Харка, сын вождя - Лизелотта Вельскопф-Генрих Страница 28

— Маттотаупа будет говорить первым, — сказал шаман.

— Хау, — откликнулся вождь. — «Говорящая кожа» многое поведала мне. Отца этого мальчика, которого взял в плен мой сын Харка, силой увезли из далекой страны, лежащей по ту сторону Большой Воды, и заставили работать на белых людей. Они часто били его. Верно?

Хавандшита и Солнечный Дождь кивнули в знак согласия. Харка презрительно скривил губы. Ему было непонятно, как мужчина может позволить кому-то бить себя.

— Белые люди на нашей земле разделились на два племени — северное и южное, — продолжал Маттотаупа. — Они вырыли топор войны и жестоко бьются друг с другом уже несколько больших солнц. Южное племя плетьми заставляет работать на себя черных мужчин, женщин и детей, привезенных из-за Большой Воды. Северное племя хочет положить этому конец.

— Значит, люди северного племени — справедливые люди? — произнес Солнечный Дождь.

Маттотаупа задумчиво покачал головой:

— Это мне пока непонятно. У северного племени есть тайна, которая меня тревожит. Они хотят проложить тропу через прерии, южнее Конского ручья, где мы собирались установить свои вигвамы, и выпустить на эту тропу загадочное чудовище.

— Говорящая кожа и мне сказала об этом. Может быть, чудовище уже вышло на тропу и съело наших бизонов?

Маттотаупа еще раз посмотрел на рисунки:

— Чудовище не съело бизонов. Но оно их убило. И часть мяса убитых им бизонов досталась пауни.

После этого вывода, подсказанного вождю «говорящей кожей», мужчины долго молчали. Если северное племя белых людей может посылать чудовищ, убивающих целые стада бизонов, то это сулит обитателям прерий страшные, почти непостижимые несчастья.

Наконец голос Маттотаупы вырвал всех присутствовавших в вигваме из мрачного оцепенения:

— Воины Сыновей Большой Медведицы знают, что им делать. Мы отнимем у пауни мясо. Мы напряжем наши луки, и наши стрелы умертвят чудовище северного племени. Я все сказал. Хау!

Страх слушавших вождя перешел в глухое волнение. Предстоявшая битва не радовала их. Одно дело — осенью, в солнечные дни, после удачной Большой Охоты, когда воины сыты и жаждут испытать свои силы и доказать свое превосходство старым врагам; в такие моменты они только и ждали, чтобы шаман и вождь военного времени объявили о начале какого-нибудь дерзкого похода. Другое дело — сейчас, когда воины ослабели от голода, ряды их заметно поредели, а у врага троекратное преимущество. Чудовище северного племени белых людей было окутано тайной и потому внушало страх. Да и неизвестно было, можно ли его вообще поразить стрелами. И все же что-то надо было предпринять.

Солнечный Дождь и Хавандшита высказались за то, чтобы утром созвать Большой Совет.

— Завтра мы раскурим трубку Большого Совета, — сказал Маттотаупа. — Теперь же, когда вы узнали самое важное, я хочу сообщить вам кое-что менее важное, что рассказала мне «говорящая кожа». Отец этого мальчика работал у белых людей южного племени. Он бежал от них со своим сыном, но так как ему не удалось добраться до северного племени, он отправился в прерию. Тут его опять взяли в плен белые люди, которые прокладывают тропу для чудовища. Они принадлежат к северному племени, но, живя далеко в прерии, могут делать что хотят. Они заставили его обслуживать их, как женщина обслуживает воина. Поэтому он снова бежал вместе с сыном, но белые люди заметили это и стреляли в него из мацавакена.

Харка вздрогнул. Мацавакен! Это слово ударило в него словно молния.

— Белые люди ранили отца этого мальчика, но он смог идти дальше, — продолжал Маттотаупа. — Он стал искать защиту у краснокожих и попал в руки пауни. Пауни — друзья белых людей, строящих тропу для чудовища. Они в третий раз пленили отца мальчика. Теперь он лежит связанный у них в лагере, и пауни хотят выменять за него у белых людей еще больше мяса. Мальчик ночью прокрался к отцу. Тот велел ему бежать к нам и все рассказать. Вот что поведала мне говорящая кожа.

— Верно, — сказал Хавандшита.

— Верно, — сказал Солнечный Дождь.

— Мы должны освободить отца мальчика, — заявил Маттотаупа. — Об этом мы тоже будем говорить на совете.

Хавандшита и Солнечный Дождь согласились с ним и, так как все важное уже было сказано, покинули вигвам.

Маттотаупа велел Унчиде и Шешоке накормить курчавого, едва живого от голода мальчика последними скудными остатками еды, и когда тот поел, Харка взял его за руку, отвел к своему ложу и улегся вместе с ним на шкуры, чтобы согреть его своим теплом. Гордый тем, что добыл храброго и умного пленника, Харка решил научить его языку дакота и потом принять в отряд Молодых Собак.

Последней его мыслью, прежде чем он уснул, была мысль о том, что у белых людей северного племени, строящих тропу для убивающего бизонов чудовища, есть мацавакен! Да, у них есть мацавакен!

Потом он уснул. Но в эту ночь его одолевали сновидения. Ему то и дело являлись во сне страшное чудовище и люди с мацавакеном, строившие для него в прерии тропу, похожую на бизонью, голую и твердую, как камень, которую каждый год протаптывали тысячи и тысячи копыт. Других троп Харка еще не знал. И его мучил во сне вопрос, зачем чудовищу нужна была своя собственная тропа на этих лугах, по которым в любом направлении без труда могли скакать мустанги. Ему снилось, что его спрашивал об этом шаман исполинского роста и что он должен был умереть, если не сможет ответить на этот вопрос.