Луис Ламур - Разведчик Страница 16

Лицо старого индейца оставалось бесстрастным. Он медленно взял лошадь под уздцы.

— Я еще подумаю об этом. — Витторо пошел к дороге.

Когда он скрылся, из виду, Энджи еще долго стояла в задумчивости, забыв о работе, что ждала ее в этот день.

Она понимала, что играет с огнем, что в любой момент индейцы могут расправиться с ней и сыном. Их жизни находятся в полной власти Витторо. Как долго вождь будет ждать ее ответа? Если не придут солдаты и не спасут их, Энджи придется найти мужа среди воинов Витторо.

Что же она ему ответила? — «Человек, которого я выберу, научит его смелости и ловкости апачей».

Кого же она имела ввиду? Она вспыхнула и прикусила губу, прогоняя от себя навязчивую мысль.

Энджи взяла веник и принялась подметать полы. Отец часто беседовал с ней, и теперь она с отчетливой ясностью понимала смысл его слов.

«У каждого своя, единственная жизнь. Прожить ее честно и оставить после себя память в детях — вот главное содержание нашего существования. Ничто не вечно на земле. Только глупцы стремятся за богатством, умный поступает иначе и довольствуется тем, что имеет».

В эти слова отца Энджи верила и всегда помнила их. Женщина, хранительница семейного очага, должна растить и воспитывать детей для будущей самостоятельной жизни. Здесь был ее дом, здесь могила отца. Только в своем доме, на своей земле человек может чувствовать себя на родине. Вот почему Энджи осмелилась противоречить индейцам и решила не бросать дом в долине.

Но опасность угрожала ей теперь и с другой стороны. Витторо, спасший им жизнь, мог отнять у нее Джонни. Мальчик в восхищении от старого вождя.

Ну не глупа ли она, что думает постоянно о Хондо Лэйне? Кто он? Головорез!

На память пришли слова отца: не судить человека по первому взгляду, быть осторожной в резких выводах.

В Хондо Лэйне она почувствовала некоторые черты своего отца: целеустремленность, честность, уверенность и решительность. Она ведь толком не знала его, да и не все в жизни мужчины дано понять женщине.

По вечерам долину окутывала тишина, изредка нарушавшаяся воем койотов.

Когда же придет Витторо за ответом? Сколько ей маяться в неизвестности?

Из дома вышел Джонни и сел рядом на порог.

— Мама! А дяде понравится моя повязка? Как ты думаешь, понравится?

— Конечно, Джонни.

Потом Энджи, осторожно подбирая слова, сказала ему:

— Джонни, ты сын белых людей, но когда-нибудь, возможно, попадешь к индейцам, не забывай, кто были твои родители.

Смеркалось, в темноте лошади фыркали и нетерпеливо переступали, ожидая сена. На востоке загорелась первая звезда.

— Мама! — Джонни нетерпеливо дергал ее за руку. — Чему я должен научиться, чтобы стать воином?

— Ты должен научиться читать следы, ездить на лошади, охотиться…

— Я буду ездить на лошади, как тот дядя, мама, правда?

— Конечно. — Она помолчала, потом добавила. — Он, возможно, вернется и научит тебя. Он хороший, Джонни.

— Да, мама.

Вдруг из темноты донеслись неясные звуки. Энджи, чуть дыша, прислушалась. Стук копыт.

И вскоре она увидела, как десяток индейцев медленно подъезжали к ранчо.

От группы отделился один и двинулся к ним. Энджи вскочила на ноги. Это был Сильва.

Он остановился в нескольких шагах и молча указал ей на голову, потом на скальп, висевший у него на поясе.

Сзади к Сильве подошел индеец и что-то сказал ему. Сильва перевел взгляд с Энджи на Джонни. Индеец в чем-то настойчиво убеждал Сильву. Энджи услышала, как несколько раз прозвучало имя Витторо. Сильва нехотя отвернулся и вскочил на лошадь.

Энджи еще долго стояла, когда уже стих стук копыт, и судорожно сжимала в своей руке ладонь Джонни.

Сильва обязательно вернется. И вернется один. В конце концов, он может свалить вину на других. Если что-нибудь случится с Витторо, кто защитит их от Сильвы?

Глава 10

Конь был оседлан. Хондо Лэйн принес винтовку и вложил ее в чехол, притороченный к седлу. Когда начал привязывать скатанное одеяло, за спиной раздались шаги. Хондо обернулся, не отрываясь от работы, и увидел Эда Лоуи и сержанта Янга, остановившихся рядом.

— Смотри! — злобно крикнул Лоуи. — Это моя лошадь. Вон мое тавро.

Он хлопнул коня по боку, где были выжжены инициалы «ЭЛ». Сержант Майк Янг нехотя посмотрел на тавро, словно не доверяя словам Лоуи.

— Это правда? — сержант пристально смотрел на Хондо.

— Да, это его лошадь.

— Где ты взял ее?

Хондо бросил презрительный взгляд на Эда.

— На его ранчо. Туда же ее и возвращаю. Он сможет найти эту лошадь дома.

Янг не знал, что предпринять. Зря он ввязался в это дело. Ему было известно, что Эд Лоуи — обманщик и опасный тип. Лэйна он знал хорошо: несколько раз участвовал в походах с отрядом Хондо.

Янг теперь ясно понимал, что невольно вмешивается в такие дела, от которых ему лучше было бы держаться подальше. Дан приказ — никого не выпускать из расположения лагеря, но в то же время Лэйн часто навещал майора Шерри и, вероятно, между ними происходили какие-то разговоры, что-то решалось, обо всем этом сержант мог только догадываться. Накануне главный сержант сказал, чтобы охрана лагеря не обращала внимания на действия Хондо Лэйна. Янг вспомнил огромные кулачищи главного сержанта.

Майк Янг пробормотал:

— Но там индейцы — приказом запрещено покидать расположение лагеря.

Хондо приложил ладонь к уху:

— Что? Я плохо слышу!

Он ловко вскочил в седло и пришпорил коня.

Лоуи схватил сержанта за рукав:

— Остановите его! У него моя лошадь!

Янг выдернул руку из цепких пальцев Лоуи и молча зашагал прочь. До него донеслись глухие проклятия. Направляясь к штабу, он видел, как Фэлинджер вышел из лавки маркитанта, Янг задержался у дверей, наблюдая за ним. Фэлинджер остановился с Лоуи, они о чем-то поговорили, потом вместе исчезли за конюшнями.

Дверь распахнулась, и на порог вышел главный сержант Джо О'Берн и пронзительно посмотрел на Янга.

— В чем дело?

Янг рассказал.

О'Берн, соглашаясь, кивал:

— Ты все правильно рассудил, парень. Это не наше дело.

— Но я боюсь, что они отправятся в погоню за Лэйном.

О'Берн передернул плечами.

— На свою голову, — он засмеялся. — Если индейцы не прикончат их, Лэйн все равно сможет от них избавиться.

Хондо Лэйн гнал коня, естественно, не догадываясь о погоне. Он думал о другом: удастся ли незамеченным пересечь десятки миль дикой пустыни, кишащей взбунтовавшимися индейцами. Отряд «С» столкнулся в тот роковой день с большим скоплением индейцев, но не меньшую опасность для него представляли и разъезды в восемь — десять человек, шнырявшие повсюду.