Юрий Иванов-Милюхин - Казачий дух Страница 10

Неясная тень пробежала по удлиненному лицу женщины, она достала из сумочки дамские сигареты и чиркнула зажигалкой. Выпустив тугую струю дыма вверх, снова обернулась к собеседнику:

— Я догадываюсь, о чем вы хотите спросить, — сказала она. — Я могла бы рассказать нашу семейную тайну, но что вам это даст?

— Ничего, — поспешил заверить господин. — Но согласитесь, имею же я право знать хоть что-то, разумеется, в пределах допустимого.

Женщина щелчком сбила пепел, откинулась на спинку лавочки:

— Видите ли, месье Марли, эта странная загадка больше сотни лет преследует членов нескольких семейств из династий де Арган, де Эстель во Франции, Ростиньяк в России и Свендгрен в Швеции, и конца ей пока не видно. Дело в том, что она связана с раритетами, принадлежащими государству и наши предки поклялись, что найдут и вернут ценности народу во чтобы то ни стало. Речь идет не только об одной этой вещи, но и о других редкостях, не менее достойных, часть из которых нашлась, другая находится в поиске. Сейчас нас интересует судьба лишь этой диадемы. Вам, надеюсь, не стоит разъяснять девиз нашей с вами республики — что принадлежит Франции, то принадлежит ее народу.

— О, прошу прощения, мадам де Арган, если здесь замешаны государственные интересы, то я ни о чем больше у вас не спрошу, — поднял руки вверх мужчина, он поспешно запахнул борта пиджака. — Я думал, что это всего лишь семейное дело герцогов де Арган.

— Так бы оно и случилось, если бы в те далекие времена не была затронута честь и других известных в Европе династий, с которыми породнились мои предки.

— Я снимаю вопрос, мадам де Арган. Деньги я получил, скрывать по этой причине от вас ничего не имею права.

— Вот и отлично, тогда у меня к вам, в свою очередь, назрел первый вопрос. Где вы видели диадему, и не могли ли вы ошибиться, что это именно она?

— В Лондоне, на аукционе Сотбис, ее выставил на продажу господин, пожелавший остаться неизвестным.

— Какова же была цена, кто изделие выкупил, и не узнали ли вы — случайно — откуда приехал тот господин?

Собеседница специально сделала упор на слове "случайно", тем самым показывая, что за вознаграждением по поводу сведений об этом человеке она не постоит. Но мужчина лишь развел руками:

— Увы, мадам де Арган, этот человек так и остался инкогнито для всех. Скорее всего, лот на аукцион выставляло подставное лицо, сам же владелец сокровища не покидал собственного дома.

На некоторое время установилось молчание, каждый из собеседников был занят своими мыслями. Наконец мадам Мария взяла в руки книгу, снова всмотрелась в рисунок:

— Во времена Франклина Рузвельта жила такая русская художница Лилиан Шуматова, — как бы издалека начала она. — Когда эта Шуматова рисовала портрет Президента Соединенных Штатов Америки, тот почувствовал страшную головную боль.

— Я слышал эту историю, — качнул головой собеседник. — Президент Рузвельт умер от кровоизлияния в мозг, а портрет, написанный мадам Шуматовой, стал стоить баснословных денег.

— Мне можно выкупить этот фолиант? — без всякого перехода спросила мадам Мария.

— Ни в коем случае, я взял его из библиотеки Бобур под свое удостоверение личности и под честное слово, — сотворил испуганное лицо Мишель. — Эта книга тоже является раритетом государственного значения.

— Понимаю, — протянула собеседница, глаза ее вильнули в сторону женской сумочки. — Но я имею право сделать из него парочку фотоснимков?

— Пожалуйста. И здесь я вам помогу.

Молодая женщина вытащила из своей сумочки миниатюрный цифровой фотоаппарат "Сони", отщелкала несколько кадров из книги в руках собеседника. Попросив его открыть титульный лист, она проделала то же самое. Затем вернула фолиант сыщику.

— Спасибо, Мишель, я вам очень признательна.

— Всегда к вашим услугам, мадам Мария, — наклонил тот голову с прекрасной прической.

