XVII. Де Брас - Игорь Александрович Шенгальц Страница 10

Я все еще стремился добраться до Лигурийского моря — потому что, тысяча повешенных монахов, я имею право отдохнуть на Лазурном побережье!

Ив, несмотря на его габариты и неуклюжесть оказался весьма расторопным в быту.

Мы неспешно продвигались по выбранному мной маршруту — благо, погода и время позволяли. На привалах Ив споро готовил еду — получалось вкусно и сытно, ухаживал за лошадьми, чистил мой костюм от пыли, и делал еще тысячу незаметных, но очень важных дел. В общем, я был им доволен.

Франция — чудесная страна, вот только ближе к югу она в стократ прекраснее, чем на севере. Ехать вдоль теплого моря, когда вокруг пальмы и горы, и каждый городок настолько уютен, что в нем хочется остаться навсегда — это не мчать сквозь гасконские вечно ветреные, холодные и унылые территории, где из земли не растет ничего, кроме раздутого самомнения.

Мы объехали Марсель и Тулон — я решил изменить маршрут, и теперь двигались в сторону Ниццы, которая входила в состав Савойского герцогства в самой южной его точке. В той части страны было беспокойно, там еще шли местные разборки — «война за мантуанское наследство»*, но меня все это мало интересовало. В боевых действиях участия принимать я не намеревался.

* Война за Мантуанское наследство (1628–1631 годы) — война, которая велась за выморочные (с конца 1627 года) герцогства Мантую и Монферрато.

Меня преследовала навязчивая идея искупаться в Лигурийском море. Более я не желал ничего.

Но когда я увидел придорожный указатель съезда на Сен-Тропе, то не смог пропустить это место.

Знаменитый в будущем, благодаря Луи де Фюнесу и его полицейской команде, городок сейчас представлял собой лишь маленькую деревушку, для обороны которой местными сеньорами была выстроена небольшая крепость. Правили тут бароны Гримо, как сообщил мне Ив, на удивление разбиравшийся в окрестных иерархиях.

Мы миновали деревню, выехали, наконец, к побережью, и я соскочил с лошади.

Это было именно то, чего я так желал. Бескрайнее море, каменистый неухоженный берег, слева вдалеке — башня крепости, и никого более, если не считать Ива. Но он благоразумно остался чуть позади, занявшись лошадьми.

Воздух! Чистый, насыщенный солью, чуть отдающий гнилыми водорослями, но при этом обладающий непередаваемым ароматом еще не до конца испорченной людьми природы. Я словно смаковал дорогое вино, вдыхая полной грудью местный воздух.

Где-то вдалеке в море маячили лодки рыбаков, но на пляже, кроме нас, никого не было.

Я скинул с себя одежды, оставшись полностью обнаженным. Пляж и прибрежные воды были непривычно неубраны, в воде то и дело встречались огромные валуны, и ноги болезненно ступали по камням, но я не отступился от своего намерения, осторожно обошел все преграды и погрузился в воду, еще достаточно теплую по моим меркам. Градусов восемнадцать — может, двадцать. Все равно, что принимаешь прохладный душ. В самый раз!

Сколько времени я провел в воде, сложно сказать. Не меньше часа. За это время Ив успел развести костер и приготовить на огне скромный обед, или, скорее, ужин, потому как день шел на убыль.

Я перекусил, выпил бутылку красного вина, потом еще одну, и до самого заката сидел и смотрел на море. Как блики солнца играли на воде, как ветер, то поднимаясь, то чуть затухая, гонял волны, как рыбацкие лодки вдалеке правили к берегу, как солнце постепенно уходило за горизонт, обрамляя напоследок все вокруг невероятной цветовой гаммой.

— Господин, вот одеяло, укройтесь!..

Ив был не просто расторопный, он оказался продуманным малым, и прихватил из таверны кое-что полезное в дороге.

Я с благодарностью закутался в одеяло, и так и уснул, прямо на берегу, вблизи костра, до последнего глядя в далекое синее море.

Спал я в ту ночь крепко и беспробудно. А проснувшись часов в семь утра, когда солнце вновь начало подниматься над небосводом, понял, что выполнил свою цель. Я отдохнул душой. Большего мне не требовалось. Можно спокойно возвращаться в Париж.

Только я хотел дать приказ Иву седлать лошадей, как мои намерения прервали самым грубым образом. С восточной стороны в утренних лучах яркого солнца по пляжу мчал всадник, а прямо за ним неслись еще несколько конных, но сразу было понятно, что они отчаянно преследуют его. И вся кавалькада направлялась прямиком в мою сторону. Твою же мать!

— Зарядить пистолеты! — резко крикнул я Иву. — Быстро!

К счастью, мой новый слуга умел это делать, причем ловко и быстро. И пока всадники мчались на нас, спокойно и без нервов выполнил мой приказ.

Я взял в каждую руку по пистолю. Рапира висела у бедра, как и дага. Конных всадников было не меньше пяти, и они были вооружены и крайне опасны на вид. Так что сходиться с ними в поединке я не особо то и желал.

Тем не менее, я укрылся за крупным, в человеческий рост, валуном, велев Иву отвести коней в сторону, и принялся ждать.

Соленый воздух бодрил, а легкий ветерок, налетевший с востока, остужал голову. Поселиться бы тут навсегда, прикупив домик в Сен-Тропе, — идеальное место, чтобы прожить несколько лет!..

Беглец поравнялся со мной, резко осадил своего коня и спрыгнул на песок, смешанный с галькой.

— Сударь… — начал было он, но тут увидел мое лицо и осекся.

Я тоже увидел его лицо. Это был Атос. По-мужски красивая, благородная физиономия, от вида которой наверняка разбилось не одно женское сердце. И свежий шрам на щеке в форме буквы Z — моя работа.

Дьявол! Он теперь будет преследовать меня даже на курорте?

— Опять вы? — неприязненно уточнил я. Этот человек, пытавшийся меня убить, не имел ни малейшего отношения к образу, созданному Дюма и Смеховым, так что я заколол бы его, не задумываясь, предоставь он только новый повод.

— Вы? — Арман, кажется, потерял последнюю надежду на благополучный исход событий. — Сам сатана сегодня решил устроить со мной свидание!

— Я бы на вашем месте не был бы столь самоуверен, — усмехнулся я. — Думаю, князю Тьмы до вас нет ни малейшего дела, и все ваши проблемы проистекают от вас же самого!

Никаких сомнений в вышесказанном у меня не имелось.

Его преследователи, между тем, были уже в пятидесяти шагах. Пара мгновений, и они атакуют. Пять всадников даже не удосужились зарядить пистолеты, понадеявшись на свое численное преимущество. Лишь обнажили клинки, и летели вперед, пригнувшись к лукам седел, показывая, что переговоров не будет.

Д’Атос шлепнул свою лошадь по крупу, и