Луис Ламур - Верой и правдой Страница 2

Верой и правдой

Прошло уже больше часа, а он все еще лежал на земле, зорко наблюдая за крытой повозкой. Было совсем тихо: нигде ни движения, ни шороха, ни звука. В траве, на самом виду, валялись туши двух волов, которые тащили повозку. Поодаль, примерно в миле, пасся одинокий бизон, и в серой дымке чернел его темный силуэт.

Вблизи от повозки все тоже выглядело спокойно, но Джед Эсбери слишком хорошо знал повадки индейцев, любой из которых мог в случае необходимости пролежать без движения несколько часов кряду, а он вовсе не собирался рисковать собственным скальпом и не имел ни малейшего желания испытывать судьбу, тем более что на место трагедии он набрел случайно, будучи совершенно голым и безоружным.

Два дня назад его угораздило попасть в плен к индейцам, которые сорвали с него всю одежду и пустили сквозь строй, но он, вопреки ожиданиям, проявил необыкновенную прыть и сумел удрать, отделавшись при этом всего несколькими пустяковыми царапинами.

Теперь же, когда позади остались многие мили, силы начинали покидать его. Однако несмотря на голод и жажду, он еще вполне мог бы продолжать путешествие, если бы не сбитые в кровь и распухшие ноги.

Короткими перебежками от одного укрытия до другого, соблюдая предельную осторожность, Джед устремился вперед, все ближе и ближе подбираясь к повозке. Когда же до цели осталось не более полусотни ярдов, он снова залег в траву и принялся наблюдать за обстановкой.

Очевидно, на одинокую повозку нападение совершили недавно. Тела двух мужчин и одной женщины остались лежать в траве.

Повсюду были разбросаны одежда, кухонная утварь и какие-то бумаги — видимо, грабители действовали наспех. Какие бы честолюбивые устремления и мечты не вели этих людей, всему разом пришел конец — очередная жертва, принесенная во имя победного марша империи к западным рубежам. И наверное, мертвые не станут возражать, если он прихватит что-нибудь из их вещей: им-то это уже ни к чему, а ему еще может пригодиться.

Поднявшись с земли, высокий, хорошо сложенный, но давно небритый и нестриженный молодой человек, Джед осторожно подошел к повозке.

Мертвецов он обошел стороной. Довольно странно, но трупы оказались не изуродованы, а мужчины даже остались в ботинках. Напоследок он возьмет пару для себя, но для начала необходимо обследовать повозку.

Если повозку ограбили индейцы, то они, очевидно, слишком торопились, ибо теперь в ней царил полнейший беспорядок. Покопавшись в сундуке, он отыскал отличный костюм из черного сукна в рубчик, а также пару новых сапог из кожи тонкой ручной выделки, шерстяную рубаху и еще несколько белых рубашек.

— Чья-то парадная одежка для воскресного выхода в церковь, — пробормотал он. — Ноги у меня совсем распухли, так что сапоги пока примерять не стоит.

Разыскав чистое нижнее белье, он принялся одеваться, выбрав себе все в том же сундуке кое-что из одежды попроще. Прикрыв наконец от палящих лучей солнца свое бренное тело, Джед зачерпнул воды из полупустой бочки, стоявшей у стенки повозки, промыл раны на ногах и перевязал их, разорвав на бинты кое-что из чистого платья.

Он почувствовал себя гораздо лучше, да к тому же сапоги оказались на размер больше, чем он носил обычно. Примерив их, Джед поначалу ощущал некоторое неудобство, но в конце концов получилось довольно сносно.

Орудуя лопатой, снятой с боковой стенки повозки, он вырыл могилу, на дно которой и уложил рядком троих покойников, накрыл их найденными среди прочих вещей одеялами, а затем засыпал землей, выложив сверху холмик из камней. После этого, держа в руке шляпу, прочел вслух Двадцать Третий Псалом.

Дикари, или кем бы еще ни оказались грабители, лишь наскоро порылись в вещах, так что теперь он вернется обратно в повозку и обстоятельно примется за дело. Может быть, удастся найти что-либо полезное или узнать хоть какие-нибудь подробности об убитых.

Среди прочего скарба он обнаружил и какие-то официальные бумаги, завещание и несколько писем. Сложив свои находки на краешек расстеленного пончо, заметил корзинку для рукоделия. Памятуя о бабушкиных привычках, он быстро вытряхнул клубочки и катушки и извлек из-под выстилавшей дно подушечки большой заклеенный конверт.

Распечатав сверток, Джед удовлетворенно хмыкнул. В руках у него оказалось двадцать золотых двадцатидолларовых монет, каждую из которых их бывшая владелица любовно завернула в листок тонкой папиросной бумаги. Ссыпав деньги в карман, он приступил к более подробному изучению недр сундука, все вещи в котором лежали аккуратно сложенными. Ему посчастливилось обнаружить еще кое-что полезное для себя из одежды. Несколько раз ему приходилось ненадолго прерывать свои изыскания, чтобы оглядеться по сторонам, но вокруг по-прежнему стояла тишина. Повозку беда настигла в укромном месте, так что случайный путник мог запросто проехать в каких-нибудь нескольких ярдах от нее и ничего не заметить. Похоже, увидеть ее можно было лишь с той стороны, откуда он пришел.

Но наиболее ценная находка ждала на самом дне сундука. Там лежал стальной ящичек. Сбив замок, Джед открыл крышку. На лоскуте бархата покоилась пара замечательных, украшенных затейливым серебряным орнаментом револьверов с перламутровыми рукоятками. Рядом в прикрытом полотенцем свертке он нашел два черных кожаных ремня-патронташа, две кобуры и мешочек с патронами 44-го калибра. Он быстро зарядил оба револьвера, а затем рассовал патроны по петелькам-кармашкам обоих патронташей. Проделав это, попробовал прицелиться, взвешивая оружие в руке. Оставшиеся патроны он ссыпал в карман.

В следующей сложенной тряпице его ждала еще одна замечательная находка: нож с перламутровой ручкой, настоящий боевой испанский нож из закаленной стали, весьма элегантная вещица. Ремешок ножен он закрепил на шее так, чтобы рукоятка ножа оказалась у самого воротника.

Сложив, наконец, свои новые пожитки, он завернул их в пончо и перетянул ремнем так, чтобы получившийся вещмешок можно было нести за спиной. Бумаги и письма спрятал во внутренний карман сюртука. В задний карман брюк сунул небольшую книжонку в кожаном переплете, найденную на земле среди прочего скарба, выброшенного из повозки. Сам он читал мало, но знал цену хорошей книге.

В свое время ему довелось три года походить в школу, где учили всему понемногу: чтению, письму и арифметике.

Он нашел флягу и наполнил ее водой. Пошарив еще, наткнулся на почти пустой ящик для провизии, из всего содержимого в котором оставалось лишь немного кофе да заплесневелый хлеб. Больше поживиться оказалось решительно нечем. Он взял кофе, небольшой чайник и жестяную кружку, после чего взглянул на солнце и отправился в путь.