— Если узнаете что-то новое о господине, выставлявшем диадему на аукционе в Лондоне, сообщите, пожалуйста, мне.

— Сегодня вечером у меня встреча с весьма информированным человеком в кафе "Ла Мейсон Розе", я постараюсь разузнать у него сведения, интересующие вас. Этот солидный коллекционер в курсе многих событий.

— Вы имеете ввиду кафе, которое находится на Монмартре?

— Именно так, мадам Мария. Розовое двухэтажное здание с кафешкой на первом этаже, оно расположено между площадью Тертр, где местные художники выставляют на продажу свои картины, и трехэтажной виллой певицы Далиды.

— Это как раз то самое место, в котором все знают про всех, — с улыбкой кивнула собеседница. — Ведь там с давних пор собираются известные писатели, художники и артисты, самые большие сплетники. Я уверена, что сегодня вечером вам повезет значительно больше.

— Спасибо, мадам де Арган. Я вам позвоню.

— Удачи, месье Марли, я буду ждать вашего звонка с нетерпением.

Палящее солнце успело перевалить на вторую половину небосклона. Серебристый "ситроен" проскочил до середины аккуратного городка Обревиль и с центральной его площади завернул налево, в одну из многочисленных улочек. Когда двух и трех этажные виллы горожан остались позади, на пути автомобиля вырос мостик через речку Эр с прозрачной водой и с водорослями, отпустившими ветви по течению. За мостиком показались очертания родового замка, построенного в тринадцатом веке. Когда-то он принадлежал известному роду французских рыцарей, последний представитель из которых погиб в России во время похода в эту страну императора Наполеона Бонапарта. Потом замок выкупила Софи де Люссон из семьи парижских дворян, она, в свою очередь, передала его с немалым при нем имуществом своему младшему сыну Пьеру де Аргану, связавшему судьбу с не менее именитой во Франции фамилией де Эстелей путем женитьбы на их дочери Сильвии. С тех пор усадьба стала принадлежать герцогам де Арган, получившим этот титул не только через женитьбу на титулованных особах, но и за прилежную службу на благо народу Франции. Дед нынешних молодых наследников имения являлся во времена Второй мировой войны правой рукой генерала де Голля, возглавившего армию сопротивления гитлеровским оккупантам.

Автомобиль подкатил к массивным воротам, которые сразу отворились вовнутрь. Машина проехала по узкому проходу в небольшой дворик и остановилась возле мраморной лестницы, ведущей в здание, сложенное из тесанных скальных пород. Вокруг возвышались серые замшелые стены, мешающие солнечным лучам их обогреть, дворик полностью освещался дневным светилом лишь в полдень. Мадам де Арган вышла из машины, передала ключи вышедшему навстречу слуге и заторопилась ко входу. Из просторного вестибюля первого этажа, уставленного старинной мебелью из красного дерева с тяжелыми медными канделябрами по углам, она по узкой каменной лестнице поднялась сразу на третий этаж и остановилась перевести дыхание возле высокой двери с ручками в виде звериных голов, начищенных до блеска. Звери в своих пастях держали толстые медные кольца, которыми нужно было постучать об их мохнатые лапы, чтобы предупредить о своем намерении войти в комнату. Это была детская. Изнутри не доносилось ни звука, видимо, Серж, муж мадам Марии, занимался с детьми, рассказывая им по русски ровным своим баритоном историю рода де Арган. Он проделывал это ежедневно, добиваясь того, чтобы они знали о своем происхождении как можно больше. Женщина взялась за кольцо, стукнув им пару раз по лапам зверей, открыла дверь и вошла в комнату. Шестилетний Захар сидел за низким столиком и рассматривал цветные картинки в русской книжке, рядом с ним пристроилась пятилетняя Анна, она не сводила больших глаз с отца, удобно умостившегося в глубоком кресле. Дети имели белокурые волосы, длинные и волнистые, и карие зрачки, доставшиеся им от предков. Еще они обладали смазливыми смышлеными мордашками с подвижными чертами, по которым вряд ли можно было определить их национальность. Скорее всего, мальчик и девочка стали детьми мира, лишь в их взглядах иногда проскальзывала та отличительная черта, имеющая полное право быть отнесенной к одной нации — к русской.