Чарльз Портис - Железная хватка Страница 11

А он:

— Что такое? — Сам же о чем-то другом думает.

Я спрашиваю:

— Можно с вами поговорить минутку?

Он меня осмотрел с ног до головы.

— Что такое? — повторяет.

Я говорю:

— Мне рассказывали, что вы — человек с верной закалкой.

А он:

— Тебе чего, девочка? Выкладывай. А то ужинать пора.

Я ему тогда говорю:

— Давайте покажу, как это делается. — Взяла его полусвернутую самокрутку, выровняла ее, лизнула и заклеила, а кончики подвернула и ему отдала. Рыхловато получилось, потому что он бумагу уже помял. Исполнитель закурил, а самокрутка вспыхнула и сразу сгорела до половины.

Я говорю:

— Вы насухо сворачиваете.

Он осмотрел ее и отвечает:

— Есть такое дело.

Я ему:

— Я, — говорю, — ищу того, кто насмерть застрелил моего отца Фрэнка Росса перед меблированными комнатами «Монарх». Его зовут Том Чейни. Говорят, он теперь на Индейской территории, и мне нужно, чтобы кто-нибудь туда за ним отправился.

— А тебя как зовут, девочка? — спрашивает он. — Где ты живешь?

— Зовут меня Мэтти Росс, — отвечаю, — а проживаем мы в округе Йелл возле Дарданеллы. Мама у меня дома, присматривает за моими сестрой Викторией и братом Фрэнком-меньшим.

— Так поезжай-ка ты лучше домой, — говорит он. — Им там надо помочь масло сбить.

А я говорю:

— Старший шериф и человек в конторе судебного исполнителя мне рассказали все подробности. Вы можете взять ордер на поимку беглого преступника и отправиться за Томом Чейни. А правительство вам два доллара заплатит за поимку и еще по десять центов за милю на каждого, его и вас. Больше того — я вам уплачу пятьдесят долларов вознаграждения.

— Умно ты в этом деле разобралась, — говорит он.

— Разобралась, да, — отвечаю. — И шутки шутить не намерена.

Он спрашивает:

— А что это у тебя в котомке?

Я развязала мешок из-под сахара и показала ему.

— Боже святый! — говорит Когбёрн. — Драгунский кольт! Да ты ж сама росточком с початок! На что тебе этот пистолет?

Я отвечаю:

— Он принадлежал моему отцу. Из него я намерена убить Тома Чейни, если этого не сделает закон.

— Да уж, такая пушка свою работу выполнит. Если найдешь себе пенек повыше для упора, пока будешь целиться.

— Здесь никто моего отца не знал, и я боюсь, с Чейни разбираться никто не станет, если я не займусь этим сама. Брат мой совсем еще ребенок, а мамина родня — в Монтерее, Калифорния. И дедушка Росс уже верхом не держится.

— Что-то не верится мне, что у тебя есть пятьдесят долларов.

— Они у меня через день-два будут. Слышали про грабителя по имени Счастливчик Нед Пеппер?

— Я его неплохо знаю. Прошлым августом прострелил ему губу в горах Винтовая Лестница. Счастья ему в тот день сильно привалило.

— Считают, Том Чейни с ним связался.

— Я все равно не верю, что у тебя полсотни долларов есть, сестренка, но если ты проголодалась, могу накормить тебя ужином. Там мы все обсудим и лекарство выпишем. Как тебе такое?

Я ответила, что мне такое в самый раз. Прикидывала, что он живет в доме с семьей, но вот совсем не ожидала, что у него будет комнатенка за китайской бакалеей на темной улочке. И жены у него не было. Китайца звали Ли. Он приготовил ужин — вареная картошка с тушеным мясом. Мы все втроем поели за низким столиком. Посредине стояла керосиновая лампа, а вместо скатерти лежало одеяло. Один раз звякнул колокольчик, и китаец вышел за полог обслужить покупателя.

Кочет сказал, что слышал про убийство моего папы, но подробностей не знает. Я ему рассказала. И заметила, что левый глаз у него — больной — до конца не закрывается. При свете керосинки внизу сверкал полумесяц белка. Кочет ел ложкой и в придачу помогал себе сложенным куском белого хлеба — вымакивал всю подливку. Совсем другое дело — китаец с его аккуратными палочками! Я раньше не видела, как ими едят. Такие проворные пальцы! Когда закипел кофе, Ли снял кастрюльку с огня и стал разливать. Свою чашку я накрыла рукой.

— Я не пью кофе, спасибо.

Кочет спросил:

— А что же ты пьешь?

— Предпочитаю холодную пахту, когда есть.

— Ну, у нас такого не водится, — ответил он. — И лимонаду тоже нет.

— А свежее молоко есть?

Ли сходил в лавку к леднику и принес кувшин молока. Сливки с него сняли.

— По-моему, прокисло, — говорю я.

Кочет взял мою чашку и поставил на пол. Из тьмы, где у них стояли койки, возник пестрый жирный кот, подошел и давай лакать. Кочет сказал:

— Генералу полегче угодить.

Кота звали Генерал Стерлинг Прайс.[25] Ли на десерт подал медовые коврижки, и Кочет всю свою обмазал маслом и вареньем, совсем как ребенок малый. Он был «сладкоежка».

Я вызвалась все помыть, и они возражать не стали. Колонка и умывальник были там на улице. За мной, надеясь на объедки, увязался кот. С эмалированными тарелками я постаралась как смогла — тряпкой, желтым мылом и холодной водой. А когда вернулась, Кочет и Ли играли за столом в карты.

Кочет говорит:

— Подай-ка мне чашку.

Я дала, и он себе плеснул виски из оплетенной бутыли. Ли курил длинную трубку.

Я спрашиваю:

— Что с моим предложением?

Кочет говорит:

— Я пока обдумываю.

— Во что это вы играете?

— В «семь очков». Сдавать на тебя?

— Я в нее играть не умею. Я умею в пригласительный вист.

— Мы не играем в пригласительный вист.

Я говорю:

— По мне, так это очень легкий способ заработать пятьдесят долларов. Вы все равно свою работу будете делать, а тут еще и лишние деньги перепадут.

— Не торопи меня, — отвечает он. — Я думаю о расходах.

Я сидела тихо и смотрела на них, только время от времени сморкалась. А через некоторое время говорю:

— Не понимаю я, как можно играть в карты, пить виски и думать про это сыщицкое дело — и все одновременно.

А Кочет мне:

— Если я пойду против Неда Пеппера, мне потребуется сто долларов. Так я прикинул. И пятьдесят из них — вперед.

— Вы пытаетесь воспользоваться моим положением.

— Я столько с детей беру, — отвечает он. — Выкуривать Неда — работенка нелегкая. Он заляжет в горах на земле чокто. Будут расходы.

— Я надеюсь, что вы не рассчитываете, будто я стану поить вас виски.

— Виски я не покупаю — я его конфискую. Сама, кстати, попробуй — от простуды поможет.

— Нет, спасибо.

— Этот настоящий. Пойло двойной перегонки из округа Мэдисон, в бочке выдержан. Всего чайная ложечка — а пользы вагон.

— Не стану я вора себе в рот запускать, чтоб он мне украл рассудок.

— Вот как, значит? Не станешь?