Дайвер в Стране Улыбок - Ольга Евгеньевна Сквирская Страница 6

Похоже, триста бат – прямо знаковая сумма в жизни Иванушки-дурачка.

Не побоюсь слова ремонт

Я ненавижу ремонт всей своей душой. Я готова жить в старом, обшарпанном жилье, лишь бы без звуков циркулярной пилы, без запаха нитрокраски и без ведер с известкой.

Все это оттого, что в детстве я пережила настоящий шок на почве ремонта.

…Помню, мы с мамой уехали на юг, а папа остался в Томске – делать ремонт в квартире.

Удивившись, что он не встретил нас в аэропорту, мы доехали на такси, открыли дверь своим ключом и … обомлели на пороге. В квартире не было даже пола – вместо деревянных досок был рассыпан черный шлак. Непонятно, куда девалась мебель и все прочее, что делает дом домом.

Мы долго стояли и молчала. А потом в двери подъезда бочком вошел отец – с виноватым и подозрительно опухшим лицом…

Несколько месяцев мы ходили прямо по этому шлаку, на нем же ухитрившись как-то жить. Мама приспособилась даже готовить. Я каким-то образом делала уроки на каких-то ящиках, но ощущение потерянности, безысходности и неустроенности вылилось в панический страх перед словом «ремонт».

Тем не менее этот мой ночной кошмар только и делает, что без конца воплощается в жизнь. Вся моя жизнь до сих пор протекала в перманентном состоянии затянутого ремонта, а то и на стройке. Меняется жилье, но суть остается. А когда ремонт в каком-то месте близится к завершению, Саша тут же продает или меняет жилье и снова приступает к ремонту. Может, в голове что-то поправить?

Мои родные знают об этой моей фобии, поэтому слово «ремонт» произносят с оговоркой и экивоками.

Примерно так:

«Нам надо бы сделать… – оборачиваются на меня, набирают побольше воздуха в грудь, – не побоимся этого слова, ремонт!»

Но я боюсь даже слова.

Ремонт настигает меня даже здесь, в Таиланде.

***

…Просторный офис дайвцентра и жилые помещения на втором этаже приводят наших хорватских друзей Саню и Томо в восторг.

Они заглядывают во все комнаты и не могут скрыть восхищения. А мне смешно: новый тайский кондоминимум ужасно напоминает наш сибирский дом, общего с которым разве что двухэтажная структура.

А напоминает вот чем: вторая жилая комната временно превращена в ремонтную мастерскую: по углам расставлены доски, в углу разложены электроинструменты и всякие отвертки с молотками, а на столе аккуратно расставлены пластиковые коробочки с шурупчиками и гвоздиками, любовно вырезанные из пластиковых бутылок.

Не знаю насчет «временного»: в нашем сибирском доме такое распределение жилплощади держалось вплоть до Сашиного отъезда в Таиланд, после чего весь этот «ремонт» мы с дочкой сгребли в кучу, забросили на чердак и заселили освободившуюся комнату.

Зато теперь одно из помещений дайвцентра функционирует в качестве Сашиной мастерской, и наивный Боцман верит, что это действительно временно.

Он страшно радуется, что Саша склеил сушилку из сантехнических труб, накупив сочленителей на смешные деньги – одну за три бата, другую за два. Восхищается столиком, который Саша сколотил буквально из ничего, да еще покрыл лаком.

– Саша, ну ты мастер! – хвалит он мужа.

Саша действительно мастер, но его мастерский стиль имеет одну особенность, которую я не люблю: пока он ваяет вещь из какого-то дерьма, он превращает в дерьмо хорошую вещь. Помню, как он в общежитии консерватории делал стеллаж из досок, которые нашел на помойке, при этом молоток и гвозди раскладывал на полированной поверхности пианино, – моего, между прочим. На замечания реагировал весьма болезненно, дескать, обидеть художника может каждый!

В настоящий момент Саша мастерит кровать – тоже из каких-то деревяшек и остаточных дощечек. Уже приготовлены сантехнические трубы для осветительного штатива, чтобы освещать место видеосъемки.

Боцман еще не знает, что нет пределов творчеству, и Саша никогда не уберется из этой просторной и светлой комнаты, которой суждено навсегда остаться мастерской.

Открытие нового русского дайвинг-центра

Боцман сияет, как будто у него день рождения. В офисе неуместно и навязчиво пахнет мясными тефтельками. Мои картины маслом прилеплены к стенам на скотч.

Саша с директором поспешно развешивают дайверские плакаты, а Катя, подруга Боцмана, тщательно протирает бокалы.

Гости являются все одновременно, подъехав дружной колонной из байков, мотоцикла и автомобиля: это Антон и Денис, менеджеры русского дайвинг-центра «Джон Оливер» на Ко Тао, – грубо говоря, конкуренты, – а также некий Миша, довольно пожилой еврей, в прошлом москвич.

Миша держит дежурный электрический чайник в подарок, Денис – табличку Welcome на золотой цепочке («Это чтобы нас пустили сюда в следующий раз!») и мешок разноцветный надувных шариков, а Антон под ручку свою жену-тайку.

…Боцман с энтузиазмом руководил подготовкой празднества прямо с визарана (такое путешествие на границу страны с целью продления визы, которое невозможно отменить), – аж звонил с парома.

Он страшно доволен, что все по-домашнему, вкусно и душевно – миска салата, нарезка самодельной буженины, бутылка тайского рома.

Несмотря на надутые шарики, призрак сложных отношений навис над праздничным столом. Боцман много лет сотрудничал с «Джоном Оливером», уходил, прощал, сходился обратно, все-таки позволял себя нещадно эксплуатировать и даже, будучи продвинутым компьютерщиком, сделал и раскрутил им сайт.

Вот теперь он, ценный сотрудник, уходит от них и становится конкурентом. Поэтому Антон и Денис дипломатично улыбаются и молчат. Говорит в основном Миша.

Он произносит тост за тостом, но не забывает подложить в свои медоточивые речи ложечку дегтя:

– Я знаю Олега вот уже шесть лет. Наверное, нет такого человека – ни на Самуи, ни в Питере, который мог бы сказать об Боцмане плохо! Саша, ты извини, уж не обижайся, что я все про Олега да про Олега, просто я его хорошо знаю, а вот тебя пока нет!.. – и Саша принимается уверять, что ничего-ничего, он нисколько не обижен, а Мише того и надо.

– Не вижу причины, по которой у вас не должно получиться – все у вас получится: молодые, умные, работящие. Чокдикап! – и народ чокается ромом с колой, излюбленным напитком тайских дайверов.

Затем все дружно охаивают название Ample Divimg.

– Что это за слово такое – эмпл? – ехидно поинтересовался Денис. – Я такого вообще никогда не слышал.

Олег оправдывается что есть мочи и защищает название, которое ему навязали боссы, и которое он сам с таким трудом принял.

– Нет, Боцман, ты это зря, – Миша активно ополчился против невыразительного названия. – Боцман – это же бренд! Тебя уже столько лет на всех сайтах знают, как Боцмана! Назвал бы «Боцман-дайвинг», да и все!