Спартанец - Валерио Массимо Манфреди Страница 10

– Я Талос, – ответил юноша и посмотрел незнакомцу прямо в глаза.

– Талос, и все?

– Талос-калека.

Незнакомец замолчал, на мгновение растерявшись.

– Что случилось с твоей ногой? Может быть, ты упал со склона горы?

– Нет, – ответил Талос тихим голосом. – Дед Критолаос говорит, что повитуха слишком резко достала меня из чрева матери. Но я отнимаю у тебя время, тебе, наверное, пора.

– Ты прав, Талос, мне надо идти. Но если я не отдохну хоть чуть-чуть, сердце мое разорвется: я покинул свой город позавчера, на рассвете.

Талос удивленно посмотрел на него:

– Этого не может быть, я точно знаю, что Афины находятся по ту сторону моря. Ты не мог пройти весь этот путь пешком.

– Поверь, все так и было. Фидиппид не лжет, мальчик. Вчера до захода солнца я был в Аргосе.

– Я верю. Но дед Критолаос говорит, что до Афин почти неделя пути.

– Твой дед Критолаос, должно быть, очень много знает… Может быть, он даже знает, кто такой Фидиппид, – ответил атлет с улыбкой.

– Мой дедушка Критолаос знает все. Уверен, он слышал о тебе. Он рассказывал про Олимпиаду и про долину, где проходят соревнования атлетов. Там течет река, которая берет свое начало недалеко отсюда, в наших горах. И вот, – продолжил Талос, – ты проделал этот путь всего за два дня. Ты, наверное, так торопишься потому, что должен передать какую-то важную весть.

– Да, очень важную. Эта весть важна не только для меня, но и для всех греков.

Вдруг Фидиппид нахмурился, в его ясных глазах мелькнула тень.

– Кажется, я знаю, что это за весть, – сказал Талос. – Рыбаки из Гитиона рассказывали, что царь земли, где восходит солнце, послал сотни кораблей с солдатами, чтобы они грабили острова.

– Не только острова, – мрачно ответил атлет. – Они уже высадились на материке. Целый рой воинов, похожий на саранчу, разбил лагерь на берегу моря в двухстах стадиях от Афин, в местечке под названием Марафон. Все наши воины уже там, но их слишком мало, чтобы отразить такое войско. Ночью костров во вражеском лагере так много, что они напоминают звезды в небе. Носы их кораблей высоки, как башни, у них тысячи коней, колесниц, слуг.

– Ты пришел просить помощи у спартанцев, не так ли? Они вам не помогут: мой дед Критолаос говорит, что спартанцы – свирепые воины, самые сильные, но они туповаты и дальше своего носа не видят. К тому же, как ты знаешь, их город не защищен стенами. Поэтому они неохотно покидают его и никогда не оставляют без защиты. Это тоже глупость; если бы они построили стены, им хватило бы нескольких человек, чтобы оборонять его. Тогда основная масса воинов могла бы уйти, чтобы заранее защитить граждан от опасности. Вместо этого они сидят и ждут, когда опасность достигнет берегов реки Эврот.

– Талос, ты мудр не по годам, у тебя быстрый ум. Однако я надеюсь, что ты не слишком расстроишься, если хоть раз твой дед окажется не прав. Насчет скудоумия спартанцев он ошибается. Им придется выслушать меня. Если они позволят врагу уничтожить нас, то завтра наступит их черед. И от Афин уже ничего не останется, помочь им будет некому.

– Я понимаю. Жаль, что уговаривать тебе придется не меня, а спартанцев; что касается меня, то если бы я мог… Я был бы рад сражаться с тобой бок о бок. Мне почему-то кажется, что ты умеешь очень красиво говорить. В Афинах все такие, как ты?

Атлет улыбнулся:

– В Афинах есть люди, которые умеют говорить лучше меня.

– Вряд ли, – сказал Талос, покачав головой. – Ты выиграл Олимпийские игры.

– Это правда, мальчик, но в моем городе ценится не только сила. Ум для нас гораздо важнее. Наши граждане стараются выбирать для управления городом мудрейших людей, а не сильнейших.

– Ты хочешь сказать, что в твоем городе народ сам выбирает правителей? Разве у вас нет царей?

– Нет, Талос. Когда-то они были, но теперь нет.

– Должно быть, у вас очень необычный город!

– Возможно, ты прав. Мне кажется, что тебе бы понравилось у нас.

– Не знаю. Как ты думаешь, существует такая страна, в которой хорошо живется рабам?

Атлет встал и с печалью посмотрел на юношу.

– Мне пора идти, – сказал он и собрался уходить.

Вдруг он обернулся, снял с руки кожаный браслет, украшенный медными заклепками, и протянул Талосу.

– Это тебе на память, Талос. Я носил его на Олимпиаде, вряд ли он мне еще понадобится. А ты когда-нибудь вспомнишь Фидиппида…

Он затянул пояс и бросился бежать в сторону Спарты. Талос застыл в изумлении, а затем ринулся вслед за бегущим атлетом.

– Чемпион! Чемпион! – (Фидиппид приостановился и обернулся.) – Удачи тебе!

Атлет поднял правую руку в знак приветствия и вновь побежал, исчезая в ослепительных лучах солнца.

Афинянин сидел перед благородным Аристархосом, завернувшись в белоснежный паллиум. Аристархос внимательно слушал его.

– Благодарю тебя за гостеприимство, Аристархос. Благородство и доблесть Клеоменидов широко известны в Афинах, и для меня большая честь сидеть за твоим столом.

– Для меня это тоже большая честь, Фидиппид. Этот дом гордится тем, что принимает чемпиона Олимпии. Ты одолел наших лучших юношей, а спартанцы знают цену достойному соперничеству. К сожалению, мой стол накрыт скромно, и я не смогу угостить тебя изысканными яствами. Мне известно, что афиняне подшучивают над нашей кухней, в особенности над черной похлебкой. Однако, как видишь, я не принуждаю тебя к знакомству с этим блюдом местной кухни.

– Я сожалею об этом, благородный Аристархос. Мне было бы крайне любопытно попробовать его.

– Боюсь, что оно мало порадовало бы тебя. Я хорошо помню лицо Аристагора Милетского, когда тот отведал нашу похлебку на приеме, устроенном по случаю его миссии в Спарту восемь лет назад. Впрочем, как тебе хорошо известно, исход той миссии нельзя назвать благоприятным. Он просил наших царей послать пять тысяч воинов для поддержки восстания против великого царя персов. Пять тысяч воинов составляют бо́льшую часть нашего войска: послать их за море было таким риском, на который мы никак не могли пойти.

– Да, вы отказали ему в помощи в отличие от Афин. Мы до сих пор расплачиваемся за этот щедрый жест. Но собрание пришло к выводу, что необходимо помочь эллинским городам, которые восстали против великого царя. Ты согласен, что это решение было справедливым?

– Не следует ли из твоих слов, что ты осуждаешь отказ наших правителей удовлетворить требования Аристагора?

– Это не совсем так, Аристархос, – тут же ответил афинянин, поняв, что задел чувства хозяина. – Я понимаю, какой трудный выбор стоял перед Спартой.

– Дело не в этом, Фидиппид. Поначалу нам казалось, что Аристагором движут благородные идеалы. Он рассказал, в каких тяжелых условиях живут греческие города Азии под игом великого царя. Мы полагали, что единственным его желанием было освободить