Джошуа Слокам - Один под парусами вокруг света (сборник) Страница 8

С поваром на «Спрее» у меня не было никаких разногласий на протяжении всего рейса. Что бы ни было приготовлено, это было съедено. Я еще не встречал такого единодушия среди экипажа. В тот же день вечером на ужин были стейки из черепахи, чай с тостами, жареный картофель, тушеный лук, а на десерт компот из груш и сливки.

Где-то в полдень я заметил на воде сорванный плавучий буй. Он был выкрашен в красный цвет и имел шток высотой около шести футов в качестве отличительного знака. Внезапное изменение погоды повлияло на исчезновение черепах и рыбы, мне теперь не на что было рассчитывать до прибытия в какой-либо порт.

31 июля с севера неожиданно налетел шторм с тяжелыми волнами, и мне пришлось убрать паруса. В этот день «Спрей» прошел только пятьдесят одну милю.

1 августа шторм продолжался и волны были очень сильными. Всю ночь судно шло с полностью зарифленным гротом и подтянутым кливером. В три часа пополудни кливер был сорван с бушприта и разорван ветром в клочья. Я сохранил эти обрывки, которые позже пошли на кухонные тряпки.

3 августа штормовой ветер стал стихать и я увидел много признаков близости земли. Плохая погода дала о себе знать и на камбузе, где я намеревался попробовать свои силы в пекарском ремесле, поэтому я развел огонь на палубе, и вскоре испеченный каравай стал свершившимся фактом. Одной интересной особенностью приготовления пищи на судне является то, что аппетит на море всегда отменный, – факт, который я понял еще в те времена, когда в юности готовил для экипажа рыбаков. Отобедав, я просидел несколько часов, читая описание жизни Колумба. День клонился к закату, и я, наблюдая, как все птицы летят в одном направлении, воскликнул:

– Там земля!

Рано утром на следующий день, 4 августа, я обнаружил, что нахожусь у берегов Испании. Я увидел костры на берегу и понял, что страна заселена. «Спрей» продолжал идти своим курсом, миновав место Трафальгарского сражения. Затем, отдаляясь, он прошел через Гибралтарский пролив, где в три часа того же дня бросил якорь, после двадцати девяти дней плавания, если считать отправной точкой мыс Сейбл.

По завершении первого этапа путешествия я чувствовал себя прекрасно, не ощущая себя уставшим или больным, но, как и всю свою жизнь, был таким же тощим, как самый тонкий из рифовых концов.

Еще на рассвете я обогнал два итальянских парусника, которые, как я мог видеть, уже стоя на якоре, вместе пошли вверх по проливу вдоль африканского берега. «Спрей» обогнал их, прежде чем они достигли мыса Тарифе. Так что могу сказать, что «Спрей» обогнал всех на своем пути через Атлантику, за исключением пароходов.

Все шло хорошо, но я забыл привезти из Орты карантинное свидетельство, и поэтому, когда на борт прибыл суровый пожилой портовый врач, чтобы все осмотреть, поднялся шум. Что, впрочем, было очень кстати. Если вы хотите поладить с настоящим англичанином, то сначала необходимо поспорить с ним. Я это прекрасно знал, и поэтому я отвечал на каждый его выпад, как мог.

– Ну, хорошо, – признал наконец доктор, – ваш экипаж настолько здоров, что его состояние не вызывает у меня сомнений, но кто знает, какие заболевания имеются в порту, где вы побывали? – резонно заметил он. – Мы должны доставить вас в крепость, сэр! – прогремел он. – Ну да ладно, можете иметь свободное сообщение с берегом, сэр! Отчалить!

Это был первый и последний раз, когда я видел портового врача.

На следующее утро к «Спрею» подошел большой паровой катер и встал рядом (точнее говоря, настолько рядом, насколько позволяли его размеры) с приветом от старшего морского офицера, адмирала Брюса, сообщив, что для «Спрея» отведено место для причала в арсенале. Оно находилось за новым молом.

Я стоял на якоре у старого мола среди местных судов, где было очень неспокойное и неудобное место. Конечно, я был бы рад побыстрее убраться, что и сделал в ближайшее время, попав в компанию больших линейных кораблей вроде «Коллингвуда», «Бальфлера» и «Корморента», на борту которых позже меня принимали почти по-царски.

– Швартуйся! – как говорят американцы и как поприветствовал меня адмирал Брюс, когда я явился в адмиралтейство, чтобы поблагодарить его за любезно предоставленное место у причала и за предоставленный паровой баркас, который отбуксировал «Спрей» в доки.

