Андрэ Арманди - Тайны острова Пасхи Страница 10

Составлено в количестве экземпляров, равном числу содоговаривающихся, на гербовой бумаге, ценностью в четыре франка, нами, нотариусом Бикокэ из Болье, в вышепоименованном Замке Ла-Гурмери, коммуны Ганьяка, и прочитано содоговаривающимися в присутствии сторожа вышеназванного Замка, сударя Гаспара Гурля, каковой и подписался вместе с содоговаривающимися.

Составлено в Ла-Гурмери, близ Ганьяка.

21 января 192...

Прочтя это, нотариус продолжал:

― Согласно полученным мною от моего клиента указаниям, первое чтение проекта этого контракта было произведено, мною сего 13 января...

― В пятницу, ― заметил озабоченный Флогерг.

― ...И вам была предоставлена, ― продолжал нотариус, ― неделя на размышление принять или не принять заключающиеся в нем условия. Так как неделя заканчивается сегодня в полночь (он посмотрел на часы), то вам остается еще час с четвертью, чтобы согласиться или отказаться. Само собою разумеется, что вам предоставляется свободный выбор и что в случае вашего отказа, вы получите возмещение расходов для возвращения в Париж и сверх того вознаграждение в размере 500 франков каждый. Теперь я вас слушаю, господин Гартог.

Гартог справился со своими заметками, которые он набрасывал во время чтения нотариуса, и затем начал:

― Вступительный пункт: я требую, чтобы местожительством содоговаривающихся был назван Париж, а не Ганьяк.

― С какой же целью? ― сказал удивленный нотариус.

― Обращение в суд, в случае спора, происходит по местожительству, ― пояснил Гартог. ― Местом моего действия в будущем не будет департамент Коррезы, и я желаю, чтобы мне не встретилось необходимости в бесполезных поездках.

― А вы предвидите судебный спор?

― Его никогда не предвидят, когда подписывают контракт. Он почти всегда возникает, когда контракт приходит в действие.

― Но, ведь... для регистрации...

― И для составления новых актов, которые могли бы вытечь из первого, ― улыбнулся Гартог. ― Я вас понимаю, господин нотариус, и вполне одобряю. Каждый заботится о своих собственных интересах. Но вот так можно устроить все к общему удовольствию: вы прибавите примечание, в котором будет предусмотрено, что всякая тяжба в трибуналах департамента Сены должна будет пользоваться нотариальными актами, исходящими из вашего округа. Подходит ли это вам?

― Я не вижу в этом большого неудобства, ― сказал нотариус.

― А вы, господа?

― Никакого.

― Никакого.

― Никакого.

― Значит, это принято. Параграф 3: об оказываемом нами содействии. Я желал бы, чтобы в этот параграф была вставлена оговорка, ограничивающая пределы этого содействия. По смыслу параграфа выходит, что мы даем доктору Кодру над собою право жизни и смерти.

― Простите, ― перебил Корлевен, ― но я полагаю, что именно таким образом дело и должно обстоять. Мне кажется, что подобное предприятие не может обойтись без некоторого риска; и что осталось бы от договора, если бы мы имели право рассуждать об этом риске, когда придет критический момент? Я возражаю против всякой оговорки или прибавления к этому пункту.

― Тем более, ― поддержал я, ― что доктор Кодр, действуя так, располагал бы только вещью, которая принадлежит ему в действительности, так как без него...

― Я настолько не дорожу своей шкурой, ― с горечью сказал Флогерг, ― что не стоит пачкать контракт ради ее защиты.

― В таком случае я не буду настаивать, ― ответил Гартог. ― Пункт 5: раздел прибыли. Определение ― «результаты, приобретения или открытия научного рода» ― слишком туманно; можно открыть золотые монеты, древность которых будет иметь ценность научную, а золото их ― ценность денежную; можно найти статую, драгоценности, мало ли что еще, и господин Кодр будет в праве требовать их от имени науки, а одно уже перечисление возможных последствий его открытий, сделанное в параграфе первом, достаточно показывает, что мое возражение обосновано: ведь этот пункт предвидит пять возможных последствий научного рода, и только одно ― финансового. Я не хочу оскорблять доктора Кодра, заподазривая его намерения, но предлагаю следующий дополнительный текст:

В том случае, если один и тот те предмет одновременно будет иметь ценность и научную, и денежную, то существенная ценность означенного предмета считается независимой от той, которую может прибавить ей его научное или антикварное значение: означенная ценность будет тогда возмещена четверым содоговаривающимся, и господин Кодр, уплатив таким образом ее стоимость, становится единственным владельцем означенного предмета.

― Нет никакого сомнения, ― сказал нотариус, ― что это вполне в духе всего контракта, составленного господином Кодром. Беру на себя включение этого пункта.

Это, по-видимому, очень успокоило Гартога, который, быть может, готовился к упорному спору по поводу этого важного пункта.

― Это все? ― спросил нотариус.

― Все, если речь идет об исправлениях. Но остается еще один пункт, который требует для меня пояснения: с какой целью параграф шестой воспрещает наследование доли умершего члена экспедиции?

― Я поставил этот вопрос моему клиенту, ― сказал нотариус. ― Он очень кратко отвечал мне, что на это у него есть свои причины и что он их вам изложит лично. Если бы вы настаивали на изменении этого пункта sine qua non, во что бы то ни стало, то мне было бы невозможно пойти вам навстречу.

― Я не сказал, что пункт этот надо изменить, так как, что касается меня, у меня нет наследника. Я хотел знать, вот и все. Я подожду.

― А вы, господа? ― спросил нотариус, обращаясь ко всем нам.

Общий отрицательный жест подтвердил решение Гартога.

― Итак, если я хорошо понял, то, по внесении вышеуказанных дополнений, вы готовы подписать договор? ― сказал нотариус.

― Готовы.

― Превосходно. Я только впишу дополнительный пункт ― и тогда попрошу вас подписать.

Первою шла подпись Гартога, крупная, массивная, плотная, подобранная, такая, каков и сам он в своем внешнем облике. Общая решительная черта, коротко оборванная и твердо проведенная, перечеркивала Г и делала черточку над т. Другая черта, очень короткая, подчеркивала подпись и заключалась очень четкой точкой.

Затем шла подпись Корлевена, связанными, округленными и законченными буквами. Она начиналась инициалом его имени и заканчивалась простым росчерком, слегка намеченным, идущим горизонтально.