Фридрих Герштеккер - Миссисипские пираты

Фридрих Герштеккер

Миссисипские пираты

Die Flußpiraten des Mississippi.

Глава I

Могила в лесу

Весной 18… года на склоне лесного холма неподалеку от реки Уабаша, катившей свои прозрачные воды в реку Огайо, отдыхали два человека. Младший выглядел лет на двадцать пять и, судя по одежде, походил более на моряка, нежели на охотника. На его светлых, курчавых волосах довольно лихо сидела низкая шляпа с широкой лентой. Под синей матросской курткой рельефно обрисовывались плечи, которыми мог бы гордиться сам Геркулес; панталоны из белого холста поддерживал пояс, за которым торчал нож в широких кожаных ножнах. Красная фланелевая рубашка и черный шелковый галстук дополняли этот костюм. Только шитые высокие сапоги – так называемые мокасины – указывали на то, что молодой человек был более знаком с лесной жизнью, нежели с жизнью моряка.

Рядом с ним лежал убитый медвежонок, на которого со злобой, тяжело переводя дыхание и зализывая раны, поглядывала превосходная бурая собака. Раны явно свидетельствовали о том, что победа над зверем досталась ей не даром.

Второму охотнику было, по-видимому, лет шестьдесят. Он был пониже ростом и не так крепко сложен, как его товарищ, но в нем не было еще ничего стариковского. Глаза светились юношеским задором, щеки горели здоровым румянцем. На нем была охотничья бумажная блуза, но вместо короткого матросского ножа на боку висел длинный и широкий тесак.

– Том, – сказал он товарищу, – слишком запаздывать здесь не годится. Солнце скоро зайдет, а нам еще далеко до реки.

– Всего три четверти мили, никак не более, – ответил молодой человек. – Но, Эджворт, как ни старались бы нанятые нами люди, им не донести нашей лодки сюда к вечеру. Они должны будут остановиться, когда смеркнется, чтобы не наткнуться на какой-нибудь подводный камень или затонувший пень. Плыть по Уабашу ночью небезопасно.

– Вы, по-видимому, хорошо знакомы со здешней местностью?

– Еще бы! Я охотился здесь в продолжение двух лет и знаю каждый ручеек, каждое дерево. Это было еще до того, как я познакомился с Диксоном и отправился на его шхуне в Бразилию. Бедняга! Не думал он тогда, что его ждет такой конец.

– Вы не рассказывали мне подробно об этом грустном событии, Том.

– Расскажу хоть сегодня, если хотите, но прежде разведем костер и перекусим, чтобы потом хорошенько выспаться до рассвета и тогда уже пойти на берег ждать нашу барку.

– Вы уверены, что они не пройдут мимо нас?

– Будьте спокойны! Билл знает, где надо пристать.

– Если так, примемся за дело, – сказал Эджворт, начиная сооружать костер из валежника, находившегося близ соседнего ручейка. Скоро пламя охватило сухие сучья, и старик, нарезав несколько ломтей из медвежьей туши, принялся поджаривать их на угольях.

Оба спутника поджидали плоскодонное судно, перевозившее товар в Новый Орлеан из поместья в Индиане, принадлежавшего старому Эджворту. В этот раз на плоскодонке был груз виски, лука, яблок, окороков, копченой дичи сушеных персиков и кукурузы. Сверх того, Эджворт имел с собою изрядную сумму денег для закупки товаров, которы не найти в краях, где он проживал.

Том был сиротой и приходился дальним родственником Эджворту. Раньше он тоже намеревался обзавестись фермой на берегах Уабаша, но увлекся рассказами Диксона, старого приятеля его покойного отца, и отправился с ним в Новый Орлеан. Сбыв там выгодно свои товары, Диксон и Том посетили Гавану, а затем Бразилию, где Диксон был вероломно убит. Том возвратился домой, но не захотел жить в своей усадьбе и стал просить Эджворта позволить ему плавать с ним по Миссисипи. Старый фермер был недоволен просьбой родственника, ему казалось, что молодому человеку следовало бросить бродячий образ жизни, заняться хозяйством и стать, наконец, степенным, достойным уважения фермером. Но Том настоял на своем и теперь, отдыхая со своим спутником в лесу, не переставал восхищаться прелестями вольной жизни.

– Чертовски здорово здесь, – весело говорил он, – когда погода хороша и попадется на зуб такое вкусное кушанье, как медвежье мясо.

– Вы обещали рассказать мне о Диксоне, Том, – заметил старик.

