Сергей Шведов - Поверженный Рим Страница 11

— Я не франк, — усмехнулся Верен. — Впрочем, это не имеет никакого значения. Патрикий Руфин полагает, что с тобой можно иметь дело, комит. И в данном случае его слово было решающим.

— Странно, что римлянин, пусть и хорошего рода, занял столь высокое положение среди волхвов и ведунов бога Велеса, — покачал головой Андрогаст. — Но еще более странно, что сын великого князя Коловрата и княгини Любавы, последний представитель одного из самых знатных ругских родов, ходит на подхвате у изгоя.

— Все бывает в этой жизни, высокородный Андрогаст, — спокойно отозвался Верен. — Я знаю одного руга, тоже хорошего рода, который не только пошел на службу к римлянам, но и отрекся от своих богов.

— Ты, кажется, хочешь меня оскорбить, ведун Верен, — нахмурился комит.

— Нет, высокородный Андрогаст, я просто хочу сказать, что неисповедимы пути не только богов, но и людей. Возьми хотя бы меня: я родился на берегах Дона, но богам было угодно, чтобы мой путь пересекся с твоим на берегах Сены. И ни ты, ни я не знаем, что ждет нас впереди.

Андрогаст еще раз, но теперь уже более придирчивым взглядом окинул своего собеседника. Верен был высок ростом, широкоплеч, мускулист, светловолос и белокож. В его голубых насмешливых глазах, прямо смотревших на собеседника, читались ум и железная воля. Этот молодой человек был рожден для власти, и Андрогаст почти не сомневался, что Верен сын Коловрата рано или поздно добьется своего.

— Ты уже осмотрел город? — спросил комит.

— Да, — кивнул Верен. — Стены его высоки и почти неприступны. Ворота узки настолько, что всаднику приходится пригибаться, въезжая в них. Даже если эти ворота будут распахнуты настежь, нас испятнают стрелами с башен раньше, чем мы успеем прорваться в город. Римляне умеют строить, надо это признать, высокородный Андрогаст.

— Римляне вообще многое умеют, — усмехнулся комит. — Именно поэтому мы с родовичем Меровладом в свое время пошли к ним на службу. Наши отцы проиграли войну готам, и чтобы одолеть извечных врагов, надо было учиться.

— Сейчас готам еще хуже, чем нам, — усмехнулся Верен. — А у ругов появились новые враги. Я должен отомстить гуннам за смерть своего отца и старших братьев и вернуть утерянные русколанами земли. Я готов учиться, комит Андрогаст.

— В таком случае, ведун Верен, реши первую мою задачу: найди самое слабое место в обороне города.

— Лодочные ворота, — сразу же отозвался Верен. — Если сломать решетку, перекрывающую рукав реки, ведущий на городскую пристань, да еще сделать это незаметно, то можно взять город в течение одного дня.

— Так ведь и римляне это прекрасно понимают, — усмехнулся Андрогаст, — и всегда держат в этом месте хорошо снаряженный отряд.

— В таком случае, комит, тебе придется уничтожить легионеров, охраняющих Лодочные ворота, и поднять решетку. За остальное я ручаюсь.

Андрогаст отлично понимал, что без помощи франков ему не захватить Паризий. А без захвата этого важного стратегического центра мятеж британских легионов захлебнется в самом начале. И все усилия комита по устранению императора Грациана и верных ему людей пойдут прахом. Магистр Нанний, надо отдать ему должное, был не только опытным военачальником, но и очень предусмотрительным человеком. Его агенты пристально следили за перемещениями всех без исключения легионов на территории Галлии, и любая попытка двинуть их на Паризий была бы тут же обнаружена и пресечена магистром пехоты. Грациан обещал приехать в Паризий через месяц. Времени вполне достаточно, чтобы приготовиться к достойной встрече, однако заговорщикам следовало поторопиться, ибо нельзя до бесконечности вести пустые, но опасные разговоры. Рано или поздно какой-нибудь «доброхот» отправит донос императору о готовящемся мятеже, и все рухнет в одночасье.

— Хорошо, — кивнул Андрогаст. — Ворота я тебе открою, княжич. Но хватит ли у тебя сил, чтобы захватить город?

— Хватит, — усмехнулся Верен. — И не только на то, чтобы захватить, но и на то, чтобы удержать.

Вряд ли Магнум Максим, метящий в императоры, согласится отдать Северную Галлию варварам, но этот вопрос сейчас менее всего волновал Андрогаста. Главное — начать. А уж там как получится. Ни один мятеж не обходится без потерь для империи, так почему же мятеж дукса Максима должен стать в этом ряду исключением.

— Мне нужен Грациан, — не стал скрывать своих истинных целей Андрогаст. — Лучше мертвый. С мертвыми меньше хлопот. За его голову я обещаю тебе, княжич Верен, сто тысяч денариев.

— А сколько за его голову получишь ты, комит? — спросил русколан.

— Пусть это останется моей тайной, — усмехнулся Андрогаст.

Верен поднялся из-за стола, кивнул комиту и направился к выходу. При ходьбе он довольно заметно хромал, возможно, просто подвернул ногу, но в любом случае его походка напоминала гусиную, что слегка позабавило Андрогаста.

Император Грациан прибыл в Паризий в начале лета в сопровождении тысячи гвардейцев и доброй сотни чиновников свиты. Такой наплыв гостей для небольшого города оказался довольно обременительным, и викарию Авсонию с большим трудом удалось разместить привередливых римлян по квартирам. Магистр Нанний с удовлетворением отметил, что божественный Грациан сильно возмужал за минувший год. Императору уже перевалило за двадцать, он одержал победу над готами, не прибегая к помощи своих наставников, и, видимо, обрел столь необходимую каждому верховному правителю уверенность в себе. Кроме того, император женился. Причем женился по любви. О своей жене он сейчас и рассказывал Наннию, который не столько слушал императора, сколько любовался им. Магистр пехоты не без основания считал Грациана произведением собственных рук. И как всякий истинный ваятель, был горд полученным результатом.

— Какая все-таки дыра этот твой Паризий, сиятельный Нанний, — неожиданно закончил свой вдохновенный рассказ божественный Грациан.

— Зато город окружен крепкой стеной, — усмехнулся магистр. — Более надежного убежища в этом суровом краю просто нет.

Грациан, проголодавшийся после непростого путешествия, с удовольствием откликнулся на призыв Нанния и присел к накрытому столу. Викарий Авсоний не ударил в грязь лицом и сумел порадовать божественного Грациана, обладавшего с детства хорошим аппетитом, замысловатыми блюдами. — Как обстоят наши дела в Британии? — задал наконец Грациан самый важный, по мнению Нанния, вопрос.

— Скверно, — не стал скрывать от императора истинного положения дел магистр пехоты. — Дукс Магнум Максим полагает, что удержать Британию мы сможем лишь в том случае, если увеличим количество наших войск на острове втрое, но у нас нет средств не только на формирование новых легионов, но даже на переброску в Британию уже созданных. Шесть новых легионов, предназначенных для дукса Максима, застряли здесь, в Северной Галлии, по той простой причине, что нам нечем платить им жалование. Комит Андрогаст с трудом удерживает их от бунта. Я вызвал дукса Максима в Паризий, чтобы выслушать его мнение о положении дел в Британии и принять наконец пусть и тяжелое для всех нас, но верное решение.