Сочинения в двух томах. Том 1 - Макс Пембертон Страница 76

Поискав у себя за корсажем, она наконец нашла желаемый предмет и положила ему на руку то самое кольцо, которое он искал. Его необычайное смущение в некотором роде говорило за него, но он все же сделал над собой усилие и сказал:

— Мисс Голдинг, я должен попросить вас поверить мне на слово! Можете вы мне поверить в чем-нибудь?

— Верю! — сказала она.

— Кольцо это действительно принадлежит мне. Оно было дано мне вашим братом как раз перед его смертью. Я был при нем до последней минуты, и если бы он был жив, то, наверное, сказал бы вам, что я был ему другом. Больше я ничего не могу вам сказать, я не имею права сказать ничего более, и только вам, как его сестре, сказал то, что вы сейчас слышали от меня. Если вы не желаете, чтобы мы с вами разошлись теперь же, не будем больше говорить об этом, прошу вас. Это такая печальная повесть, что я желал бы, чтобы и вы и я могли забыть ее. Часто мне кажется, что наша единственная обязанность по отношению к усопшим — это позабыть все, кроме любви нашей к ним. Я никогда не расстанусь с кольцом вашего брата, но уже позабыл тот день, который сделал его моим, и я желал бы, чтобы помогли мне забыть и все остальное!

Джесси слушала его с серьезным, сосредоточенным видом и вместе с некоторым недоумением.

— Почему же мне не говорить, не вспоминать о моем брате?! — воскликнула она наконец. — Я уверена, что Лионель никогда не сделал ничего такого, чего бы я должна была стыдиться. Зачем вы намекаете, будто он что-то сделал?

— Я ничего не придумываю, а просто стараюсь предупредить ваши вопросы. Несчастный случай и один негодяй поставили меня в это положение, и я ничего не могу сделать, я принужден молчать!

— Вам следовало с этого начать. Если вы одни были подле Лионеля, когда он умирал, то должны знать, как он умер. Отец мой и я имеем право знать, как все это было. Имеем право знать имя его убийцы!

— Он не был убит, поверьте мне!

— Ваше дело доказать это мне!

— Простите, я не вижу для себя такой обязанности!

Джесси тихонько воскликнула:

— Вам известно имя его убийцы, и вы скрываете его от меня!

— Да, и всегда буду его скрывать!

— Так, значит, это ваше имя! Вы, вы виновник! О, как могла я быть так слепа! Это вы! Посмейте отрицать!

— Смею и отрицаю. Не я совершил это дело, ваше подозрение достойно женщины! А теперь, я полагаю, мы можем прекратить наш разговор на этом!

Джесси сдавила до боли свои тонкие пальцы и смотрела на него горящими, безумными глазами.

— Я не верю вам! Не верю, что вы сказали мне правду! — прошептала она задыхающимся голосом: нервный спазм душил ей горло.

Судорожная улыбка искривила на мгновение лицо Веста.

— Это ваше личное дело, — сказал он, — вы, конечно, не можете рассчитывать, чтобы я стал настаивать и старался заставить вас поверить мне!

— Скажите мне, кто тот человек?

— Я решительно отказываюсь это сделать!

— Мистер Вест, я, конечно, не могу вас заставить открыть мне эту тайну, но человек, владеющий подобной тайной, никогда не может быть моим другом!

— Никогда! Слово великое! Что же делать? Я должен запастись терпением!

— Тут дело не в терпении, мистер Вест, а в справедливости. Лионель был убит каким-то негодяем, и я имею право знать его имя!

— Я не спорю, но только вы не услышите его от меня!

— В таком случае между нами не может быть дружбы. Я вынуждена отклонить наше дальнейшее знакомство!

— Как вам будет угодно! Я ожидал этого. Весьма возможно, что на вашем месте я поступил бы точно так же. Позвольте мне не утруждать вас долее моим присутствием. Если вам так угодно, мы с завтрашнего дня будем чужими друг для друга!

— Да, мне так угодно! — сказала она, глядя ему прямо в глаза.

Мюрри встал и почтительно откланялся. Время было близко к полуночи, но на пароходе почти никто еще не спал. Инженеры и механики все еще продолжали работать; на громадной площади океана, освещенной иллюминаторами, не виднелось ни одного судна. Только стук тяжелых молотов разносился над тихой поверхностью моря, как будто говоря о надежде, о всемогущей силе человеческой воли и неутомимой энергии.

VII

БУРЯ

День занялся невеселый, с грозной и мрачной грядой грозовых облаков на горизонте. Очень немногие на пароходе сумели вернуть себе прежнее беспечное спокойствие, несмотря на все старания и усилия капитана и офицеров. Случилось нечто такое, от чего последующие дни не могли более походить на предыдущие. Каждый пассажир старался убедить себя, что случай этот самый обыкновенный и что подобные случаи бывали не раз и оканчивались вполне благополучно. Но все же откуда-то прокрадывалось сомнение, и даже самые привычные путешественники чувствовали себя не совсем в своей тарелке, хотя, в сущности, никакой серьезной опасности в настоящее время не было. Так уверял капитан и все офицеры. Так же и доктор уговаривал и вразумлял пассажиров нижней палубы.

Часов около шести утра Мюрри Вест встретился с доктором и отправился вместе с ним выпить чашку кофе перед ранней утренней прогулкой по верхней палубе. Наверху не оставалось теперь почти никого, и оба эти привычных мореплавателя могли говорить не стесняясь об истинном положении дела, так как ни тот ни другой опасности не боялись и привыкли смотреть ей в глаза.

— Это штука скверная! — сказал доктор, усиленно пыхтя своей трубкой. — Капитан Росс — упрямая шишка, сэр! Он не примет ничьего совета до тех пор, пока пациент не умер… Я его знаю!

— Вы хотите сказать, что он не обратится