М. Р. Маллоу - Универсальный саквояж миссис Фокс Страница 11

– Простите, мэм! – извинился на ходу искатель приключений.

В спину им неслись истошные вопли, призывающие одновременно Господа, шерифа и быстрее ловить воров.

Тем временем двое джентльменов пересекали каменный мост, под которым шумел водопад. Затем их глазам открылась широкая мостовая, по которой они рванули, проигнорировав тротуар, огороженный выкрашенным белой краской парапетом. Мимо магазинов и лавочек с полосатыми тентами, мимо церквей, скверов и палисадников, мимо неспешно трясущихся экипажей, мимо тележки мороженщика, мимо фонтана… Свернули на перекрестке, помчались вдоль усаженной вязами аллеи. Обогнули какое-то крупное здание. Здесь дома стали встречаться все реже, реже, пока мощеная дорога не кончилась.

Вдоль утоптанной пыли шумели кронами вязы. Отбрасывали послеобеденные тени стены деревенских домов. Здесь компаньоны несколько сбросили скорость: дорога шла в гору. Кругом росли березы и клены и, в общем, скоро стало похоже, что искатели приключений оказались в лесу.

– Куда теперь? – громко дыша, поинтересовался Дюк.

– Куда угодно, только не на станцию, – отозвался компаньон. – Точнее, на станцию, но на другую. И чем дальше от этой, тем лучше.

– А телеграф? – мрачно спросил Дюк.

– Ну, и что нам теперь, стать лесными жителями? – буркнул Джейк. – Поедем как-нибудь. На крыше поезда, я не знаю. Придумаем, в общем.

Они опять повернули, обходя верхушку холма. Дальше дорога спускалась, превращаясь в развилку. А неподалеку, умиротворяюще журча, падал на зеленые от мха валуны хрустальный поток. Со слоистых скал свисали к самому ручью изумрудные папоротники. Где-то поблизости щелкала и свиристела птица.

– Вот в этом райском местечке, – задумчиво сообщил Джейк, – я предлагаю…

Он зевнул, не договорив.

– Да, и не говорите, – кивнул компаньон. – Чертовски своевременное предложение, мистер Саммерс. Такое нервное утро….

– Ах, и не говорите, мистер Маллоу, и не говорите! – Джейк сделал вид, что обмахивается кепи.

Он попрыгал по нагретому солнцем мху, потрогал его рукой.

– Ну что же, сэр, к вашим услугам мягкая постель. Белье, правда, сыровато немного, но не будем занудами.

Выбрав местечко посуше, двое джентльменов устроились, подложив под голову саквояж и накрывшись пиджаками.

– Вы знаете, мистер Саммерс, – мечтательно пробубнил компаньон из под козырька кепи, – не надо было так усердствовать с вещами.

– М-м-м? – отозвался компаньон.

– Я говорю, плед жалко.

Джейк, точно, вспомнил плед. В желто-зеленую клетку. Эх, остался на клумбе.

– Ну что уж теперь-то, – заметил он философски. – Привыкайте, сэр, к спартанской обстановке.

– Ты знаешь, – промямлил Дюк, – я даже представить не могу, как я этому Веркору скажу.

– Да перестань. У кого угодно могут стырить бумажник.

– Да нет, не в этом дело, – Дюк сел. – Просто с письмом было бы так: мы приходим, спрашиваем капитана, отдаем ему письмо, и все. Он теперь знает, кто мы такие и что нам от него надо.

Он повернулся к компаньону.

– А теперь что?

Джейк тоже сел.

– Ну что, ничего. Все то же самое, только про письмо придется сказать. Так, мол, и так, было письмо от моего отца, но…

– У отца всяких приятелей – миллион по всему свету! – тоскливо сказал Дюк. – Вдруг этот Веркор вообще его не помнит?

– Почему «не помнит»? Я своими ушами слышал – «капитан Веркор, мой старый знакомый».

Дюк тяжко вздохнул.

– Это всего-навсего означает, что они черт знает как давно познакомились. Я о нем, между прочим в первый раз сегодня услышал!

Он вцепился зубами в бутерброд.

– Сэр?

– Я не смогу! – тоскливо промычал Дюк. – Я же никогда ни у кого ничего не просил! Каким идиотом я буду выглядеть! Так, мол, и так, капитан Веркор, я сын Томаса Маллоу, вашего старого знакомого, которого вы, может быть, помните, у меня сперли бумажник и…

– Возьмите меня на борт!

Джентльмены помолчали. Дюк поднял кудрявую голову.

– Понимаешь? Все бы ничего, кабы не этот бумажник. Получается какое-то: «подайте бедному сиротке»!

Джейк перевернулся на живот и подпер подбородок кулаками.

– Стоп, сэр. Предлагаю отложить панихиду и подумать, как сказать про бумажник так, чтобы не выглядеть попрошайкой. Поехали.

– Э-э-э, – протянул компаньон.

– Неплохо для начала.

