И вечный бой - Игнатий Александрович Белозерцев Страница 5

От заполярного причала,

За Северный Полярный круг

Нас новый ждет бросок на Юг.

Умерьте вопли и испуг —

Арабам — Нил, индус — на Ганге,

Негр черный где-то на Матанге,

А мне и в Вологду — на Юг.

О, пальмы в Гагре! Дунай голубой!

О, мама Одесса, возьми на покой.

Янтарные пляжи ласкает волна…

Другая, чужая, не наша страна.

Туда, где пальмы

Я вырваться хочу за круг проблем.

Туда, где лаской засияют очи,

Где негу дарят звезды южной ночи,

И телефон тревожный будет нем.

Мне б разорвать кольцо холодных скал,

Забыть минуты жизненных падений,

Замуровать причины сожалений

И не спускаться в памяти подвал.

Туда, где пальмы — на Канары, на Таити

Ты унеси меня, седой волшебник-джин.

Да только знаю, даже кущи эти

От всех проблем не защитят мужчин.

Пусть негу дарят купленный гарем

И золотой песок на берегу,

Но и тогда я весел быть смогу,

Лишь разорвав на горле круг проблем.

Друзья мои, стихи, спасибо, что случились

Друзья мои, стихи, спасибо, что случились,

Украсив жизнь мою в безрадостные дни.

И пусть не знают вас читатели России,

Я верю, что не век томиться вам в пыли.

На мусорном дворе какой-нибудь мальчишка,

Листая у костра редакционный хлам,

Прочтёт однажды стих о Полюсе, о мишках,

Помедлив жечь листы, и улыбнётся вам!

Других вам перспектив, увы, не обещаю.

Обложкой дорогой не вам украсить мир.

Но знаю я, что там, где жизнь идёт по краю —

В отсеке, под водой прочтёт вас командир.

Простите, ни продать, ни петь вас не умею.

Довольно и того, что разослал друзьям.

Идите дальше в жизнь дорогою своею:

На свет из глубины — не к полкам, а к сердцам.

Я всё ещё живу в восьмидесятых

Я всё ещё живу в восьмидесятых.

И до сих пор, признаться, не смирюсь

С делением на бедных и богатых,

Пою «несокрушимый» наш Союз.

Там корабли уходят в океаны,

И день получки, как икона, свят…

И было это, как это ни странно,

Не сто, не двести — 20 лет назад!

Там деньги ни чего почти не значат.

Там, как до звёзд, до пенсий и седин.

И обнимают шар земной, как мячик,

Маршруты наших грозных субмарин.

И рыночные рублики мусоля,

Я не устану славить времена,

Где каждый был поэтом и героем,

Когда звала Великая страна.

Меч Александра

Год тысяча двести сорок второй.

Над Русью разверзлась бездна.

Азия давит поганой ордой,

Европа «свиньей» железной.

Вот наковальня, где русский дух

Выкован был и заточен.

Тот век был к слезам и страданиям глух,

И наш подобрел не очень.

Быть иль не быть — это русский вопрос.

Для всех и для каждого лично.

Ты — или раб, или гордый росс.

Всё остальное вторично.

На озере Чудском решалась судьба

Всего православного мира.

Во славе победной явила себя

Могучая русская сила.

То лед где-то тонок, то холод, то снег…

Беспамятен «гость» незваный!

Мир забывает из века в век

Про меч боевой Александра.

С тех пор, если Родина наша в огне,

И враг напирает дерзкий.

В гуще сражений на белом коне

Святой Александр Невский!

Маршал Победы

Я это слышал от солдат Победы,

Какими были мой отец и дед.

А те, кто каши фронтовой отведал –

Бесспорный для меня авторитет

Задолго до Победного Парада

Окопная, прокуренная рать

Приезду Жукова на фронт бывала рада

И стала Маршалом Победы его звать.

И боль утрат, и горечь поражений,

И славу оглушительных побед

Вобрал в себя его военный гений,

И равных гению тому в анналах нет!

Умолкните дней мирных моралисты!

Жестокий, мол, расстреливал, грубил…

А вот солдат в окопе в поле чистом,

Представь себе, его боготворил.

И будет славиться в веках Георгий Жуков!

Он защитил Москву, он сокрушил Берлин…

Он спас Россию для детей и внуков,

Товарищ маршал, а не господин!

На ленточках золото

На ленточках золото,

форменки белые,

Погончики с якорем,

бляхи горят…

По древнему городу

сильные, смелые

Под флагом морским

мы идём на парад.

Мне муза явилась

красавицей в Киеве.

О море стихи

на Днепре я писал.

Мы в классах и кубриках

бредили милями.

Нас ветер удачи

на шлюпках качал.

На крейсер могучий

матросом, не зрителем

Морские пути

открывать я шагнул.

Нас в Гавре героями

встретили жители.

Нам сказкой явились

Париж и Стамбул.

Краса побережий

плыла в пеленгаторе:

Ай-Петри, Босфор,

Аюдаг, Гибралтар …

Мы лучших девчонок

любили и сватали,

Сердца и судьбу

предлагая им в дар.

Мы гроздья созвездий

ловили секстанами.

И был нам любой

океан по-плечу.

Мы были по жизни

наивными, пьяными,

Счастливыми были.

Прощаюсь. Молчу.

Теперь наша юность

по-новому видится-

Она как мечта,

как потерянный рай.

Уходим в легенду

под флагом училища.

"Прощанье славянки",

маэстро, играй.

Смотр

Для доблестных — всегда свежи ветра.

Все паруса наполнены как надо.

Несется к нам сквозь бури и года

Фрегат могучий, гордая "Паллада".

И пыль веков смахнув полой с ботфорт,

На мостике неукротимый гений

Судьей пристрастным начинает смотр

Флотов и дел новейших поколений.

Молчите о победах и героях.

Ему подай конечный результат.

Флот "на мели", ограблен, не достроен,

В убогой тундре нищетой зажат.

Смирясь с позорной кличкой оккупанта,

Уходит росс с исконных берегов,

Бросая в грязь плоды его таланта

И славу трех блистательных веков.

Россию ждет заря стрелецкой казни.

Кто воры? Где продажные стрельцы?

И палачам пред уготован праздник,

И многих ждут позорные концы…

Но взгляд от ярости на выкате теплеет.

В фиордах — "потаенные суда",

И каждое такую мощь имеет,

Что континенты сдвинет без труда.

Еще не сгинула Великая Россия

В безвременье бездарных перемен.

Готовят старт расчеты боевые

И не в чести любители измен.

Для доблестных — всегда попутный ветер.

Не оборвется поколений нить.

Народ услышит через три столетья

Его указ, как выстрел: "Флоту быть!"

Взгляд подросших сыновей

Как тяжело, и с каждым днем труднее

Глядеть в глаза и жен, и дочерей.

Но нет на свете ничего больнее,

Чем злой укор подросших сыновей.

Потерян Крым, гниют ракетоносцы,

"Варяг" за деньги на иголки сдан,

Но не спешат в объятья крестоносцы

На братский зов наивных