Эдуард Овечкин - Акулы из стали Страница 8

– А что случилось-то, тащ командир? – в центральный возвращается Толик с журналами ГЭУ. На атомных подводных лодках цепная реакция деления ядер урана не запускается без письменного разрешения командира.

Командир оглядывает нас с Толиком (трюмный мичман давно уже прячется в девятнадцатом отсеке) и понимает, что мы-то ни в чём не виноваты. Мягчеет. Садится в своё кресло:

– Да, блядь, прилетает завтра в Североморск министр иностранных дел Козырев. И какой-то ушлёпок рассказал ему, что там же рядом стоят самые большие подводные лодки в мире. Он выразил желание на них посмотреть. Но! На всём. Ебучем. Краснознамённом Северном флоте не могут наскрести керосина на один ебучий вертолёт на ебучих сто километров!!! А на машине, блять, его привезти не могут, – это ж целых семьдесят четыре километра ехать надо!!! И поэтому мы, блядь, вводим в действия два ядерных реактора по 190 мегаватт каждый, две паротурбинные установки в сто тысяч лошадиных сил и пиздуем к Козыреву своим ходом – будто это мы, педерасты тусклые, хотим на него посмотреть, а не он на нас!! Эдуард, вот ты хочешь посмотреть на Козырева?!

– Нет, – говорю, – Сан Сеич, совсем не хочу. Вот если бы, например, Кайли Миноуг (в то время мне казалось, что она очень красивая и сексуальная), то я бы тогда хоть бы и вёслами грёб до Североморска. А на Козыреве чего я не видел? Ни тебе сисек таланта ни тебе удовольствия.

– Но это ещё не всё, – командир завис на секунду, – мне командующий флотилией сказал, что лодка у нас слишком серая, чтоб её министру иностранных дел предъявлять, а не чёрная и блестящая, как в его представлении о подводных лодках….

– И поэтому мы никуда не пойдём, – нелогично предположил Толик

– А вот хуй тебе Толик во всё твоё широко разинутое хлебало, нам выделяют четыре машины с чернью (чёрная жидкая краска) и мы, блять, единственный боевой экипаж в дивизии, будем нашу лодку, что делать Эдуард?

– Красить? – предположил я, имея в виду "да ну нах"

– Так точно, Эдуард, – обрадовался командир моей сообразительности, – мы её сейчас ещё будем и красить, поэтому не стой тут бесполезный, как хуй на свадьбе, а пиздуй бегом в дивизию и едь в посёлок собирать экипаж. Вези всех – в любом состоянии.

Ну это я и так уже понял. Не понял только как мы лодку длиной 180, шириной 24 и высотой 15 (в надводной части) метров будем красить. Ну как-то же будем, наверняка.

Весь проникшийся ответственность по самые брови, прибегаю в дивизию. КАМАЗы – стоят, водителей в них нет. Ну на одном КАМАЗе я бы ещё как-то смог в посёлок уехать и, вероятно, даже никого при этом не задавить, но на двух? Даже не смотря на то, что я офицер военно-морского флота, я очень слабо себе представлял, как такое возможно. Бегу за разъяснениями к дежурному по дивизии (командир соседнего корпуса).

– АААА, – говорит, – здоров, бедолага. Тут сейчас весь штаб собирается, будут вас баграми от пирса отталкивать, чтоб вы быстрей свалили .

– Это, – отвечаю, – очень приятно слышать, что к нам такое повышенное внимание, но где, простите, водители КАМАЗов, они мне сейчас очень нужны потому, что, не смотря на наш высочайший профессионализм, вряд ли мы сможем экипажем из пятнадцати человек догрести до Североморска.

– Как где? Я ж им сказал в кабинах сидеть и ждать тебя с прогретыми моторами!

– Нету, ни одного из двух возможных вариантов.

– Ах, бакланы тухлые!

Дежурный по дивизии долго не думает, объявляет тревогу, ставит под ружьё роту охраны и велит им доставить сюда этих сраных шофёров с береговой базы живыми или мёртвыми, но главное, чтоб с целыми руками и ногами. Рота охраны рада стараться в войнушку поиграть, – нашли их в близлежащих сопках: те сидели и на море любовались. Ну попинали их, для порядка, конечно, усадили в кабины и мы на всех парах рванули в город Заозёрск.

На секундочку отвлечёмся и посмотрим на город Заозёрск. Город Заозёрск носит гордое звание столицы атомного подводного флота Заполярья. Периодически в борьбу за звание вступает краснопузое Гаджиево, но – безуспешно. От Заозёрска до цивилизации восемьдесят километров (Мурманск) и до хорошей жизни сорок пять (Норвегия). Население его – от 9 до 11 тысяч человек. Из культурных мест в городе дом офицеров, где раз в год показывают концерт самодеятельности и гостиница для приезжих. Вот угадайте, чем там занимаются подводники в свои законные выходные? Если вы думаете, что пьют водку, то вы глубоко ошибаетесь: они ходят друг к другу в гости и там пьют водку, а это две большие разницы.

Ещё по дороге в город, я составил план, как мне эффективнее произвести оповещение имеющимися в моём распоряжении силами. То есть мной. Первым на очереди стоит мой дом, в соседнем подъезде на пятом этаже живёт мой друг и наставник Борисыч (командир тюмной группы). Подъезжаем, залажу на крышу какого-то магазина и ору зычным голосом:

– Барисыыыыч!

Из окна выглядывет его жена, Лариса:

– О, Эдик, заходи, чего ты там орёшь? У нас гости как раз!

– А кто в гостях-то?

– Да Валя (управленец правого борта), Дима (начхим), Олег (турбинист левого борта) с жёнами – весело!

Вот это удачно я заехал.

– Зови, -говорю, – их всех!

Выглядывают. Довольные, раззадоренные предстоящим весельем. Видят меня на крыше магазина, видят два КАМАЗа. Борисыч, на всякий случай, уточняет:

– А ты же дежурным по кораблю сегодня стоишь?

– Дыа!!! – радостно улыбаюсь я.

– Сча идём.

Спускаются. Из всех карманов водка торчит, в пакете оливье, на подносе – курица. Залязят в КАМАЗ.

– Там это, – говорю, – ввод ГЭУ уже Толик начал, так что вы с водкой того. Сами знаете.

– Да ладно?! (так бы они песни строевые дружно пели, как удивляются) А что случилось-то?

– Да в Североморск,- говорю,- идём. Там приезжает кто-то. Не то Сабрина, не то Саманта Фокс, не помню точно.

– Погружаться будем? – уточняет начхим

– В Саманту Фокс?

– В море!

– Ну сегодня точно не будем.

– Значит мне можно. – резюмирует начхим и они с Борисычем откупоривают бутылку. Валя и Олег грустно едят курицу на сухую.

В общем собирали мы всех часа два, наверное: кого в сопках на пикнике ловили, кого по друзьям-знакомым. Некоторые экземпляры уже и ходить-то, в общем, не могли.

Вообще погрузка в КАМАЗы, если коротко, выглядела вот так:

Наскребли человек восемьдесят, наверное. Механиков почти всех собрали, двоих штурманов удалось отловить, связиста, ну и так всяких ракетчиков с радиотехническими. Кто в чём одет, естественно, когда на пирсе выгружались – ну точно военнопленных румынов на принудительные работы привезли. Командир ходит по пирсу – встречает.