домой, ещё недели две отвыкал. Подсознательно удивлялся – мотор прогудел, а волн нет. А откуда им взяться, если машины по суше ездят и волн от них нет. На суше вообще всё по-другому.

Первый «Оскар»

«Оскар» – это человек, который волею случая, а ещё чаще – по своему раздолбайству оказывается за бортом судна. Ещё так называется флаг, который вывешивают, когда идут поиски этого самого «оскара». Статистика «оскаров» невесёлая. Оказавшись за бортом, большинство (за исключением тех, кто сам сбежал) надеются на спасение, но:

– во-первых – должен быть кто-то ещё, кто заметит пропажу. И чем раньше это случится, тем лучше для «оскара».

– во-вторых – нужно его («оскара») не потерять из виду. А если на море волнение, то его очень сложно заметить среди волн.

– в-третьих – если заметили пропажу и если не потеряли из виду, то нужно правильно подойти, чтобы поднять на борт.

– а в-четвёртых, пока всё это происходит, «оскар» находится во враждебной для него среде. И он может утонуть, переохладиться, быть съеденным (быть съеденным даже частично (не полностью), наверное, удовольствия тоже не доставит).

А ещё можно выпасть за борт уже тушкой. Это когда гик, пролетая над палубой, сметает всё, что попадает в зону его действия. Гик – от нидерландского giek – палка, по-английски называется «бум» (boom). Именно такой звук случается, когда гик/бум встречается с препятствием. По всем этим нерадостным причинам статистика вещает следующие: Не всех «оскаров» находят, а из тех, которых всё же поднимают на борт, многие уже в виде тушки. В целях предотвращения этого, наш кэп всегда, при постановке грота, поднимал (руководил подъёмом) гик выше макушки самого высокого из экипажа.

В планах нашего обучения числился пункт «Действия экипажа по команде «Человек за бортом»» (в основном – действия рулевого). Но практическое занятие случилось раньше и совсем по-настоящему – неожиданно.

В очередной обеденный перерыв, экипаж готовился к походу в «Ибис». Нашу яхту от причала отделяла узкая полоска воды шириной от 0,5 до 0,7 метра. Как учил нас кэп – яхтинг абсолютно буржуйское занятие, которое не терпит суеты. Я обратил внимание на то, что делать быстро и суетится – это совсем разное. Когда не суетишься, устаёшь меньше, но делаешь больше. Вот и в тот день, мы не суетясь собрались и, ведя неторопливую беседу о море, яхтинге и ни о чём, уже совсем были готовы не торопясь сойти на берег и так же не торопясь дойти до «Ибиса».

Я стоял на корме. Перешагнуть расстояние между яхтой и причалом не составляло никакого труда. И начав лёгкий, почти воздушный прыжок, даже не прыжок, а так – прыжочек, я попытался перенести своё тело на причал. Всё тело работало на автомате. Правая нога пошла в сторону причала, следом, не дожидаясь приземления правой ноги, пошла левая. В момент, когда правая нога была почти над причалом, а левая уже не на яхте, возникла проблема.

Слева от меня стояла леерная стойка с маленьким таким стальным колечком, к которому крепился кормовой леер. Когда яхта была пришвартована, леер снимался, а колечко оставалось. А на моих шортах были (есть до сих пор) такие замечательные глубокие карманы с крепкими клапанами, которые застёгивались на хорошие, крепко пришитые пуговицы. И вот этот левый карман зацепился своим клапаном за колечко. Мой полёт был прерван как раз над той самой узкой полоской воды, отделяющей яхту от причала. Клапан был пришит настолько крепко, чтобы его хватило на прерывание прыжка, но недостаточно крепко, чтобы удержать моё тело (около 80 кг) на этом гадском колечке. Т.е. он остановил мой полёт и с чувством хорошо выполненного долга порвался, когда траектория движения моего тела с горизонтальной изменилась на вертикальную. Остановил, но не удержал.

Зависнув на долю секунды между яхтой и берегом, я аккуратно ушёл под воду, не задев ничего и не ударившись ни об яхту, ни о причал. Вода оказалась не холодной. До дна я не достал, но яхту снизу увидел. Вынырнул, вцепился в кормовой трапик (это такая маленькая складная стальная лесенка). Порадовался, что очередное моё ныряние закончилось благополучно – я снова не утонул. Начал думать мысль о дальнейших своих действиях по самоспасению. Потому как «Спасение утопающих-дело рук самих утопающих», а надежда на внешнюю помощь, это уже вариант «В». Пользуюсь этим не только в экстремальных ситуациях, но и в обычной жизни. Это хорошо ещё и тем, что никого ждать и винить, а также вспоминать «незлым тихим словом» не надо и любая внешняя помощь воспринимается как очередной подарок судьбы. Очередной подарок не заставил себя долго ждать. Он (подарок) прибыл даже раньше, чем я начал переохлаждаться или поглощаться обитателями глубин.

Экипаж не заметил моего прыжка, но они были искренне удивлены моим внезапным и беззвучным исчезновением. Был на яхте, собрался выйти на причал, с яхты пропал, на причале не появился. Метнувшись к тому месту, где меня видели последний раз, они услышали плеск и опустив взгляды встретились с моим нерадостным и, может быть даже, жалобным взглядом. Спасали меня, недолго – Денис опустил лесенку, я начал подниматься и даже почти поднялся и