Жизнь женщины в Средние века. О чем молчат рыцарские романы? - Юлия Игоревна Андреева Страница 11

Оруженосец мог встать вместо своего павшего в бою рыцаря и вести войско в атаку, как нередко случалось во время Столетней войны. Поэтому в пылу сражения очень часто этикет нарушался, и воины самых разных званий оказывались в гуще сражения. Так, английский полководец Суффолк, понимая, что спастись ему не удастся и он должен либо сдаться в плен либо погибнуть, кричит преследующему его противнику:

– Ты дворянин?

– Да, – отвечает воин.

– Ты рыцарь?

– Только оруженосец, – возражает Реньо.

– Ну так приблизься, я возведу тебя в звание, которого ты достоин: своей храбростью ты заслужил сегодня золотые шпоры[21].

Далее Реньо опускает оружие, подходит к английскому полководцу и опускается перед ним на колено. Суффолк поднимает меч и слегка ударяет по плечу своего врага, после чего произносит обычную формулу посвящения «Встань, теперь ты рыцарь», заканчивая ее словами: «Прими меня на выкуп; я твой пленник».

У современного читателя обычно этот эпизод вызывает сразу два вопроса: почему Суффолк просто не заколол стоящего перед ним на коленях Реньо и почему тот поверил неприятелю и преклонил колени перед вооруженным противником?

Начнем с того, что и молодой оруженосец Реньо, и рыцарь Суффолк воспитаны в одной и той же рыцарской традиции. Оба понимают, что для рыцаря станет позором, если в плен его возьмет неравный соперник. Рыцари – вне зависимости от того, короли они или мелкопоместные бароны, – равны. Оруженосец же стоит на ступеньку ниже. Поэтому Реньо осознает, что Суффолку проще сделать его рыцарем, чем терпеть такое унижение. Альтернатива – принять смерть. Но это не так просто выполнить, как кажется. Воин-христианин не может покончить с собой, а если полагаться на то, что его подстрелят или зарубят, то вполне возможно, это будет только ранение и его все равно возьмут в плен.

С другой стороны, Реньо не может позволить себе испугаться неприятеля или, по крайней мере, показать свой страх – все-таки перспектива стоять беззащитным на коленях перед вооруженным врагом напугает кого угодно. Но оруженосец Реньо – человек опытный. Он понимает: если о том, что он не поверил слову рыцаря и тем более отказался быть посвященным, станет известно, это навсегда испортит его репутацию. Окажись же его противник вероломным предателем, опозорен будет уже Суффолк, а он, Реньо, всего лишь погибнет или будет ранен. То есть они поговорили на языке рыцарей и сделали то единственное, что было возможным в данной ситуации. Оговорюсь, что этот случай – редчайшее исключение, так как по правилам посвятить оруженосца в рыцари должен был его сеньор.

Если рыцарю нужно было посетить храм или зайти в замок, оруженосцы принимали его коня, шлем и все вооружение, а затем терпеливо ждали возвращения своего сеньора.

В отличие от пажей, которые обязаны помалкивать и беспрекословно повиноваться, оруженосцы как младшие офицеры уже имеют право голоса и, находясь в обществе, ведут непринужденные светские беседы, посещают балы и могут биться на самых настоящих турнирах. Кроме того, оказавшись в обществе рыцарей, они все время слушают истории о подвигах прошлых лет, а также о предстоящих военных кампаниях, то есть учатся на живых примерах.

В замке оруженосцы несли караульную службу. В полночь дежурный обходил все комнаты и дворы, проверял выставленных часовых. Заметив что-то подозрительное, он должен был тотчас доложить своему господину, неважно, в какое время это происходило и чем при этом занимался сеньор, – оборона замка дело наиважнейшее, так что начальник стражи имел право войти в опочивальню своего господина и разбудить или даже прервать его общение с дамой.

Если оруженосец служил в замке своего сеньора, тот вполне мог отослать юношу для продолжения службы в королевский дворец, где молодой человек обучался придворному этикету и изящным манерам.

Существовала огромная разница между обычными рыцарями, жившими в далеких замках и общающимися только со своими крестьянами или соседями, и придворной знатью, познавшей вкус утонченных удовольствий. Где-то между этими двумя группами размещались странствующие рыцари, профессиональные воины, не служащие никакому определенному сеньору. Они могли наниматься в армию или охрану, а потом либо оставались при своем новом хозяине, либо снова пускались в путь в поисках приключений (см. главу «Странствующие рыцари»).

Но где бы ни доводилось служить рыцарям, они оставались профессиональными военными и по мере необходимости присоединялись к войску. В мирные же дни они могли получить должность посланцев в другие страны или сопровождать знатных путешественников, обеспечивая их охрану.

Если оруженосцы хотели участвовать в большом турнире, предварительно им могли предложить испробовать силы в пробных состязаниях, по результатам которых лучшие из лучших получали право биться вместе с рыцарями.

Посвящение в рыцари

Когда я блещу, тебе должно светиться,

Когда я плещу, тебе – бурно излиться,

Когда ты вдыхаешь, то сердце мое

впитываешь в свое.

Когда оруженосец доказывал, что он достоин стать рыцарем, его ждало посвящение. Обычно этот обряд старались приурочить к торжественным государственным событиям: коронации, объявлению мира, рождению, крещению или бракосочетанию принцев и принцесс, а также к большим церковным праздникам.

На этом этапе молодой человек получал следующий, как бы промежуточный, статус – новик или кандидат. Его освобождали от всех работ и обязанностей, после чего юноша на заранее оговоренное время – обычно не больше недели – приступал к строгому посту. Он должен был молиться и раскаиваться в своих прошлых грехах. По окончании поста кандидат исповедовался, приобщался Святых Тайн, и его облачали в белую льняную одежду как символ непорочности, обязательной для рыцаря. Новик отправлялся в церковь, где проводил бессонную ночь в молитвах.

На рассвете старые рыцари – восприемники – приходили за новиком и отводили его в баню, которую в этот день, выказывая особое уважение к новому рыцарю, готовил Великий камергер. Затем рыцари выводили помытого и переодетого в чистое кандидата из бани и сопровождали в специально приготовленную залу. Там ему надевали на шею перевязь с мечом, после чего укладывали в постель и покрывали сверху простым белым полотном или черным сукном в знак того, что прежний юноша умер для мира, но скоро он возродится для новой жизни рыцаря. Через некоторое время кандидата поднимали и вводили в церковь, где уже находились его родственники, друзья и приглашенные на посвящение соседи.

Шпоры эти означают, что поощряемый честью, ты обязан быть неутомимым в предприятиях.

Первым делом священник благословлял меч новика, читая псалмы и поучения. По окончании молебна восприемники отводили юношу в отдельную комнату, где на него надевали сначала темную куртку, напоминающую фуфайку, а поверх нее – газовую, тканную золотом рубашку и кольчугу.