– Если вы настаиваете, пожалуйста, но это не очень веселая история. Мы вошли в русло Сан-Хосе, надеясь сбыть пшеницу, лук, виски и жесть местным плантаторам, но пришлось заночевать в пустынном месте, прежде чем мы успели добраться до какого-то поселка. Привязав наше суденышко к стволу пальмы, мы улеглись спать на берегу, не приняв никаких мер предосторожности. Я почти мгновенно заснул, однако Диксон вскоре разбудил меня, заслышав подозрительный шорох, и только тут я сообразил, что на нас могли напасть врасплох краснокожие. Диксон бросился к лодке с криком: «Вставайте! Грабят!» – но споткнулся и упал, едва успев вскочить на палубу судна. Экипаж наш состоял всего из трех матросов и одного юнги; пока они проснулись и поняли в чем дело, я, схватив попавшуюся под руку острогу, стал наносить ею удары грабителям. Они попрыгали или попадали в воду, а юнга, по счастью, догадался перерубить канат, прикреплявший лодку к пальме, и нас тотчас отнесло на середину реки. Двое из наших матросов, Мелерс и Гевитс, говорили, что отбили пятерых индейцев, ухватившихся за борт лодки. Так ли это было, не знаю, но наш бедный капитан лежал мертвый на палубе, грудь ему пробило насквозь копьем, а голова была раздроблена палицей.

– Что же вы сделали с грузом?

– Я продал его, накупил другого товара, имеющего у нас хороший сбыт, и потом, месяца через четыре, прибыл в Чарльстон, где жила вдова Диксона. Она горевала о муже, но, по правде сказать, деньги, которые я ей привез, помогли ей быстро утешиться. Всего через два месяца она была уже замужем за соседним плантатором. Так всегда происходит в жизни.

– По крайней мере, она наверняка знала, что ее мужа нет более в живых, – задумчиво проговорил старик. – А каково оставаться в неизвестности об участи своих близких – ждать ежедневно их возвращения и приходить, наконец, к мысли, что любимого существа уже нет, что даже прах его развеян, может быть, ветром пустыни!

– О, здесь такая неизвестность насчет судьбы близких нам людей дело самое обыкновенное, – сказал Том. – Сколько людей исчезает бесследно каждый день.

– Случается, однако, что и возвращаются неожиданно, – возразил Эджворт. – Как же здесь неловко лежать, должно быть, я постелил одеяло на кочках.

Он привстал, чтобы перенести свою подстилку на другое место, а Том, решивший ему помочь, внезапно воскликнул:

– Немудрено, что вам было неудобно лежать! Это не кочки, а кости оленя!

Эджворт поднес одну из костей ближе к огню, чтобы рассмотреть ее.

– Том, – проговорил он, – это не кости оленя!

– Ну, может быть, волка или медведя, – проворчал молодой человек, уже успевший задремать.

– Мне кажется, что эта человеческая кость… – продолжал Эджворт. – И именно берцовая кость.

– Так не давайте дотрагиваться до нее собаке, – проговорил Том с неожиданным оживлением, поднимаясь и оглядываясь кругом.

– Что за дьявол? – спросил старик, озадаченный его очевидным волнением. – Кость действительно человеческая.

– Если так, – сказал Том, – то я узнаю это место. – Когда мы нашли труп, то забросали его хворостом. Вот почему здесь такая куча сухих ветвей. Да, это именно то место. Вот и дуб, на котором я вырезал крест.

– Но что это был за человек? Как он умер? – спросил Эджворт.

– Я не могу точно ответить на эти вопросы, знаю только, что убил несчастного один лодочник, с целью поживиться несколькими долларами. Этот Билли…

– Кто, лодочник?

– Нет, тот, убитый. Он служил на нашей шхуне; нанялся к нам всего дня за четыре до отплытия, так что я ничего еще не знал о нем. Кажется, он был из Огайо. Ну, этот Билли имел неосторожность показать тому негодяю свои деньги, и, когда мы сошли на берег и уселись у огня, лодочник стал уговаривать его сыграть в карты, но Билл отказался, чем обозлил мошенника. Тот не выдал, однако, своей досады и пригласил Билла заночевать с ним на шхуне. Мы остались на берегу, но утром, возвратившись на судно, не нашли обоих. Прождав бесполезно до вечера, мы заметили стаю коршунов, круживших над одним местом. «Чуют труп», – сказал один из наших товарищей, старый охотник. – Нет сомнения, что этот злодей убил Колченогого.

– Колченогого! – повторил Эджворт с ужасом. – Почему вы прозвали так Билли?

– У него правая нога была чуть короче левой, и он прихрамывал на ходу. Мы пошли искать труп, и я никогда не забуду того зрелища, которое представилось нам. Мы увидели несчастного и коршунов. Но что с вами, Эджворт? Вы бледнеете, вы…

– Скажите, у этого Билли, или Колченогого, как вы его называете, был шрам на лбу?

– Да, широкий багровый рубец. Вы знали этого человека?

Вместо ответа старик заломил руки над головой и опрокинулся навзничь с громким стоном.