Джеймс Клавелл - Сёгун Страница 10

— Это самое плохое! Боже мой, королевство — за грог! — Баккус Ван-Некк был полон уныния. Он подошел и, встав около Блэксорна, всматриваясь в него. Очень близорукий, он потерял свои последние очки во время шторма. Но даже и с ними он всегда подходил как можно ближе. Он был старостой среди купцов, богач и представлял голландскую Восточно-Индийскую компанию, которая дала денег для плавания.

— Мы на берегу и в безопасности, и я тем не менее не имею выпивки. Некрасивая штука! Ужасная! Ты достал что-нибудь?

— Нет. — Блэксорну не нравилось, когда кто-нибудь стоял близко к нему, но Баккус был друг и почти слепой, поэтому он не отодвинулся. — Только горячая вода с травами.

— Они просто не понимают, что такое грог. Нечего выпить, кроме горячей воды с травами. Боже, помоги нам! Я думаю, во всей стране нет ликера! — Его брови приподнялись. — Сделай мне огромное одолжение, кормчий. Закажи ликеру, а?

Блэксорн нашел дом, который они занимали на восточном конце деревни. Охрана из самураев позволила ему пройти, но его люди подтвердили, что сами они не могут выходить за садовые ворота. В доме было много комнат, как и в его, но он был больше и обслуживался многими слугами различного возраста, как мужчинами, так и женщинами.

В живых осталось одиннадцать его людей. Мертвые были забраны японцами. Большие порции свежих овощей начали излечивать цингу, и все они, за исключением двух, начали быстро поправляться. Эти двое страдали желудочными кровотечениями, и их внутренности были воспалены. Винк делал им кровопускания, но это не помогло. К ночи он ожидал, что они умрут. Адмирал был в другой комнате, все еще очень больной.

Сонк, повар, коренастый маленький человек, говорил со смехом:

«Здесь хорошо, как говорит Джохан, за исключением пищи и отсутствия грога. И с туземцами все нормально, если ты не носишь башмаки в их доме. Эти желтые негодяи приходят в бешенство, если ты не снимаешь ботинок».

— Послушайте, — сказал Блэксорн, — здесь священник, иезуит.

— Боже мой! — Все веселье покинуло их, когда он рассказал о священнике и отсечении головы.

— Почему он отрубил голову этому человеку, кормчий?

— Я не знаю.

— Мы лучше вернемся на корабль. Если паписты схватят нас на берегу…

Теперь всех охватил страх. Саламон, матрос, следил за Блэксорном. Его рот двигался, в углах рта появились пузырьки пены.

— Нет, Саламон, это не ошибка, — Блэксорн ответил на немой вопрос. — Он сказал, что он иезуит.

— Боже, иезуит, или доминиканец, или каким бы он ни был в аду — нет разницы среди этих говноедов, — сказал Винк. — Нам бы лучше вернуться на корабль. Кормчий, ты попросишь об этом самурая, а?

— Мы в руках Бога, — сказал Жан Ропер. Это был один из купцов-авантюристов, узкоглазый молодой человек с высоким лбом и тонким носом. — Он защитит нас от молящихся сатане.

Винк оглянулся на Блэксорна.

— А что с португальскими кормчими? Ты не видел их здесь?

— Нет. В деревне не было никаких их признаков.

— Их появится целая толпа, как только они узнают про нас, — сказал Маетсуккер, и юнга Крук застонал.

— Да, и если есть один священник, то скоро будут и другие, — Джинсель облизал сухие губы. — И тогда их Богом проклятые конкистадоры никогда не уедут отсюда.

— Это правильно, — сказал Винк с неохотой. — Они похожи на вшей.

— Боже мой! Паписты! — пробормотал кто-то. — И конкистадоры!

— Но мы в Японии, кормчий? — спросил Ван-Некк. — Он сказал вам это?

— Да. Почему?

Ван-Некк подошел ближе и заговорил тише:

— Если здесь священники и кое-кто из туземцев католики, может быть, верно и другое — про богатства: золото, серебро и драгоценные камни. — Наступила тишина. — Вы видели что-нибудь, кормчий? Какое-нибудь золото? Драгоценные камни на туземцах или золото?

— Нет. Ничего, — Блэксорн мгновение подумал. — Я не помню, чтобы видел что-нибудь. Ни ожерелий, ни бус, ни браслетов. Послушайте, я должен еще кое-что вам сказать. Я был на борту «Эразмуса», но корабль опечатан. — Он сообщил, что случилось, и их беспокойство усилилось.

— Боже, если мы не можем вернуться на корабль, а на берегу священники и паписты… Мы должны найти способ выбраться отсюда. — Голос Маетсуккера задрожал. — Кормчий, что мы собираемся делать? Они сожгут нас! Конкистадоры, эти негодяи, заколют нас своими шпагами…

— Мы в руках Бога, — сказал Жан Ропер самоуверенно. — Он защитит нас от антихриста. Это его обещание. Бояться нечего.

Блэксорн сказал:

— То, как самурай Оми-сан разговаривал со священником, — я уверен, что он ненавидит его. Это хорошо, а? Мне бы хотелось знать, почему священник не носит своей обычной одежды. Почему на нем оранжевая одежда? Я никогда не видел этого раньше.

— Да, это интересно, — сказал Ван-Некк. Блэксорн поглядел на него.

— Может быть, их влияние здесь невелико. Это могло бы нам очень помочь.

— Что нам делать, кормчий? — спросил Джинсель.

— Быть терпеливыми и ждать до тех пор, пока не придет их главарь помещик, этот дайме. Он даст нам уехать. Почему бы ему не поступить так? Мы не сделали им вреда. Мы имеем товары для торговли. Мы не пираты, нам нечего бояться.

— Очень верно и не забывайте, кормчий сказал, что туземцы не все паписты, — проговорил Ван-Некк, больше чтобы успокоить себя, чем других. — Да. Это хорошо, что самурай ненавидит священника. И что вооружены только самураи. Это не так плохо, а? Просто следите за самураями и достаньте обратно свое оружие — это идея. Мы будем на борту до того, как вы узнаете об этом.

— Ну а что случится, если дайме папист? — спросил Жан Ропер.

Никто ему не ответил. Потом Джинсель сказал:

— Кормчий, этот человек с мечом? Он разрубил другого туземца на куски после того, как отрубил ему голову?

— Да.

— Боже мой! Они варвары! Сумасшедшие! — Джинсель был высокий, миловидный юноша с короткими руками и очень кривыми ногами. Цинга унесла все его зубы. — После того, как он отрубил голову, другие сразу ушли? Ничего не сказав?

— Да.

— Боже мой, невооруженного человека убили таким образом? Зачем он сделал это? Почему он убил его?

— Я не знаю, Джинсель. Но ты никогда не видел такой быстроты. Один момент меч был в ножнах, в следующий голова уже покатилась.

— Боже, спаси нас!

— Боже мой, — пробормотал Ван-Некк. — Если мы не сможем попасть на корабль… Черт побери этот шторм, я чувствую себя таким беспомощным без очков!

— Сколько самураев на борту, кормчий? — спросил Джинсель.

— На борту было двадцать два. Но еще были самураи и на берегу.