Эндрю Ходжер - Храм Фортуны II Страница 10

С остальными быками тоже было быстро покончено, служители уволокли трупы, мальчики опять привели в порядок песок. Представление продолжалось. Следующий номер.

Теперь на арене появилась стая косматых свирепых волков; они хищно щелкали зубами и подозрительно оглядывались по сторонам в поисках добычи. Конечно, шум трибун и сверкание белого песка мешали им и даже пугали, но зверей не кормили так долго, что сейчас чувство голода притупило в них инстинктивную осторожность.

Против волков выпустили группу гельветов — обитателей альпийских гор, привыкших к такому противнику. Ведь им часто приходилось защищать свои стада в схватках со свирепыми лесными разбойниками.

Рослые ловкие гельветы вызвали громовую овацию трибун — они молниеносно разделались с волками, забросав их короткими дротиками и изрубив широкими пастушескими ножами. Под восторженный рев трибун они ушли с арены, а служители выпустили еще одну стаю волков — на сей раз кантабрийских, поджарых, мускулистых, с горящими желтым огнем глазами.

А места на специальных возвышениях у бортика заняли широкоплечие балеарцы — непревзойденные мастера пращи. Раскрутив свои кожаные ремни, они принялись метать круглые тяжелые камни в мечущихся и воющих зверей. Избиение продолжалось минут двадцать. Мертвых и оглушенных волков утащили обратно в подземелье, а балеарцы гордо прошествовали мимо цезарской ложи. Даже Тиберий оценил их мастерство и одобрительно качнул пару раз своей большой лысой головой.

Теперь пришел черед более экзотического зрелища — из ворот выкатились легкие колесницы, запряженные парой специально обученных коней. В них — рядом с возницами — стояли, опираясь на копья, рослые воины с подвязанными черными бородами, в пурпурных, расшитых золотом одеждах, в высоких тиарах на головах. Они должны были изображать древних египтян, ассирийцев и вавилонян и продемонстрировать знаменитую «царскую охоту», которой увлекались фараоны и прочие восточные владыки — охоту на львов и леопардов.

Вот и сами животные появились на арене, подрагивая боками, размахивая хвостами, открывая и закрывая хищные пасти с грозными клыками. Пружинистым шагом двинулись они вдоль арены, в любой момент готовые к прыжку на врага.

Пропели трубы, давая сигнал к началу охоты; колесницы сорвались с места и мягко, плавно покатились, песок летел из-под копыт лошадей, гривы развевались на ветру. Возницы крепко держали поводья, воины поудобнее перехватили свои тяжелые копья.

Львы и леопарды беспокойно заметались, сверкая глазами, выискивая место, где можно спрятаться. Но на пустой арене сделать это было невозможно. Оставалось принять вызов.

Вот первый охотник напрягся, прицелился и копье резко вырвалось из его руки. Острие пробило бок одному из леопардов, прошло насквозь, зверь забился на песке, заливаясь кровью.

Зрители рявкнули от восторга.

— Есть!

— Отлично!

— Habet! Попал!

Еще несколько копий просвистело в воздухе; одни нашли свои жертвы, другие воткнулись в песок. Гонка продолжалась.

Но вот один из львов высоко подпрыгнул и всей тяжестью тела обрушился на лошадей ближайшей к нему колесницы. Легкая повозка перевернулась, люди вылетели из нее. Охотник успел припасть на колено и острием своего оружия встретить ринувшегося на него разъяренного зверя, а вот вознице не повезло — другой царь зверей могучим ударом лапы просто сорвал голову с плеч участника «царской охоты».

Запах крови привел животных в бешенство; с громовым рыком они метались по арене, норовя вцепиться в лошадей или людей. Запас копий у охотников уже закончился, а сходить на землю и атаковать хищников с мечами в руках они не отваживались. Да и не было такого в традициях древних египтян и ассирийцев.

По сигналу распорядителя из ворот выбежала и заняла свои места группа ливийцев; это были сагетарии — стрелки из лука, стажеры из цезарской гладиаторской школы на виа Лабикана.

Протяжно запели стрелы. От них львам и леопардам было уже не укрыться. Один за другим звери замирали на песке. Зрители негодующе топали ногами — зрелище не оправдало их ожиданий.

А затем было и многое-многое другое — Друз действительно не поскупился, такого разнообразия римский народ давно не видел.

Чернокожие нубийцы с короткими острыми дротиками и сетями истребили еще несколько львов; крупные полосатые азиатские тигры в свою очередь истребили несколько преступников, брошенных на арену по приговору суда без оружия. Потом какой-то парень из Малой Азии пытался сразиться со здоровенной змеей, но та вела себя очень пассивно, даже раскаленные железные прутья не смогли расшевелить гада и пришлось просто отрубить ему голову.

Вслед за этим на арену выходили носорог, несколько горных барсов, какая-то огромная ящерица неизвестно откуда, еще и еще звери, рептилии, пресмыкающиеся.

Больше всего публике доставил удовольствие поединок огромного германца, захваченного недавно в плен где-то на Рене, и исполинского черного медведя родом из тех же краев. Человек располагал всего-навсего парой тяжелых свинцовых перчаток — в таких обычно выступали профессиональные боксеры, а зверь, помимо страшной силы, имел еще зубы и когти.

Схватка проходила очень интересно — германец поначалу едва не угодил в объятия своего страшного противника, но потом стал осторожнее, выжидал момент, ловко маневрируя. Зверь ревел, поднимаясь на задние лапы и брызгая слюной из зловонной пасти.

Под поощрительные крики зрителей человек неожиданно перешел в атаку и нанес правой рукой сильнейший удар прямо в голову медведя. Тот на миг потерял ориентацию, обалдело крутя мохнатым загривком. Германец тут же врезал с левой ему по носу, а потом вновь обрушил правую; попал по черепу, между ушами. Медведь коротко всхрапнул и вдруг повалился на песок. И замер там. Германец стоял над огромной поверженной тушей, тяжело дыша, его грудь вздымалась, а тело блестело от пота.

Распорядитель произвел проверку и возвестил, что зверь мертв. Зрители встретили это известие таким ревом, что Тиберий скривился и закрыл уши ладонями.

Провожаемый громом аплодисментов, германец удалился. Все, теперь его будущее — по крайней мере, ближайшее — обеспечено. Ланисты сейчас передерутся друг с другом, желая заполучить такого бойца. С этим парнем можно делать хорошие деньги. С сегодняшнего дня у него будет калорийное питание, новая одежда, ежедневные тренировки, а ночью — вино и женщины. Что еще нужно варвару?

Пока публика надрывала глотки, выражая свое восхищение силой и мужеством германца, Друз, которому уже наскучила травля зверей, махнул распорядителю. Тот понял приказ и коротко переговорил со своими помощниками. Те принялись за дело.