Том Шервуд - Серые братья Страница 10

Бэнсон не знал, сколько людей следует в случайном кортеже, и не пытался их сосчитать. Ему предложили схватку – и он просто «работал».

Из прогулочной каретки выскочил один из стрелков. Повернув короткую аркебузу стволом в сторону приближающегося к нему незнакомца, стал торопливо насыпать порох на полку – и не успел. Громила вырвал у него оружие и, развернувшись, ударил кулаком в середину груди.

В удар Бэнсон вложил не только вес и мощь тела. В этот миг выплеснулись накопившиеся за дорогу от монастыря «Девять звёзд» и его гнев, и отчаяние, и горечь утраты. Аркебузник, подброшенный в воздух, ударил спиной в дверцу кареты – и, проломив её, в ней застрял. В окошко рядом с его бессильно свесившейся на грудь головой высунулся было ствол второй аркебузы, но громила не мешкал. Подхватив карету за край он приподнял её – и опрокинул. Завалившись набок, карета беспомощно задрала к небу медленно вращающееся колесо.

На секунду все, видевшие это, оцепенели. Затем послышался топот и звон оружия подбегающего десятка охраны. И тут хозяин кортежа высунулся из окна кареты почти по пояс и громко крикнул. Передние остановились, но задние продолжили бег, и тогда их повелитель крикнул ещё раз:

– Всем стоять!

Охранники послушно остановилась, во все глаза глядя на чудовищного убийцу, который приближался к ним размеренно и проворно, и с каким-то нечеловеческим, безумным спокойствием. Во все глаза смотрел на него и плешивый толстяк. По пояс высунувшись из окна кареты, он прокричал:

– То, что ты сделал – справедливо и честно! Но теперь – остановись! Хватит крови. Я хочу познакомиться.

Убийца приблизился, кивнув на ходу. Сел на ступеньку кареты (она скрипнула и покосилась). Негромко сказал:

– Интересно, есть поблизости ручей или речка? У меня лошади с ночи не поены.

– Позади, в миле примерно, был ручей, – ответил ему сверху, из окна, взволнованный собеседник. – Но с дороги не виден. Ты проехал его. Теперь напоить лошадей можно лишь в Плимуте. Ты едешь туда?

Незнакомец кивнул массивной, с двумя макушками, головой.

– Ты где-то служишь, или наёмник, или чей-то вассал? – продолжал интересоваться сидящий в карете.

– Я вольный, – ответил путник, глядя в глубокое осеннее небо. – Был в обучении у мастера. Теперь – один.

– Мастера – чего?

Сидящий на ступеньке перевёл взгляд на вращающееся колесо лежащей на боку кареты и ничего не сказал.

– Я участник одного общества в Плимуте, – понизив голос, сообщил сидящий в карете, – не состоять в котором я не могу, но и состоять в котором – довольно опасно. Мне нужен телохранитель. Моему ты только что шею сломал. Назови цену или условия…

Если бы говорящий это смотрел собеседнику не в макушки, он, быть может, заметил бы движение на его лице, тень тайной мысли, случившееся при упоминании об «одном обществе» в Плимуте. Но тень прошла незамеченной, и сидящий на ступеньке ровным голосом произнёс:

– Работа – знакома. Твоё поведение – благорасполагает. Служить тебе – соглашусь. Ты только иногда отпускай меня, ни о чём не спрашивая. Время от времени мне нужно человеческой крови попить.

– Назови… – голос нанимателя задрожал от радостного волнения, – … цену!

– В деньгах не нуждаюсь, – сказал рекрутируемый головорез. – Покровительство от полиции, стол, и – время от времени – крови.

– Можешь приступить прямо сейчас?

– Могу. Пусть твои люди здесь приберут. Лошадей моих к задней карете привяжут. А я переднюю подниму, да в ней лягу-ка спать. Основная работа, как я понимаю, начнётся в Плимуте?

– Правильно понимаешь, – одобрительно кивнул наниматель, и крикнул своим: – Это – мой новый телохранитель! Возьмите его лошадей! Быстро прибрать здесь – и в путь. Ничего не было!

Не прошло и пяти минут, как кортеж уехал со страшного места. О происшедшем могли бы рассказать лишь небольшие лужицы крови, если бы они не были старательно присыпаны дорожным песком.

Стрит-флэш

Целью визита лондонского вельможи был не сам Плимут, а небольшое, скрытое за несколькими высаженными в ровные каре рощами поместье. В центре этих каре высился едва наметившийся круглый холм, на котором стоял сказочный замок. (Здесь нет художественного преувеличения, – он был действительно сказочным: множество башен и башенок, – и с плоскими зубчатыми верхушками, и с крышами в виде острых конусов; каменные лесенки, бегущие вверх по спиралям, огибающим округлые каменные бока; горбатые мостики, балконы, балкончики, порталы и переходы, множество окон – стрельчатых, округлых, со ставнями и без них, – на много веков запечатлённая безвестным теперь зодчим причудливая каменная паутина, – смесь романтики, фантазии и мастерства.)

К замку прибыли ранним вечером. Кареты въехали на широкое кольцо газона у подножья холма и остановились. Долго стояли в молчании и неподвижности, дожидаясь какого-то урочного часа. Бэнсон сидел в карете со своим новым хозяином. Тот сказал ему, когда подъехали к Плимуту:

– Ничего объяснять и рассказывать не буду. Ценно то, что глаз у тебя будет «свежий». Присмотрись и определи, откуда мне могла бы грозить опасность. Хотя обычно всё проходит спокойно. А завтра днём всё обсудим в подробностях.

Бэнсон кивнул, давая понять, что понял, и дальше просто сидели, молчали.

С разных сторон на круг выезжали кареты; останавливались поодаль и тоже ждали. Наконец стемнело. Из карет стали выходить люди. Они шли к замку – от каждой кареты по два человека.

– В каждой паре, – пояснил Бэнсону плешивый толстяк, – один – из общества «серьёзных людей», второй – телохранитель. Видишь, телохранители несут сундучки? Довольно тяжёлые. Там – деньги. И кроме сундучка телохранитель не должен иметь ничего. Это строгое правило: никакого оружия. Внутри всем придётся раздеться по пояс, так что ты тоже оставь здесь, на сиденье все, какие имеешь, ножи или пистолеты.

Кучера и охрана кортежей уводили в рощи экипажи и лошадей. Хозяин Бэнсона не спешил, давая ему рассмотреть, как всё происходит. Наконец, пошли и они.

(Первая странность, замеченная Бэнсоном, неприятно его уколола: в замок входили гости, и, разумеется, были в нём и хозяева, – но ни одно окно не осветилось огнём, все они оставались непроницаемо чёрными. Трудно отсмотреть и запечатлеть в памяти устройство дома и расположение комнат. Да ещё если был бы обычный дом! Нет, здесь – целый город. Не запомнить и за неделю. Однако Бэнсон старательно, пока смеркалось, смотрел и запоминал, – хотя бы то, что можно было успеть запомнить.)

Темно было и за дверью. Но, когда миновали короткий тамбур и открыли главную дверь, слепящий свет прыгнул на Бэнсона с потолка и со стен.