Евгений Костюченко - Шайенский блюз Страница 7

Вернувшись в гостиницу, Степан заметил у коновязи двух новых лошадей. Судя по засохшей грязи, покрывавшей их чуть не до хребта, кобылы проделали изрядный путь. Под стать лошадям были и их хозяева, которых Степан увидел в холле. Разбитые сапоги и потертые кожаные плащи впитали в себя пыль всего Запада. Плотный бородач дремал, развалившись в кресле. Второй гость стоял у стойки администратора. Гончар понял, что парни безуспешно выпрашивают место для постоя. Однако по непреклонному лицу администратора было видно, что он успел оценить их внешний вид. Плюшевые кресла и пуховые перины Бенджамина Хилтона предназначались не для бродяг. И хотя посетитель, облокотившийся на стойку, был безупречно, до синевы, выбрит, это не могло служить пропуском в отель. Потому что от гладкого квадратного подбородка до самого кадыка тянулся тонкий извилистый шрам, и при каждом взгляде на него портье испуганно моргал.

— Но вы, надеюсь, не будете возражать, если мы дождемся управляющего в холле? — дружелюбно улыбаясь, спросил человек со шрамом.

— Это бесполезно, мистер, — сдержанно ответил портье. — Свободные номера не появятся оттого, что вы поговорите с управляющим.

Сидевший в кресле подал голос:

— Позови хозяина.

— Мистер Хилтон ужинает, и вернется не раньше чем через час, — сказал портье. — Я бы советовал вам не тратить время. Загляните в гостиницу напротив. В «Серебряной Звезде» прекрасные условия, и там всегда есть свободные номера. Можете проехать сто ярдов по улице, и увидите постоялый двор. Там будет удобнее и вам, и вашим лошадям.

— Нам будет удобнее здесь…

Степан прошел мимо, не дожидаясь окончания спора. Эти изможденные путники не имели ни малейшего шанса переночевать в гостинице Хилтона, хотя в отеле и были заняты только три номера из десяти. Бенджамин слишком дорожил репутацией своего заведения, несмотря на то, что такая щепетильность и приносила ему сплошные убытки. Гончар и сам бы предпочел жить в «Серебряной Звезде», выстроенной совсем недавно, а не в этой старомодной развалюхе. Но, во-первых, сюда его направил судья Томсон. А во-вторых, Степану очень нравилось, что из своего окна он видел все подходы к гостинице, а рядом с номером был черный ход. При необходимости он всегда мог исчезнуть отсюда, не привлекая внимания к своей скромной особе.

Переодеваясь, Гончар смотрел не в зеркало, а в окно. Улица поднималась между приземистыми домами и упиралась прямо в хмурое небо. Где-то там, за облаками, проносились над весенней степью невидимые гуси, и Степану казалось, что он слышит их возбужденные голоса. «Каждому приятно вернуться туда, где родился, — вспомнил он. — Наверно, так оно и есть. Вот только хорошо бы знать, где именно ты появился на свет. Где, когда, и кто… Степан Гончар родился в Ленинграде, в 1973 году. Точной даты рождения Стивена Питерса никто не знает, известно только, что он появился в Небраске десятого февраля 1876 года. А в октябре 1879–го из Денвера в Маршал-Сити прибыл преуспевающий торговец, мистер Такер. Ну, и кто же из них — я? И куда мне лететь, чтобы покружить над родным гнездом? А ведь жив еще и Зимний Туман, друг шайенов. Этот парень вообще, наверно, родился в какой-нибудь Год Удачной Охоты, и вырос на бизоньей шкуре, под топот копыт».

Он одернул жилет и поправил золотую цепочку. Пора спускаться к ужину.

Винтовая лестница привела его в кабинет, где уже был накрыт стол. Бенджамин Хилтон сегодня казался озабоченным и никак не отреагировал на комплименты, которыми мистер Такер наградил довольно пресное жаркое из оленины.

— Я получил телеграмму из Чикаго, — сказал он. — Месяц назад скончался родственник жены, и теперь у нее возникли проблемы с разделом наследства. Ей досталась половина дома, но она никак не может ее продать. Видимо, там требуется мое присутствие.

— Так поезжайте.

— Хорошая идея. Как я сам не догадался? — Хилтон саркастически усмехнулся. — Вы никогда не задумывались, Такер, почему это я не отхожу от своей гостиницы дальше чем на десять шагов? Только до почты — и сразу обратно. Не задумывались?

— У каждого есть привычки, непонятные для окружающих, — дипломатично ответил Гончар.

— Вы все поймете, если я вам скажу, что эта гостиница — третья в моей жизни. Две первые сгорели. Одна в Денвере, другая в Рок-Спрингс. И каждый раз это происходило тогда, когда я отсутствовал.

Гончар задумался, потягивая вино. Он понимал, что Хилтон ждет от него какого-то совета, иначе не затеял бы этот разговор.

Затянувшуюся паузу прервал осторожный стук в дверь, и в кабинет заглянула горничная:

— Мистер Хилтон! Сэр, кажется, Робин нуждается в вашей помощи. Он никак не может отвязаться от новых гостей!

— Прошу прощения, — Хилтон встал из-за стола.

— Видел я этих гостей, — сказал Гончар, вставая вместе с ним. — Если не возражаете, я пройду с вами.

— Это те ковбои? Кажется, они считают себя слишком крутыми. Не волнуйтесь, Такер, я умею разговаривать с такой публикой.

— Я не волнуюсь. Но мне кажется, они не ковбои. Это иностранцы.

Гончар и сам не знал, почему вдруг так решил. Наверно, потому, что приехавшие говорили слишком правильно.

Они оба сидели в креслах, и одновременно поднялись навстречу Хилтону.

— Вы — хозяин? — спросил тот, что выглядел постарше и покрепче, со светло-русой окладистой бородой.

— Я должен сказать, что…

— Минутку. Что здесь нет свободных номеров, я уже слышал. Сколько стоит отель?

Бенджамин Хилтон был воплощением любезности.

— Есть номера дорогие, есть и более доступные, но сейчас их стоимость не имеет значения, поскольку все они заняты.

— Отель, — четко повторил иностранец. — Сколько стоит все это? Дом, посуда, белье? Сколько?

— Если это вас так интересует… — Хилтон скрестил руки на груди. — Двадцать пять тысяч долларов.

Иностранец откинул полу жесткого плаща и полез в задний карман джинсов.

— Покупаю.

Он выложил на стойку кипу смятых банкнот. Его спутник быстро отсчитал:

— Восемнадцать, девятнадцать.… Двадцать тысячными,[2] остальное — мелочью. Пятьсот, шестьсот, две тысячи, две сто, три, четыре, четыре семьсот.… Пять. Пожалуйста, двадцать пять тысяч.

В холле воцарилась мертвая тишина. Хилтон откашлялся и произнес:

— Видимо, вы неверно меня поняли, сэр. Я не имел в виду, что…

— Вы назвали цену, — перебил его иностранец. — Я даю деньги. Что вас не устраивает?

Бенджамин Хилтон оглянулся на Гончара. Степан решил придти ему на выручку.

— Джентльмены, мы могли бы обсудить сделку за столом, — сказал он, подходя к стойке.