Сергей Юров - Токеча Страница 15

И вот, воспользовавшись отсутствием подружек, ушедших в казармы за бельем, индеец-таки свиделся с ней с глазу на глаз. Но, Боже мой! Какой сладостный бальзам он пролил ей на сердце!

Джоан стала сожалеть о размолвке с Дайвером уже на следующий день после его отъезда из форта. Когда раздражение и обида на лейтенанта постепенно улеглись, она стала терзаться по поводу того, что, не выяснив ничего, попросту выставила любимого человека за дверь.

А в том, что она любила Стейси, не было никаких сомнений. В течение ее первых дней в форте они скорее игрались друг с другом, находя в этом известное наслаждение. Ведь оба были красивы, оба знали, что влюбленность между ними — нечто неотвратимое. Так оно и было. Они играючи сблизились, а когда пришло первое испытание, Джоан поняла, что по-настоящему, глубоко и нежно, полюбила.

Потом это ухаживание Кросби… Ей с самого начала не понравилось то, что он тянул с показом тех любовных писем, говоря, что никак не может их найти в вещах Дайвера. Когда же она настояла на своем, он принес письма. Действительно, это были пылкие признания в любви, но девушка заподозрила неладное, ибо чернила выцвели от времени, а даты были стерты. Она ничего не сказала, только безотказным женским чутьем поняла: Кросби хитрит! Ежедневные визиты синеокого лейтенанта перестали доставлять ей хоть какое-либо удовольствие. Она терпела его присутствие, открыто скучала и за разговорами с ним думала о Дайвере, о его возвращении.

И тут по форту объявили Дайвера преступником. Джоан опешила. Стейси и какой-то убийца Большой Джек! Что между ними общего? Не удовлетворившись высказываниями Кросби (они показались ей злорадными), она увиделась с капитаном Райтом. Да, сказал командир форта, есть точные данные, что лейтенант кавалерии Соединенных Штатов Стейси Дайвер примкнул к банде Джека Пэйджа. Это не подлежит проверке, и отныне Дайвер вне закона, бандит с большой дороги.

Джоан была подавлена. Она не находила себе места, и веря, и не веря в то, что любимый ею человек присоединился к разбойникам. В конце концов, она решила ждать. Может быть, думала она, Стейси как-нибудь даст ей знать о себе. Сославшись на недомогание, Джоан вежливо попросила Кросби оставить ее в покое.

Когда в один из последующих дней часовой на вышке прокричал о приближении Дайвера и метиса, девушка, не чувствуя под собой ног, бросилась вон из прачечной и взобралась на деревянный настил. Лучше бы она этого не делала. Выехавший из ворот форта солдатский отряд, возглавляемый Кросби, у нее на глазах расстрелял путников. Метис и сидевший на лошади лейтенанта мужчина, оказавшийся Большим Джеком Пэйджем, не поднялись с земли, а Дайвер после перестрелки, по-видимому, тяжело раненый попал в руки каких-то краснокожих.

С Джоан чуть не. случился обморок. Она рассчитывала на то, что Дайвера сначала возьмут под арест, допросят. А все произошло иначе. Разгоряченный капитан Райт во всеуслышание приказал солдатам прикончить ренегатов.

Не помня себя. Джоан спустилась с настила и кое-как добрела до постели. Она не понимала, зачем Дайвер так открыто вернулся в форт под прицельный солдатский огонь. Ей было дико наблюдать, как бывшие его сослуживцы превращаются в палачей. В голове у девушки была полная неразбериха. И не мудрено, что на протяжении недели у нее покалывало сердце, наблюдался общий упадок сил. Ведь Дайвера, наверное, уже не было в живых.

С помощью войскового врача она выздоровела. Но это была уже другая Джоан. В ней стало меньше жизни, она выглядела грустной, даже ее блистательная красота, казалось, несколько поблекла.

Текли дни. Она равнодушно беседовала с лейтенантом Кросби, лишь иногда улыбаясь его остротам. Его поцелуи почти не вызывали у нее никаких чувств. Ей было все равно. Она просто стала привыкать к Кросби, и когда тот сделал ей предложение, Джоан не отказала.

Теперь, с появлением краснокожего скаута, Джоан Паркингтон вновь обрела себя. Радость переполняла все ее существо, она испытала душевный настоящий подъем. Вместе с этим, ее сердце полнилось гневом по отношению к двум отпетым ублюдкам: капитану Райту и медоточивому Кросби. Как эти люди могли пойти на такое? Подонки! И с одним из них она едва не связалась брачными узами!

«О, Боже!» — беззвучно восклицала она. — Какими жестокими могут быть люди.

Джоан встала и нервно заходила по комнате. Ее лицо было сосредоточено, длинные тонкие брови нахмурены. Никогда раньше она так не хотела покинуть форт игл, как в данный момент. Тот самый форт, где она нашла свою большую любовь, и где сейчас хозяйничали двое самых подлых офицеров на свете.

Остановившись перед краснокожим, она умоляюще обратила на него взор.

— Черный Пес, я не могу здесь больше оставаться. Придумай что-нибудь. Я готова уехать отсюда хоть через минуту.

У пауни не дрогнул ни один мускул на лице. Со сложенными на груди руками, он оставался стоять в той же самой невозмутимо — гордой позе и хранить молчание. Только оживленный блеск его темных глаз говорил о том, что он в напряженном раздумье.

— Бледнолицая может положиться на Черного Пса, — наконец вымолвил он. — Когда солнце встанет над воротами форта, пауни будет ждать ее в лесу с запасной лошадью. Он скажет белому командиру, что отправляется на охоту… Что скажет ему бледнолицая?

— Я… Я попрошу капитана Райта отпустить меня по грибы, — быстро нашлась взволнованная девушка.

— Пусть духи будут на нашей стороне, — сказал пауни и, кивнув ей, покинул помещение.

Индейцу сопутствовала удача вплоть до того мгновения, когда он, осторожно прикрыв дверь, вышел наружу. Но тут она и оставила его.

— Какого черта, Черный Пес, ты делал в прачечной?! — рявкнул гневный голос, принадлежавший лейтенанту Кросби, вышедшему из канцелярии.

Индеец застыл на месте. Лейтенант стремительно приблизился и встряхнул его за плечо. Зажатое в руке пауни печенье от толчка полетело на землю.

— Что тут тебе было нужно? — снова заорал военный.

Черный Пес первым делом сбил руку лейтенанта со своего плеча, а потом спокойно окинул его взглядом.

— Черный Пес — свободный разведчик. Разве ему запрещено передвигаться по форту?

— Да, но… — несколько стушевался Кросби. — но не заходить же к белым женщинам! Один твой вид с обритой головой пугает их насмерть.

— Так считает Длинный Нож, — усмехнулся индеец. — А бледнолицая красавица думает по-другому. Вместо того чтобы умереть (упасть в обморок), она была к пауни добра, угостив его печеньем.

Лейтенант бросил взгляд на сладкое творение рук своей возлюбленной, рассыпанное под ногами, и проговорив более миролюбиво:

— Так ты заходил за этим лакомством?