– В-видите ли, месье Веркор, тут такое дело… стоп, нет. Видите ли, капитан, есть одно затруднение… опять не так. Э…

– Могу я просить уделить мне пару минут?

– Здорово чешешь!

– Потолкайся в прихожей в доме, где кто-то умер, и не так споешь. Поначалу вообще было: «здрасьте, я сын мистера Саммерса». И все стоят, смотрят. Переглядываются.

– Почему?

– Потому. Кто там помнит, как его зовут-то. Гробовщик и есть гробовщик.

– А делать что? «Я сын похоронного церемониймейстера»? «Мой отец мистер Саммерс, похоронный церемониймейстер»? «Я насчет вашего гроба»?. Ужас какой-то. Как же ты выкручивался?

– Ха, – усмехнулся Джейк. – «Похоронный дом Саммерса», сэр. Тут плохо только, если в доме вообще нет покойников.

– Что, и такое бывало?

Джейк любовался облаками.

– Да много всякого было. Дело не в этом. Мы-то с вами лица частные.

– Какая досада, – огорчился юный Маллоу. – Придется выкручиваться как частное лицо.

Джейк не ответил. «Частное лицо» еще помычало и выдало:

– Понимаете, сэр, тут такая история…

– Какая история?

– Да ну тебя!

– Ладно. За нас одно обстоятельство.

Дюк с надеждой посмотрел на компаньона.

– У нас нет другого выхода. Так что хочешь – не хочешь, а придется как-то с этим Веркором объясняться.

– Утешил, нечего сказать.

– Потом, – раззевавшийся компаньон расправил пиджак, укрываясь, – потом придумаем.

Шумел водопад. Заливались птицы. В небе, расправив крылья, парил то ли коршун, то ли ястреб, то ли еще кто-то.

– Ай, как-нибудь! – буркнул Дюк себе под нос, свернулся калачиком и уснул.

Звякнул дверной колокольчик и Джейк переступил порог маленькой лавки в нью-хэмпширском Уинчендоне – знаменитом на всю страну Городе Игрушек. Лавка неожиданно возникла на его пути, пролегавшем через лес где-то возле Миддлтона: обычного вида, с полосатым бело-желтым тентом над входом, с резиновыми бэби в чепчиках, с игрушечной кухней и книжками про Бастера Брауна в витрине.

С полок пялились стеклянными глазами куклы в воздушных шляпках, скалились лошади на колесиках, клоуны в шароварах со звездами глупо растягивали губы, молитвенно складывали ладони ползающие по проволоке жестяные мартышки в фесках, сверкали лаком колес экипажи, таращили круглые нарисованные глаза пары тварей из огромного Ноева ковчега.

– Что вам угодно, молодой человек? – поинтересовался продавец – юркий джентльмен со сверкающей лысиной.

При этих словах сами собой завелись и поехали по игрушечным рельсам штук пять поездов.

– Есть у вас мультископ? – неожиданно для себя поинтересовался искатель приключений.

– Ну конечно! – хозяин сверкнул улыбкой под закрученными усами. Его крупные зубы были похожи на очищенный миндаль.

– Безусловно! Непременно! Я бы даже сказал, разумеется, есть!

И немедленно выложил на прилавок сначала один, потом другой, еще один, еще…

«Превосходное удовольствие для детей!»

«Восхитительное развлечение для всех!»

«Игрушка, но больше, чем игрушка!»

Разноцветные стеклышки с едва слышным стеклянным звоном складывались так и этак. Дождавшись, когда узоры станут повторяться, Джейк взял второй. Потом еще один, еще…

Поймав сиропный взгляд продавца и вспомнив, что в кармане пусто, искатель приключений замялся.

– Понимаете, сэр, я… у меня.

Продавец вопросительно поднял голову.

– Тут такая история… – ляпнул искатель приключений.

Любезная улыбка хозяина лавки мгновенно стала натянутой.

– У меня нет другого выхода! – закричал Джейк. – У нас украли бумажник!

Но слов, которые произнес продавец с сомнением на лице, не было слышно, искатель приключений в растерянности переспросил, оглянулся зачем-то через плечо, и ничего не увидел. То есть, совсем: ни тьмы, ни тумана, просто – ничего. Он был где-то без места и времени.

«Мы грабим и тырим добро мертвецов,Выпьем, братишки, йо-хо!»

«Вот тут-то и вынырнул черт Дэви Джонс.Йо-хи-хо, и бутылка рому!»

«Съедят и выплюнут мое они нутро…».

Голос, как с удивлением понял искатель приключений, был его собственным.

Глава шестая, в которой жизнь Дюка Маллоу подвергается опасности

Джейк протер глаза: все нормальные люди видят во сне сны, а он, изволите ли видеть, поет. И хоть бы путное что-нибудь, так нет, чушь какая-то. Однако, солнце, все время бывшее по левую руку, оказалось впереди и висело уже не так высоко в небе, тени от деревьев вытянулись, стало прохладно и не по себе: наступил вечер.