– Если место около причала вас устраивает, то все в порядке, мы отбуксируем вас в открытое море, как только вы будете готовы к отплытию. Но, скажите, в каком ремонте нуждается «Спрей»? Может, с «Гебы» к вам прислать мастера по парусам? «Спрею» нужен новый кливер. Хотите, сейчас ремонтные мастерские осмотрят все на «Спрее»? Скажи, старик, ты, должно быть, дал жару «Спрею», чтобы добраться сюда в одиночку за двадцать девять дней! Но мы сделаем ваше пребывание здесь приятным!

Даже о британском корабле «Коллингвуде» не заботились лучше, чем о «Спрее» в Гибралтаре.

Позже в тот же день я услышал оклик:

– Эй, на «Спрее»! Миссис Брюс хотела бы попасть на борт и поприветствовать капитана «Спрея». Будет ли удобно, если она посетит вас сегодня?

– Очень! – радостно крикнул я.

На следующий день губернатор Гибралтара сэр Ф. Каррингтон, старшие офицеры гарнизона и командиры всех военных кораблей поднялись на борт «Спрея» и оставили свои подписи в судовом журнале. И снова оклик:

– На «Спрее»!

– Здравствуйте!

– Командир Рейнольде свидетельствует вам свое почтение. Вас приглашают на борт «Коллингвуда» в половине пятого, но не позднее половины шестого.

Вспоминая свой скудный гардероб, я намекнул, что во франты не гожусь.

– Вас ожидают в цилиндре и фраке, сэр!

– Тогда я не смогу прийти.

– Черт побери! Конечно же, приходите в том, что у вас есть.

– Хорошо, сэр!

Даже если бы я носил шелковый цилиндр высотой до самой луны, то не мог бы рассчитывать на лучший прием, чем тот, который был устроен в мою честь на «Коллингвуде». Англичане, приглашая человека к себе в гости, даже если это большой военный корабль, держатся без особых церемоний, и, когда они говорят «как дома», они это и имеют в виду.

Что еще нужно сказать о Гибралтаре? Как можно не любить столь гостеприимное место? Каждое утро из роскошных адмиральских владений мне доставлялось молоко, а два раза в неделю овощи.

– На «Спрее»! – раздавался оклик адмирала. – На «Спрее», эгей!

– Приветствую!

– Завтра ваш овощной день, сэр.

– Да, есть, сэр!

Я много бродил по старому городу, и сопровождавший меня артиллерист прошел со мной по пробитым в скалах галереях так далеко, насколько это разрешено иностранцам. Нет в мире подобных пещер и раскопок в военных целях, хотя бы отдаленно напоминающих гибралтарские по их замыслу или исполнению. Осматривая эти изумительные сооружения, тяжело себе представить, что это сделано на крохотном, как точка в азбуке Морзе, географическом пункте.

Перед отплытием я был приглашен на пикник с губернатором, офицерами гарнизона и командирами военных судов, расположенных здесь; все было просто по-королевски.

Миноносец номер девяносто один, идя на скорости двадцати двух узлов, прокатил нашу компанию к берегам Марокко и обратно. День был настолько прекрасен, что никто не пожелал выйти в Марокко на берег. Номер девяносто один, дрожащий как осиновый лист, мчал по морским просторам на максимальной скорости.

Младший лейтенант Буше, на вид еще юнец в своей команде, вел корабль с мастерством опытного моряка. На следующий день я завтракал с генералом Каррингтоном, губернатором, в здании Лайн-Уолл-Хауза, который был когда-то Францисканским монастырем. В этом интересном здании сохранились реликвии четырнадцати осад, которые видывал Гибралтар. На следующий день я ужинал у адмирала в его резиденции, дворце, который некогда был казармой наемных солдат. Повсюду я принимал дружеские рукопожатия, которые придавали мне жизненной силы, чтобы пройти предстоящие долгие дни плавания в одиночестве. Должен признаться, что идеальная дисциплина, порядок и заряд бодрости на Гибралтаре были вторым чудом этой великой крепости. Абсолютно всё делалось без особого волнения и суеты, словно в спокойном плавании на прекрасно оборудованном судне. Никто не разговаривал на повышенных тонах, за исключением боцмана.

Достопочтенный Горацио Дж. Спраг, консул Соединенных Штатов в Гибралтаре, посетив «Спрей» в воскресенье, 24 августа, был очень рад и приятно поражен отношением наших английских кузенов ко мне.

Глава V

Отплытие от Гибралтара с помощью английского буксира. «Спрей» изменил курс и направляется не к Суэцкому каналу, а к мысу Горн. Преследования мавританского пирата. Сравнение с Колумбом. Канарские острова. Острова Зеленого мыса. Морская жизнь. Прибытие в Пернамбуку. Счеты с бразильским правительством. Подготовка к штормовой погоде у мыса Горн.