Макс Брэнд - Наемник Страница 6

— Как тебя зовут?

— Я Уильям Кемп, — ответил незнакомец, поднимаясь со стула, он оказался на добрый дюйм выше вошедшего. — Рад видеть Билли Буэла.

— Посмотрим, — ответил юноша, в его голосе звучала почти женская мягкость. — Я не горю особым желанием делать из себя дурачка, но ребята настояли, чтобы я разобрался с твоей целью и твоей лошадью. Так что, если хочешь, я готов попробовать.

Пока он говорил, его большие и нежные глаза медленно исследовали лицо Уильяма. Кемп был крутым парнем, на самом деле очень крутым, но нежность глаз парня и извинения, скрытые в голосе, заставили его быть деликатным

— Сынок, — сказал он, — я с удовольствием понаблюдаю, как ты будешь поражать цель. Только однажды в нее смогли попасть так, как надо. Но вот насчет лошади… тебе придется чертовски тяжело. Подумай дважды, прежде чем связываться с этим дьяволом.

На лице Билли Буэла не появилось усмешки. Он кивнул, показывая мрачное понимание и благодарность за предупреждение, однако Кемп, обведя взглядом остальных, увидел на дюжине лиц улыбки. Им наверняка казалось нелепым предупреждать Билли Буэла насчет лошади. Более того, они смотрели на своего героя в немом страхе, ожидая, что тот поставит Кемпа на место. Но Кемп знал людей и знал, что душа и внешность часто отличаются друг от друга. Хотя то, что такой стройный и изящный парень мог представлять угрозу как для человека, так и для животного, не укладывалось в его понимании. Тем временем Билли Буэл снял перчатки и принялся сворачивать сигарету пальцами, тонкими, как у женщины. Тяжелой работой он определенно никогда не занимался — по крайней мере очень долгое время. Вся сущность Кемпа восстала и требовала заявить: «Нет!» Но в эту секунду Билли Буэл начал прикуривать и поднял взгляд.

Мягкие и сдержанные раньше глаза изменились до неузнаваемости. Теперь вся мягкость улетучилась и глаза превратились в источники концентрированного света, пронизывавшего мозг собеседника. Этот взгляд заставил Уильяма Кемпа вздрогнуть. Он понял, что столкнулся с настоящим бойцом. Мгновение — и он ощутил, что его сомнения поняты, и сомнения эти являются оскорблением.

— Слово за вами, мистер Кемп, — холодно произнес Билли Буэл. — Итак, вы даете мне право на попытку?

— Как хочешь, — ответил Кемп, все еще оставаясь под действием неуверенности. — Намерен рискнуть — вперед. Я установлю мишень и приготовлю лошадь… оседланную, что немного не по правилам. Но все равно твое положение легче не станет.

Глава 4

БИЛЛИ ПОДОЗРЕВАЕТ КЕМПА

С этими словами он направился к двери. И сразу же стоявшая вокруг шумная толпа нахлынула на него со всех сторон, но Кемп чувствовал, что юноша идет рядом с ним с присущей ему грацией и молча, словно напарник. Краем глаза он наблюдал за претендентом, и даже этот косой взгляд подтверждал, что в Буэле есть сила, которую он не рассмотрел с самого начала.

Кто-то мог подумать, что, сомневаясь в конечном результате, несмотря на все меры предосторожности, Уильям Кемп изрядно помрачнеет, когда почувствует реальную опасность потерять свою тысячу зеленых. Но похоже, он был слишком уверен в своем успехе. Во всяком случае его глаза сияли и какое-то подобие улыбки бродило по загорелому лицу, пока он рассматривал молодого человека. Все решили: без сомнения, Кемп настоящий спортсмен, а потому и держался соответственно.

Они вышли на улицу.

— Полагаю, что мы начнем со стрельбы? — спросил Кемп. — После борьбы с лошадью у тебя могут дрожать руки.

— Мне все равно — до или после, — холодно возразил Билли и окинул Кемпа быстрым взглядом. Мрачным взглядом, страшным… Тень сомнения, которую он заметил на лице чужака, без всяких вопросов вызвала в нем бурную реакцию. Очевидно, не стоило показывать Билли, что он расстроен. Возможно, обычного человека это бы задело, но Уильям Кемп, как многие уже догадывались, был далеко не обычным человеком. Он встретил мрачный взгляд юноши с твердой добротой.

— Если бы выбирал я, — спокойно произнес он, — я бы начал со стрельбы.

Произнося эти слова, он вынул из кармана брюк кусок доски длиной в шесть или семь дюймов и, спросив молоток и гвозди у хозяина отеля, подошел к ближайшему столбику ограды и прибил дощечку на его вершине.

Толпа не молчала, резкий шепот раздавался то тут, то там, информируя Билли о всевозможных подозрениях.

— Он взял тонкую доску, ты видишь? Если ты не разнесешь ее точно пополам, она никогда не переломится под своим весом, и ты не получишь фору. Тебе придется перебить каждую щепку, иначе проиграешь, Билли.

Билли принял предупреждение серьезным кивком. Но его внимание почти полностью сконцентрировалось на револьвере, который уже прыгнул из кобуры в его ладонь и превратился в живое существо под чуткими, ловкими пальцами. Началась быстрая и внимательная процедура осмотра патронов, затем Билли задумчиво взвесил оружие на вытянутой руке. Револьвер и державший его человек выглядели старинными и близкими друзьями, но перед работой человек хотел лишний раз убедиться в тесном союзе со своим приятелем. Наконец гибкие пальцы обхватили рукоятку, и оружие упало вниз на полную длину руки.

Он был удовлетворен. И уверен. Уверен в себе и в оружии. Оставалось единственное сомнение — при всем своем старании у него может не хватить волшебства на подвиг.

Тем временем лица собравшихся на состязание представляли довольно любопытный предмет для изучения. Солидные горожане напоминали сейчас студентов на трибунах перед футбольным матчем. Спортсмены на поле обычно достаточно спокойны, зная, что свисток судьи очень скоро положит конец их ожиданиям, но те, кому приходится сидеть и ждать, на трибунах страдают вдвойне. Так вот, лица зрителей оказались довольно вытянутыми. Они не сводили глаз с цели, наблюдали, как Уильям Кемп делает тридцать широких шагов, широких настолько, что среди зрителей пронесся приглушенный ропот. Очевидно, этот чужак не упускал шанса затруднить задачу Билли. Но, предложив своему чемпиону обжаловать дистанцию, петервиллцы встретили лишь отрицательное движение головы. Молодой человек без единого слова стал на метку, начерченную в пыли каблуком Кемпа. И Билли ступил на нее не пятками — хотя учитывался каждый дюйм расстояния, — а только носками, и выпрямился, впившись глазами в несчастную деревяшку. Какой невероятно далекой она казалась для наблюдателей.

Последовало множество комментариев:

— Постарайся, старина, во всей округе никто, кроме тебя, не сможет этого сделать.

Или:

— Если у тебя не получится, сынок, никто не вспомнит об этом.

Или:

— Если ты победишь, Билли, то станешь моим самым дорогим гостем!