Луис Ламур - Бакскин Ран Страница 15

— Послушай, — сказала девушка, — когда ты просто едешь в город и тут же возвращаешься, как сейчас, неприятностей у тебя быть не может. Ведь так легко избежать их! Стоит лишь захотеть. Ты не попал в этот раз ни в какую историю, правда?

— Нет, моя радость, ни в какую.

Лошадка смотрела насмешливо.

— Замолчи! — приказал он ей и вошел в дом следом за Бонитой.

Лошадь раскрыла пасть, будто зевая, и весело дернула хвостом.

Полковник Альберт Пфейффер

Индейцы из племени юта и навахо получили официальное разрешение на владение горячими источниками в Пагоса, теперь Колорадо. Каждое племя оспаривало права соседей, и каждое имело свой план. Чтобы избежать войны, было решено, что каждое племя выдвинет самого достойного, и они в честном бою решат, кому будут принадлежать источники.

Племя навахо выбрало воина огромного роста, известного своей силой и умением сражаться. А племя ютов выбрало, как ни странно, белого мужчину, который был в свое время принят племенем. Это был некий полковник Альберт Пфейффер, солдат, горец, друг Кита Карсона.

Их оружием были ножи. Оба воина разделись до пояса. Индеец из племени навахо возвышался как гора над Пфейффером. Белый мужчина был ниже ростом, но столь же сильный. Они двинулись навстречу друг другу, и тут Пфейффер неожиданно бросил нож с такой силой, что он вонзился в грудь индейца из племени навахо по самую рукоятку. Так решился этот спор.

ХОРС ХЕВЕН

Высокая и отвесная стена каньона отбрасывала тень на вход в небольшую пещеру, где стояли двое и рассматривали скелет, лежащий на песке.

Из одежды на скелете сохранились несколько лоскутков, высохший и перекрученный кожаный ремень для револьверов да сапоги. Полголовы было снесено выстрелом сзади. Сохранилась пуля, застрявшая в позвоночнике.

Старший из двоих, тот, что выше ростом, поднял голову и посмотрел на спутника.

— Ты уверен, что это он? Тут мало что осталось, Джим.

На лице Джима Локлина лежала печать одиночества. Он был последним из некогда очень дружной семьи. Брат, которым он восхищался и который уговорил его ехать на Запад, пока не началась война, окончил жизненный путь в этом каньоне. Джим опознал останки.

— Мне больше ничего и не надо, Пайк. Посмотри, вот сломанный локоть левой руки. Он сломал руку в стычке с команчами у водопоя бизонов. А этот пояс для оружия он сделал сам. Он был хорошим человеком, Пайк, и не заслужил, чтобы его выследили и убили здесь, раненного.

— Мне кажется, из-за этой пули, сидящей в позвоночнике, он охромел, — предположил Ниарли Пайк. — Почему, как ты думаешь, он пробрался сюда? Искал убежище? Или, может, думал, что найдет тебя здесь?

— Я тебе говорил, что он послал за мной. Здесь мы должны были встретиться. Он хотел обязательно повидать меня. Прежде чем поселиться в долине, он жил на Сейвори-Крик и подробно описал мне именно это место.

— Тебе не за что зацепиться, — в раздумье заметил Пайк. — Прошло много лет, и не осталось следов.

— Обрати внимание на две вещи. Во-первых, отсутствует оружие, значит, кто-то забрал его, и, во-вторых, здесь есть ранчо, кто-то владеет им. И этому кому-то я хочу задать некоторые вопросы. — Джим отвернулся. — А когда все определится, мы вернемся и похороним его как полагается. Еще несколько дней или недель не играют роли. Пока что надо найти два револьвера с рукоятками из слоновой кости, на одном из которых сделаны три насечки.

Дорога до Тойабе была пыльной и длинной. Низкие тучи предвещали дождь, но он так и не выпал. Располагая сорокалетним опытом жизни к западу от Миссури, Ниарли Пайк прекрасно понимал человека, который ехал рядом. Но он меньше всего хотел войны.

Десять лет назад Джордж Локлин со своим братом, намного моложе его, проезжал здесь, направляясь домой в Техас. И они увидели V-образную долину Антилопы, которая острым концом упиралась в горы. Увидели озера, прекрасную траву и лес. Тогда Джордж сказал, что он наконец, нашел, что искал, что он вернется сюда и здесь будет их дом.

Они строили планы на будущее, сидя в пещере, где сейчас опознали его останки.

Записка Джорджа нашла Джима Локлина в Техасе не сразу. В ней говорилось: «Джим, приезжай, я купил тебе участок в горах под названием Хорс Хевен. Я записал его на твое имя, и купчая хранится в суде в Джексонвилле. Но, похоже, меня здесь ожидают неприятности, так что нужен помощник. Если не найдешь меня, ищи человека, которого зовут Рид Касл».

Когда записка пришла по адресу, Джим был со скотом на севере. Затем, поскольку рабочих рук не хватало, он не сумел сразу выехать. Брат упомянул о «неприятностях» вскользь, и он особо не волновался, зная, что Джордж привык справляться с ними самостоятельно.

Чтобы обосноваться на новом ранчо, были нужны деньги, поэтому Джим подрядился перегнать стадо скота из Додж-Сити в Канаду. Потом задержался в Дедвуде, чтобы подзаработать еще. Возвратившись в Техас, он заплатил старые долги, оставшиеся деньги положил в банк и лишь затем выехал на Запад.

— Могли бы и похоронить, — заметил Пайк. — Любой заслуживает этого.

— А я рад, что они этого не сделали. Теперь зато мы точно знаем, что его убили. Он был хорошим человеком, Пайк. И никогда ничего не просил у других, а сам был готов всем помочь в любую минуту. Правда, мог быть и жестким. Но ведь здесь жесткая жизнь.

— Лучше, если мы никому не скажем, кто мы и откуда, — сказал Пайк, когда они увидели первые строения Тойабе. — А послушаем людей. Что-то и прояснится.

— Правильно. Прошло много времени. Хорошо бы найти и разговорить кого-нибудь из старожилов.

Городок Тойабе процветал. Он расположился у подножия скал. В данный момент несколько его улиц забили повозки с грузом, телеги фермеров, лошади у коновязей. Недавно прибыл и дилижанс. Город снабжал товарами фермеров всей округи и притягивал шахтеров, лесорубов, работников лесопилки…

Владельцем салуна «Фиш-Крик» был Фиш-Крик Бернс, блекло-голубые глаза которого видели всякое с поры, когда он жил мальчишкой в Камберленд-Гэп. Позже он перебрался в Каунсил-Блаффс, а оттуда в Платте, из Платте на запад в Рокиз. Вернулся он через Албену, Додж, Эль-Пасо, Таскосу и Санта-Фе. Интересы Бернса были разнообразны. Иллюзий он лишился давно, но имел кое-какие привязанности.

…Он замер со стаканом в руке. Его было трудно чем-либо удивить, но в данный момент нечто так поразило его, что прошла минута, прежде чем его руки снова начали двигаться над стойкой, а выцветшие голубые глаза под нависшими соломенного цвета бровями обрели обычное бесстрастие.

Заминку вызвало появление в салуне нового посетителя.